Заколдованная Русь. Древняя страна магов - Валерий Воронин

Татьяна предпочла впредь ничего мужу не читать. А то ещё неверно всё поймёт. Да что муж, а другие люди? Попади этот текст им в руки – сочтут её саму за сторонницу фашизма. Поди, потом доказывай, что ты не верблюд.

Женщина сложила стопочкой все свои листочки и вместе с рукописями старика-учителя спрятала в папку, которую крепко, как только могла, перевязала толстой верёвкой. Как она тогда думала – на этом её творческий потенциал иссяк.

2

Позже эта папка кочевала вместе с семьёй, пока, в конце концов, не осела в одном из далёких углов гаража, где отец Татьяны ставил свой «Москвич». К тому времени взаимоотношения внутри семьи завершились её распадом. Муж-танкист (точнее, уже бывший) переехал в Крым и неожиданно увлёкся историей. Их общий сын Олег проживал в Украине и время от времени наведывался в гости к отцу. Он ещё с детских лет приобщился к походам в горы и всегда с радостью устремлялся в Крым, чтобы побродить по его заповедным уголкам.

А у Татьяны была своя жизнь. Она вышла замуж, и, по её утверждению – удачно, родив двойню. Затем занялась бизнесом, и, по её же утверждению, тоже удачно. Часто ездила в Европу, пока однажды не осела в Словакии. В небольшом городишке на границе с Чехией. Тихое, уединённое место.

И здесь она абсолютно случайно услышала историю, которая случилась в разгар второй мировой войны. Немцы арестовали одну молодую женщину, хотя она ни в чём не была виновна. А вслед за этим увезли её зачем-то в Крым. Это были неофициальные сведения, но словаки утверждали, будто бы так обстояло дело в действительности. С тех пор прошло много лет, но история эта не забылась. Эта женщина долгое время снилась многим её подругам и родне. Приходила всегда в одном и том же виде – с очень короткой стрижкой и мертвецки белым лицом. Люди считали, что это не к добру.

Татьяна вспомнила свою «боевую молодость», счастливые, пусть и тяжёлые годы жизни в военном городке, и странную рукопись умершего в Актогае учителя-татарина. Какое, однако, совпадение.

Через время она по какой-то надобности вернулась в Украину и, конечно же, увиделась с сыном. Не сдержавшись, рассказала ему эту историю и сообщила, где именно хранится актогайская папка. Хотя шансов, что она цела, было немного. Её могли попросту выбросить либо сжечь. Но Олег вдруг загорелся желанием её разыскать и тут же отправился в гараж. К его величайшему удивлению, папка вместе с десятком других подобных, а также со стопками толстых литературных журналов, преспокойненько пылилась там, куда и была когда-то положена. Всё-таки, как запаслив русский человек!

Хотя после отъезда из Актогая прошло почти четверть века, Татьяна помнила многое из того, о чём шла речь в рукописи. В данном случае её интересовал не весь текст, а лишь заключительные главы, в которых шла речь о ритуале с отсечением косы, которую проводил в ночь на первое мая 1944 года этот немец, выдающий себя за татарина. Могло ли быть так, что привезённая из Чехии полонянка была той самой, что до сих пор является во снах жителям одного из местечек на границе Словакии и Чехии?

Олег, бесцельно перекладывая листочки рукописи, вдруг обратил внимание на знакомое название села. Точнее – речь шла о реке Коккозке. А в тексте говорилось о населённом пункте Коккозы. Но когда-то, до войны, такое село действительно существовало. Теперь оно называется Соколиное. И в нём действительно есть охотничий замок князя Юсупова. Олег видел его собственными глазами. Что касается Биюк-Узенбаша, где разворачиваются основные события второй части рукописи, то это название ничего ему не говорило. Зато горы Богатырь и Сотера, а также массив Бойко, упоминаемые в тексте, сын Татьяны знал хорошо. Выходит, наш «немец» основывался не на вымышленных названиях, а на реальных. Вполне вероятно, многое из того, что он описал, действительно могло произойти, и это вовсе не фантазия вышедшего из ума старика, как можно было предположить вначале.

– Отвези эту рукопись своему отцу, – предложила Татьяна, – ты ведь поедешь к нему летом?

– Поеду…

Так рукопись немца-татарина оказалась у меня. Через своих друзей мне не составило труда разыскать людей, которые занимаются исследованиями данного района Крыма. В конце концов я познакомился с писателем Кириллом Руданским. Кое-что я слышал о нём, но читать не приходилось. Теперь же представилась возможность поучаствовать в создании чего-то крайне интересного. Возможно, у Руданского возникнет желание написать даже книгу.

– Даже две! – это он так пошутил.

А вскоре, даже очень вскоре, вышел его роман «Крымская рулетка», в котором шла речь об экспедиции «Аненербе» и группе 124, которая «свила гнездо» в охотничьем юсуповском замке. Я прочёл эту книгу с большим интересом, и даже один экземпляр отправил Олегу, чтобы он передал его Татьяне в Словакию. Всё-таки она первой приложила руку к этой теме и является одним из соавторов «Крымской рулетки». Мне подумалось: когда я вечером возвращался усталый со службы, и Татьяна зачитывала мне, полусонному, какие-то разрозненные куски текста, мог ли я подумать, что впоследствии у этого литературного творческого начала будет продолжение?

Вскоре вышла вторая книга Руданского под названием «Генуэзец». Она была естественным продолжением первой и раскрывала всю глубину исследований, которые проводили немцы в Крыму в годы войны. Так что шутка Руданского относительно двух книг оказалась пророческой. Вскоре и «Генуэзец» ушёл в Словакию вслед за «Крымской рулеткой». Я думаю, Татьяне будет интересно их почитать. К тому же, пусть и на бумаге, но русско-чешская княжна вернётся на родину, откуда была изъята по слепому жребию «Аненербе». Может быть, после этого она перестанет приходить во сны жителям маленького приграничного городка и пугать их своим мертвенно-белым лицом?

Как-то мне Руданский сказал, что наша встреча для него была, как манна небесная. Сведения немца крайне пригодились ему для понимания той древности, с которой он столкнулся в Крыму. Кстати, село Биюк-Узенбаш, которое долгое время для всей нашей семьи было загадкой, на самом деле существует. Только теперь оно называется Счастливое. Интересно, кто захотел дать ему такое имя?

3

В тот день, когда я приехал к Руданскому за двумя первыми экземплярами «Генуэзца», чтобы одну из книг переправить Татьяне, у меня с писателем состоялся памятный разговор. Он мне сказал, что «Генуэзцем» эта история не завершена. Я удивился. Разве Кирилл раскопал что-то ещё, касающееся личности этого немца из «Аненербе»? Но писатель ответил, что никаких новых сведений, конечно же, у него нет и быть не может. Но у этой истории само собой напрашивается естественное продолжение. И добавил – прочти, поймёшь.

Я пришёл домой и за два дня проглотил «Генуэзца». Что я понял? Мне стало немного страшно. Нет, не от взглядов, которые исповедовал главный герой книги. С ними как раз всё было ясно. Я ужаснулся тому, что знало «Аненербе» и чем до сих пор не владеем мы. Выходит, вот уже сколько лет крымчане сидят на «золотом яйце» и даже не подозревают об этом. А другие народы умело пользуются нашей дремучей слепотой и используют имеющиеся знания против нас же. Причём, делают это точно и умело, зная, как можно нам, то есть России (в каком бы виде она не выступала) навредить. Что навредить – почти убить!

Как интересно – Руданский вывел образ женщины, которую представил в качестве ипостаси Руси. И как точно он указал на наше слабое место: стоит отсечь косу (то есть отделить сегодняшний день от древних корней), как страна, люди, народ сразу увядают. Это нечто, указывающее на поговорку: «Иваны, не помнящие родства». Действительно ведь так: когда мы забываем своё прошлое – мы теряем будущее.

Впрочем, Руданский говорит о другом, – о целенаправленном воздействии на русский народ. Своего рода речь идёт о магии высшего порядка. Тот, кто ею владеет – всемогущ и опасен. А тот, на кого это грозное оружие направлено – становится жертвой… Вот что страшно!

Я встрепенулся. Как же так? Мы все, здесь (я имею в виду не только Крым) живущие, до сих пор подвержены этому воздействию? И фактически, если верить немцу, то сейчас Русь усыплена. Но позвольте, а как же наша Победа? Куда деть 9 мая 1945 года? Что же, выходит СССР победил фашистскую Германию, находясь во сне? Может быть, я чего-то не понимаю…

Я вновь встретился с Руданским, желая выяснить до конца, что именно он подразумевал, когда говорил о «Генуэзце», у которого должно быть продолжение.

Кирилл просто спросил, помню ли я, когда был освобождён Севастополь. Я, конечно же, знал эту дату, ибо сам жил в этом городе, – 9 мая 1944 года. Тогда писатель напомнил, что немцы совершили ритуал в Вальпургиеву ночь, то есть накануне первого мая. Эти две даты (1 мая и 9 мая) здесь определяющие.

Руданский уточнил – а помню ли я, когда закончилась Великая Отечественная война? Я даже усмехнулся – об этом каждый ребёнок знает: 9 мая 1945 года.