Китайское чудо. Критический взгляд на восходящую державу - Дженнифер Рудольф

в их неполном охвате. Китай искусно извлекает выгоду из пробелов в законодательстве ВТО, чтобы продвигать конкретные промышленные и квазимеркантилистские решения к выгоде собственных производителей. Может быть, такие практики и помогают Китаю развивать производственную цепочку. Но они также содействуют росту популистской напряженности в развитых странах и постепенному разрушению торговой экосистемы, которая способствовала восхождению Китая.

18. Как китайские нувориши помогают нуждающимся?

Тони Сейч

Одной из самых поразительных особенностей последних лет в Китае стал рост индивидуального благосостояния. Для Коммунистической партии Китая это еще неисследованные воды. Перед партией, до сих пор проповедующей марксизм как руководство к пониманию общественного устройства, изобилие миллиардеров, способных тратить деньги независимо от государства, ставит новые вопросы. С тех самых пор, как Генеральный секретарь КПК Цзян Цзэминь выдвинул в 2002 году существенное изменение политики, известное как «тройное представительство», которое проложило частным предпринимателям путь к вступлению в изначально пролетарскую партию, сохранялись подозрения, как именно сверхбогачи воспользуются своим богатством. В целом подход Пекина был направлен на ассимиляцию этой новой элиты с институтами и нормами, включающими их в более традиционно выглядящие «ленинистские» структуры и тем самым гарантирующие, что их благотворительные порывы будут совпадать с официальными приоритетами.

Данная статья вначале рассматривает рамки, разработанные государством для управления растущим благосостоянием, а затем переходит к благотворительной деятельности нуворишей.

В настоящее время возникает более четкое понимание, как именно КПК надеется канализировать это новое богатство и ограничить его способность содействовать созданию гражданского общества, независимого от покровительства государства. Так, режим принял новые законы, такие как закон Китая о благотворительных организациях, направленные одновременно на регулирование этого сектора и на поощрение более масштабных пожертвований в сектора, одобренные центральным правительством.

В последние годы по ряду причин китайцы были не слишком щедры, и в 2015 году Китай занимал 144-е место во Всемирном индексе благотворительности, выстраивающем глобальный рейтинг благотворительных пожертвований. Например, в 2013 году сотня крупнейших филантропов Китая пожертвовала меньше, чем основатель Фейсбука Марк Цукерберг и его супруга. На данный момент большая часть пожертвований поступала от корпораций, а не от частных лиц, за исключением 2008 года, когда масштабное землетрясение в Сычуане вызвало всплеск сострадания. Но это воодушевление вскоре пошло на убыль из-за различных скандалов в благотворительном секторе, сообщений о масштабной коррупции и малого числа надежных организаций, которым можно было бы делать пожертвования. Так, Китайское общество Красного Креста столкнулось с резким падением пожертвований после 2011 года, когда женщина по имени Го Мэймэй, называвшая себя одной из его управляющих, опубликовала фотографии своей роскошной повседневной жизни, что вызвало вопросы общественности, как Красный Крест использует средства. Хотя ее история оказалась ложью, она все же повлекла за собой вопросы о надлежащем надзоре и использовании средств благотворительными организациями и поспособствовала уменьшению вклада общественности. (В сентябре 2015 года Го была оштрафована и получила пять лет тюрьмы за содержание подпольного казино!)

Осторожность, ограничивавшая индивидуальные пожертвования, еще увеличилась из-за нормативных документов, неясных или не поощрявших пожертвования на благотворительность. Так, когда Джек Ма, глава крупнейшей компании в сфере интернет-торговли Alibaba, учредил благотворительный фонд, он сделал это в Сингапуре, так как назвал китайские правила «пока несовершенными». Далее, недостаточная ясность в вопросе налоговых льгот, крайне высокий уровень выплат для фондов и очень небольшие разрешенные административные расходы — все это мешает жертвовать через фонды или другие благотворительные организации. Благотворительные фонды обязаны выплачивать 8 % от пожертвований за год на различные достойные цели — сравним с типичными в США выплатами в размере 5 %, — в то время как их фонды целевого капитала должны выплачивать 20 % от ежегодных сборов в виде налогов правительству. Более низкий уровень выплат в США позволяет фондам сохранять устойчивость, а кроме того, по налоговому законодательству США они являются организациями, освобожденными от налогов.

Учреждение фонда может обойтись дорого — местный фонд потребует два миллиона жэньминби (RMB, «народных денег»), фонд национального уровня — 20 миллионов RMB (один доллар США равен 6,7 RMB). Конечно, такой высокий уровень выплат, нехватка эффективных налоговых льгот и высокий порог вхождения могли быть установлены намеренно, чтобы помешать развитию фондов, не спонсируемых государством. До того как было принято действенное законодательство для контроля этого сектора и управления им, КПК с подозрением относилась к любой организации, которая могла обзавестись собственными источниками финансирования и действовать с беспокоящим партию уровнем свободы. В результате даже те компании, которые учреждали фонды, все еще проводили большую часть заработной платы и других административных расходов через корпорацию.

С учетом своего происхождения, Коммунистическая партия всегда недоверчиво относилась к индивидуальному богатству. В последнее время акцент режима Председателя Си Цзиньпина на борьбе с коррупцией заставил местных чиновников, справедливо или нет, осторожно подходить к использованию частных средств. Учитывая многочисленные сообщения о сговоре между правительственными чиновниками и местными предпринимателями, это неудивительно. Официальные СМИ публиковали много докладов о тесных, но незаконных отношениях между богатыми бизнесменами и правительственными чиновниками, которые привели к уголовным делам.

Закон о благотворительности, вступивший в силу в сентябре 2016 года, стремится внести ясность в ситуацию и гарантировать, что благотворительность будет направлена в области, пользующиеся официальной поддержкой. Его плюс в том, что он дает широкое определение одобряемых видов благотворительности и типов организаций, которые могут ею заниматься. В список включены фонды, общественные объединения, благотворительные организации (ранее именовавшиеся гражданскими непроизводственными объединениями) и неопределенные «другие формы организаций». Это должно открыть поле деятельности для более широкого спектра благотворительных организаций. Однако направления, получающие поддержку, ограничены неполитизированными векторами, такими как борьба с бедностью, забота о престарелых и сиротах, помощь при катастрофах и содействие образованию, науке, культуре и спорту. Организации, которые сочли заслуживающими доверия, больше не должны будут проходить процесс двойной регистрации, сначала находя спонсора, затем регистрируясь в соответствующем бюро Министерства гражданской администрации. Теперь они могут пропустить первый шаг и напрямую регистрироваться в соответствующем органе гражданской администрации. И, что важнее всего, будет разрешен публичный сбор средств, но только если заранее получена лицензия. Административные расходы не могут превышать 10 % от всех трат за любой отдельно взятый год, что не позволяет организациям слишком разрастаться. Наконец, будут налоговые льготы, но закон не уточняет, как они будут работать.

Таким образом, новая правовая база должна стимулировать более массовые пожертвования. Разговоры с некоторыми новыми благотворителями показывают, что они действительно заинтересованы в том, как воздать должное обществу, которое сделало их богатыми, и какие для этого могут быть самые эффективные способы. Некоторые интересуются великими филантропами «позолоченного века» Америки, такими как Джон Д. Рокфеллер, фонд которого направил немалые средства на строительство Пекинского объединенного