Tomorrow - Елена Холодная

— Иди же! — прочитала я по губам.

— Nakamura-chan, do you have visit Japan are first time? 17

— Yes. Japan is beautiful country. Traditions, religion. It's strange and…unusual. The old meets with new, the West meets the East. It's unusual in my opinion. 18

Хикару засмеялся в ответ на мои впечатления о Японии, затем что-то быстро заговорил по-японски, осекся и продолжил по-английски.

— Sorry, Nakamura-chan. I forget that you don't understand in Japanese. I'm so sorry! You want married for Mamoru-kun in January? 19

Я кивнула. Не так давно Мамору сам посвятил меня в эту новость, поэтому этот вопрос с подвохом я восприняла совершенно спокойно.

В дальнейшем разговор потек вокруг дома, одной весьма интересной вазочки, которую я заметила. Выяснилось, что она шестнадцатого века, и я решила, что лучше поставить её на место от греха подальше, а то мало ли что. Хикару сразу произвел на меня впечатление. Очень деликатный, осторожный, я даже заметила, что он придерживает шаг. На каблуках я идти быстро не могла. Он провел меня по первому этажу, вместе со мной заглянул на кухню и даже угостил канапе. Потом мы величественно пропыли по второму, расшугивая своим появлением всех снующих туда-сюда девушек.

Оказывается дом, принадлежал ему самому и клип на написанную им песню он решил снимать здесь. Он немного напел мне, а потом объяснил смысл. Оказывается песня была про современных Ромео и Джульетту. Мне так понравилась идея, что я тут же захотела участвовать в массовке, однако стоило нам только подойти к комнате, в которой снимали, на меня налетела Юми, чуть не сшибив с ног. Рядом с ней пыхтел тот толстенький человечек, который по словам Хикару был продюсером.

— Что он говорит? — я посмотрела на девушку, улыбавшуюся во все тридцать два зуба. Та что-то ответила толстячку.

— Он говорит, что вы неплохо смотритесь с Хикару. А у них неожиданно заболела актриса, которая должна была сыграть в клипе Джульетту.

— Ты мне предлагаешь эту роль?

— Да нет, — она пожала плечами. — Я тебя ставлю перед фактом. Иди переодевайся и марш на площадку. Надеюсь, ты танцевать умеешь?

— Я не знаю.

— Научишься! Следуй за Хикару и все получится.

И вот через двадцать минут я стояла в форме прислуги перед всеми. Юми объясняла же мне задачу. Я кивнула, поняв, что от меня требуется.

Свет погас, остались лишь зажженные свечи, расставленные повсюду. От меня требовалось разносить напитки и совершенно случайным образом столкнуться с Хикару. Но не тут-то было. Перед самым столкновением я спасовала, и удар получился без нужной силы, так что стакан с соком продолжал стоять на месте.

— Гоменасай!20 — сконфузилась я, избегая взгляда певца, в котором сквозил смех.

— Дубль два, — перевела для меня Юми, делая знаки, что все нормально такое бывает.

Но и второй и третий дубли не приносили результата. Стакан стоял, словно был приклеенным.

— Черт возьми! — выругалась я. — Юми, он не падает! Ни в какую.

— Значит, врежься в него посильней. Тогда точно упадет, — посоветовала подруга.

На этот раз я решила не тормозить, перед самым столкновением и почти на бегу налетела на певца, ноги заскользили по паркету, я автоматически ухватилась за лацкан его фрака, раздался треск и мы вдвоем рухнули на пол, при этом я сильно ударилась спиной, а Хикару еще и придавил меня сверху, раздавив злосчастный стакан.

— Гоменасай! — прошептала я.

— No problem!21 — он хотел было скорчить приятную мину, однако получилось не очень.

Кто- то что-то кричал, а мы с певцом дружно распутывали мои волосы, зацепившиеся при падении за пуговицу его фрака.

— Ау! — восклицала я. — Итээ! 22

— Сумимасен,23 — извинялся Хикару, пытаясь одной рукой приподняться, а другой распутать локон.

— Что у вас тут? — когда я уже почти сдалась, к нам подлетела Юми.

— Легче обстричь. Наглухо застряло, — пожаловалась я.

— Так, осторожнее вставайте. Осторожненько! Так, так, хорошо.

Еле-еле мы поднялись с пола, а Юми, словно чародейка за минуту распутала волосы. Хикару на такую быстроту пожал плечами, в ответ на мой прищуренный взгляд. Уж не нарочно ли он так долго распутывал волосы? Не успели мы опомниться, как к нам уже подлетели сценарист с продюсером о чем-то возбужденно вереща, словно июльские воробьи.

— Что они говорят? — не вытерпела я после пятиминутного монолога на двоих.

— Тшш, — прошипела Юми в мою сторону и разразилась ответной речью, поддерживаемая Хикару. — Ок, Saratori-san? OK! Fine! 23

— так что он говорит? Юми, не молчи! Я ни черта не понимаю.

— Hikaru-chan, you're ok? 24

— Don't worry! I'm fine!25 — отшутился певец, отряхивая фрак и осторожно вынимая застрявшие осколки от фужера.

— Все в порядке. Хикару не пострадал, ты тоже, вроде? Или осколки задели тебя? — испугалась Юми.

— Нет, все в порядке.

— А ребенок? — нахмурилась она. — Ты упала. Наверное, надо отказаться от предложения мистера Саратори и увезти тебя домой.

— А что он предложил? — я подошла к одному из зеркал, поправляя растрепавшую прическу, а заодно прислушиваясь к себе.

— Он предложил тебе роль в клипе. Полностью. На весь клип. Ты заработаешь три тысячи долларов, если согласишься.

— Сколько? — обернулась я. — Три тысячи?

— Ну, я могу поговорить о повышении ставки.

— Нет, нет, — отмахнулась я. — Я согласна.

Для второй сцены режиссер решил потушить все свечи, оставив одну гореть коло меня. Мне выдали белый кружевной платочек в качестве реквизита. В мою задачу входило рыдать навзрыд, пока Хикару будет петь и одновременно с этим утешать меня.

— Может все — таки с каплями. В первый раз трудно заплакать по желанию, — советовала мне Юми, но я со вздохом отмела всю помощь. Что бы я и не заплакала? Да я им тут потоп устрою.

Однако, все оказалось сложней, чем я думала. Я сидела, глаза то и дело хотелось скосить на притулившуюся рядом камеру, притом то и дело возникавшие шепотки с употреблением слова "кавай", вызывали у меня улыбку. По совету Юми я постаралась вспомнить самую грустную сцену, но в голову упорно лезли мысли о сегодняшнем падении, о парне, пристававшем к Мамору. Пока сценарист давал последние указания Хикару, я старалась настроиться.

— You're ready?26 — я обернулась, услышав довольный голос, и кивнула. Раз, два, три, четыре — вдох; пять, шесть, семь, восемь — выдох. Нет волнения. Нет страха.

Свет неожиданно, погас и я вздрогнула при появлении певца. Он словно призрак возник из окутавшей меня мглы. И это было мне знакомо. Настолько знакомо, что мне пришлось задержать дыхание. Свет свечи падал неровными полосами на его лицо, делая сходство с привидением еще больше.

— Бэмби! — послышалось мне отдаленное эхо. — Моя малышка, где ты?

Я не удержалась и провела рукой по лицу актера, словно ища признаки того, кто говорил мне это в прошлом. Хикару накрыл мою руку своей и медленно поцеловал каждый пальчик, а потом серединку ладони, утер выступившие слезы и последовавший за этим поцелуй показался таким естественным. Я искала утешения, а певец был тем, кто мог дать мне его. Но целовала ли я его? Целовала ли Хикару или того, к кому стремилось мое сердце? Я не знала.