Китайское чудо. Критический взгляд на восходящую державу - Дженнифер Рудольф

медицинского колледжа и спонсировал его работу, пока в 1949 году к власти не пришли коммунисты. Современных китайцев также завораживают благотворители новой технологической эры, такие как Билл Гейтс и Марк Цукерберг.

Итак, что же делают богачи? Некоторые ответы дает исследование сотни крупнейших благотворителей Китая, проведенное Центром демократического управления и инноваций Роя и Лилы Эш при Школе управления им. Джона Ф. Кеннеди в 2015 году (http://chinaphilanthropy.ash.harvard.edu). Пожертвования в сумме 3,8 миллиарда долларов составили приблизительно 25 % всей благотворительности в Китае, что равняется 0,03 % общей экономической производительности Китая. (В целом пожертвования на благотворительность в Китае составляют 0,12 % ВНП — для сравнения, в США эта цифра равна 2,1 %.) Но эти данные, возможно, недооценивают китайскую благотворительность, так как они не учитывают пожертвования храмам, церквям и клановым ассоциациям.

Интересно то, что подавляющее большинство пожертвований носит местный характер — дарители выделяют деньги на проекты внутри своего населенного пункта. Это означает, что благотворительность мало способствует уменьшению неравенства регионов — важнейшей проблемы Китая. Так, Тибет получил лишь 0,01 % всех пожертвований, в то время как Пекин — 15,7 %. Поскольку Пекин — столица, неудивительно, что корпорации, базирующиеся по всей остальной стране, желая, вероятно, завоевать благосклонность через пожертвования, обеспечили почти 90 % всех поступлений. Вероятно, это связано с высокой концентрацией научных учреждений в столице: образование — поощряемая область для пожертвований. В свою очередь, благотворители, находящиеся в Пекине, проявили больше всего желания жертвовать организациям в других областях и перевели невероятную долю в размере 86,5 % своих средств в другие регионы. Самой популярной сферой для благотворителей оказалось образование — она получила более 70 % всех пожертвований.

Большинство благотворителей (71 %) склонны поддерживать только один род деятельности, причем, повторим, образование пользуется наибольшей благосклонностью (59 из 100 благотворителей вложились в эту сферу, что составило 57,5 % от их общих пожертвований). В США поддержка образования, на которую приходится 15,4 % пожертвований, идет второй после пожертвований религиозным учреждениям и мероприятиям, получающим 33 % всех пожертвований. Всего семь ведущих благотворителей поддерживали два разных вида деятельности, а Джек Ма стал единственным из первой сотни, кто вложился в четыре разных сферы: образование, экология, социальное обеспечение и помощь жертвам катастроф. С учетом внимания к проблеме ухудшения экологической обстановки и тревог партийного руководства по поводу загрязнения воздуха в основных городах, очень мало благотворительных долларов ушло на поддержку чистого воздуха — всего 0,9 % от общей суммы.

Новый Закон о благотворительности дает надежду, что эта область может расшириться и стать более упорядоченной. Действительно, из ста крупнейших благотворителей около половины уже учредили личные или семейные фонды, и эта цифра, вероятно, будет расти. Уже зарегистрирован первый независимый учебный центр по благотворительности в южном промышленном центре Шэньчжэнь, учрежденный совместно с Китайским институтом исследований благотворительности Пекинского педагогического университета. Но, как показали некоторые американские исследования, состоятельные частные предприниматели не только были вовлечены в сотрудничество с государством — во многом они разбогатели благодаря государственной политике, особенно после того, как в 2001 году Китай вступил во Всемирную торговую организацию, что открыло ему более широкий доступ на иностранные рынки. Они проявили мало интереса к противостоянию власти партии и государства, и нет никаких признаков, что пожертвования на благотворительность будут спорить с коммунистическими приоритетами или поддерживать виды деятельности и группы, отброшенные партией на обочину.

Если взглянуть дальше, становится ясно, что эти новые законы и другие нормативные документы пойдут на пользу тому, что называется «организованные правительством негосударственные организации» (ГОНГО) или организации, учрежденные партией и тесно связанные с правительством. Образование останется приоритетом, в выигрыше также окажутся поставщики социальных услуг. Акцент на последней группе подтвержден ее упоминанием в Законе о благотворительности. Напротив, защита групп, которые считаются «маргинализованными», будет пристально отслеживаться и вряд ли получит многое от будущих пожертвований. Отсутствие необходимости в спонсорской структуре упростит индивидам с хорошей историей и связями регистрацию их фондов или благотворительных учреждений. Как бы то ни было, публичный сбор средств будет тщательно отслеживаться в связи с необходимостью иметь официальный сертификат.

С другой стороны, как видно из новых правил, вступивших в силу 1 января 2017 года, иностранные благотворительные структуры, скорее всего, будут подвергаться более тщательной проверке — для них сохраняется двойная регистрация и введена новая обязанность регистрироваться в Министерстве общественной безопасности, а не в Министерстве гражданской администрации. КПК намного больше склонна доверять собственным богатым гражданам, порожденным системой, которую она контролирует, чем иностранным структурам, чьи истинные задачи могут вызвать подозрения. Результатом вполне может стать расширение китайского третьего сектора (добровольные и общинные организации), в то время как пространство для свободных ассоциаций как части нормального гражданского общества может существенно сократиться.

19. Чему Китай может научить нас в области борьбы с бедностью?

Нара Диллон

В 2015 году ООН с большой помпой объявила, что Цель развития тысячелетия (ЦРТ) по искоренению крайней бедности достигнута. Используя международную черту бедности Всемирного банка в размере 1,25 доллара в день, ООН вычислила, что число людей в мире, живущих за этим порогом, снизилось с 1,9 миллиарда в 1990 году до 836 миллионов в 2015 году. Такой показатель бедности предназначен для выявления людей, испытывающих затруднения с обеспечением базовых жизненных нужд, в особенности достаточного пропитания.

Продвижение к этой глобальной цели было неравномерным. В целом, 55 развивающихся стран достигли цели в рамках ЦРТ, и многие существенно превзошли ее. Но эти показатели контрастируют с 19 странами, столкнувшимися с увеличением бедности в тот же самый период. Но одна из 55 историй успеха выделяется на фоне остальных. Китай в одиночку обеспечил более половины мирового спада крайней бедности. Более того, цель ООН по снижению бедности не могла бы быть достигнута, если бы Китай значительно не перевыполнил цель ЦРТ, уменьшив число случаев крайней бедности на 94 %.

Как они это сделали? Ответ непрост, и некоторые китайские политические стратегии нелегко воспроизвести в развивающихся странах с другими экономическими и политическими системами. Но в целом китайская стратегия по снижению бедности несет в себе важные уроки для мировой борьбы с этой проблемой. Эта стратегия состоит из трех ключевых элементов: статистика, развитие и социальное обеспечение.

Первый элемент китайской стратегии борьбы с бедностью — статистика. В отличие от других коммунистических стран (например, Кубы), китайское правительство предприняло усилия по измерению бедности, разработав собственные стандарты и изучив ряд международных методик, включая черту бедности Всемирного банка и «подход в плане возможностей» экономиста и философа Амартии Сена. Ученые спорят о качестве правительственной статистики, но данные собираются и публикуются. Кроме того, китайские и иностранные ученые провели обширные опросы и эксперименты