Председатель (СИ) - Риддер Аристарх

Наконец, я нащупал нужную папку и вскоре расстелил большую подробную схему колхоза на столе.

Так мы спорили над ней некоторое время, пока я не заметил кое-что странное.

— Иван Иваныч, а что это за поля? — я показал карандашом на самый край карты, — что-то я не помню, чтобы мы их осматривали.

— Сейчас, — он нахмурил лоб и начал что-то шёпотом подсчитывать, и наконец, выдал, — ааа, так это не наши поля, товарищ председатель.

Как это не наши? — удивился я, — по карте вот же они. Явно к Новому Пути приписаны.

Он пожал плечами.

— Я здесь уже восьмой год агроном, никогда мы их не вспахивали. Это поля Красной Зари.

Хм. Интересное кино. А уж не хапнул ли товарищ Алексеев каким-то незаконным образом нашей земельки? Ещё и места там должны быть хорошие. Подальше от дорог, да недалеко от наших самых плодородных полей.

Да эти земли, практически все потребности нашего колхоза закрыли бы! И по карте они ну точно нам принадлежат, как ни крути.

Так. Кажется, перед тем, как думать о теплице, надо землемера срочно привлекать, чтобы чётко сверить количество гектаров по документам и по факту. И если что-то не сходится, нужно будет заново сделать межевание. Агроном про восьмой год говорит, может и не стоит поспешных выводов делать. Здесь надо серьёзно во всём разобраться. Как бы я не относился к Алексееву, тут и не его вина может быть. Вдруг кто-то с межеванием ошибся много лет назад, и так всё и пошло...

Ладно. Хотя бы всё остальное плодотворно обсудили. Место для силосной башни наметили и точный план по расширению сенохранилища составили. Осталось только запрос на выделение дополнительных фондов отправить, чтобы всё это мы могли себе позволить как можно быстрее.

Этим я и занялся после того, как агроном ушёл.

Товарищ Антоненко уже давно вернулся в Москву, но, не достигнув особого успеха в деле Филатова, не слишком стремился лишний раз отсвечивать перед Кулагиным. Хотя, конечно, ему пришлось с ним связаться сразу же после приезда и объяснять, что по всем сигналам новоявленный председатель чист как слеза и ну никак не подкопаться.

Хотя и был там моментик спорный с тракторами, который можно было бы раскрутить... но об этом Василий Дмитрич предпочёл умолчать. Не рассказывать же, что он даже несколько растерялся тогда от напора Филатова. Ему и так пришлось выслушивать реплики типа: «Что ж ты, Дмитрич, не нашёл как сопляка прищучить?»

В общем, товарищ Антоненко предпочёл бы об этом лишний раз не вспоминать. Но тут опять так события стали складываться, что появился шанс снова повысить свою значимость перед Кулагиным.

Тот недавно назначил ему встречу у себя уже по-другому делу, и ровнехонько в тот же день, Василий Дмитрич принял очень интересный звонок из Калуги. Всё-таки приятно, когда свои люди везде имеются.

Так что сейчас товарищ Антоненко входил в кабинет к своему покровителю в приподнятом настроении. И даже то, что Дмитрий Антонович Кулагин уже явно не был настроен к нему также благодушно как в тот раз, когда он угостил его икоркой, а потом они вместе поехали в веселиться, ничего не меняло.

Антоненко спокойно ждал, пока Кулагин доест. В этот раз начальник наворачивал шашлык и запивал, как водится, коньячком. Наконец, он вытер руки салфеткой и предложил ему присесть, после чего максимально строго и сдержанно обсудил вопрос, по которому к нему обратился.

И, когда разговор пошёл к завершению, Антоненко, наконец-то ввернул свой сегодняшний козырь.

— Тут по прошлому вашему делу подвижки есть, товарищ Кулагин, — осторожно начал он.

В глазах начальника промелькнул интерес. Он явно ждал продолжения, и Антоненко не стал тянуть.

— Планы большие у этого Филатова. Разогнался так, что уже запросы в фонды строчит. Хочет и силосную башню новую, и расширять ангары, даже на теплицу дополнительные материалы запрашивает.

— И что же? — усмехнулся Кулагин, — ему это всё одобрили?

Антоненко расплылся в улыбке.

— Конечно нет, Дмитрий Антович, — вы знаете, у меня на местах люди понятливые. Если надо, позвонят, переспросят.

— Вот и чудненько. Надо понимать, что фонды не бесконечные, и тратить их на заведомо убыточные предприятия и людей не стоит, — продолжил довольно улыбаться Кулагин.

Антоненко сразу смекнул, что он снова в фаворе, и охотно закивал. А начальник тем временем продолжил:

— Ну так что, выпьем за встречу?

Глава 16

Мария Лукина не была глупой девушкой. Она не могла не заподозрить связь между своей стычкой с товарищем Елиным и поджогом дома, куда её заселили. Но также не могла ничего утверждать наверняка, ведь никаких доказательств этому не имела. Тем более что жила она не одна, а с бухгалтером колхоза, и причина вполне могла быть в соседке.

Не имела она и явных доказательств того, что кто-то наживается на кормах для животных.

Конечно, ещё в день разговора с заведующим молочной фермой, Мария успокоившись, сразу подумала о том, что, наверное, стоит поделиться своими сомнениями с председателем. Но, поразмыслив ещё раз, отмела эту мысль.

Она новый человек в этом колхозе и многого ещё не знает. А что если и председатель участвует в преступных схемах? Что тогда?

Задав себе этот вопрос, Мария решила повременить с тем, чтобы делиться своими подозрениями с кем-либо. Ведь в лучшем случае, после этого, преступники просто заметут следы. А в худшем... кто знает.

Правда, она захотела отправить письмо своим близким, чтобы, когда доказательства чего-то незаконного всё-таки удастся найти, у неё получилось бы сообщить об этом в обход местных начальников.

Но, кажется, даже вопросы о почтальоне у кого-то из местных преступников вызвали подозрения. Иначе почему бы дом подожгли сразу же после этого?

Но Мария не была и трусливой девушкой. Она не хотела сбегать из колхоза, поджав хвост. В конце концов, сколько ещё она должна молча терпеть несправедливость?

Нет. Она обязательно что-нибудь придумает. А до поры до времени, будет молчать и приглядываться к людям в деревне, чтобы точно понять, кому из них можно доверять.

Стоило ремонтным работам завершиться, как Лариса Ивановна поспешила разнести по всему колхозу радостную новость о грядущем новоселье.

И вот, как только закончился рабочий день, народ начал подтягиваться к её дому.

Мы с Андреем приехали одни из первых и помогли притащить несколько столов из соседних домов, чтобы объединить их в один длинный.

Почти никто не приходил с пустыми руками. Каждый считал своим долгом внести лепту, поэтому стол быстро заставили различной едой, от пирожков до солений. Даже дядя Митя, который и без того еле передвигался с надетой на себя гармонью, умудрился захватить две трехлитровые банки с компотом.

— Всю зиму берёг для такого случая! — радостно озвучил он, — Вишнёвый с приятной кислинкой, мой любимый, угощайтесь! Для вас, дорогие друзья, мне ничего не жалко!

Я с предвкушением взглянул на банку с компотом. Ярко-бордовый цвет свидетельствовал о действительно насыщенном вкусе.

Народу пришло столько, что даже мест на всех не хватило.

Дом после ремонта выглядел лучше, чем до, но главная комната всё равно оставалась полупустой. Одно дело отремонтировать, другое оборудовать мебелью, но даже здесь соседи пошли на встречу и вот, через некоторое время на пороге возник мужчина, который придерживая входную дверь, пропускал ещё двоих приятелей с металлической кроватью. До боли знакомая каждому советскому человеку панцирная сетка. Хорошо хоть эта кровать еще в хорошем состоянии. Спать на кровати с продавленной сеткой это одно сплошное мучение, за такой подарочек можно было и по шее схлопотать.

— Здравствуйте, здравствуйте! — с заметной одышкой поприветствовал всех присутствующих один из них, — Мы тут узнали, что вам не хватает немного мебели и вот, решили заглянуть с подарком!

Кровать не выглядела новой, однако это не помешало хозяйке дома радостно хлопнуть в ладоши. Она вскочила из-за стола, поблагодарила соседей и указала пальцем куда именно поставить подарок.