Кочевники - Александр Владимиров

Весь оставшийся день Кайрат-бек думал насчет слов сказанных ягычи. Пытался понять, что хочет от него супруга хана Улзия. Уж не о прощении она собирается просить? Хотя насчет этого суйбаши сомневался. Он прекрасно был наслышан о женщине. Даже специально велел своим людям собрать о ней информацию. Сведения собирались и о других значимых фигурах планеты.

— И все же интересно для чего я ей нужен.

Впрочем, на этот вопрос он сможет ответить еще не скоро.

На следующий день утром приехали к городу. Чувствовалось, что горожане уже готовились к прибытий из Запретных земель будущего Великого хана. В подтверждении слов было то, что всю дорогу от ворот до дворца их встречали толпы народу. Они приветствовали Едугея радостными криками.

Впервые мальчишка видел столько много народу. Сотни, тысячи, десятки тысяч… Сколько их? Едугей и представить не мог.

Наконец дворец. Тут народу было чуть поменьше. Проход от дверцы хурдана до ворот, сделанный тургаудами. Первым из механической повозки выбрался Кайрат и лишь только потом Едугей. Воины тут же разразились радостными приветствиями.

Вдвоем с сыном Кайрат-бек проследовал по образовавшемуся проходу во дворец. Знакомыми коридорами довел до главного зала. На балконе, задержал сына и высказал свои пожелания. Попросил Едугея вести себя учтиво в обществе хана Урнура, тем более что тот по-прежнему оставался еще правителем планеты.

— А что будет с ним, когда я стану Великим ханом? — вдруг спросил паренек.

Кайрат взглянул на сына. А действительно — что? Неужели тому предстояло вернуться в свой Улус? Неужели хан Урнур смирится со своей судьбой? А главное, что будет с ним, с Кайратом? Останется ли он при сыне — суйбаши, или будет вынужден покинуть город вместе с ханом? А если покинуть то куда? Может вернуться в свою Ургу? Где доживае6 т свой век старый Сумум-бек? Вопросы, куча вопросов, на которые вот уже скоро он услышит ответы. И все же Кайрат-бек не выдержал и спросил, пока они был на балконе вдвоем:

— Что будет со мной, когда ты станешь правителем Ченгези?

Едугей взглянул на отца. О чем тот говорит? И что за странные вопросы он сейчас задает? Хотел промолчать, но увидев взгляд Кайрата все же — ответил:

— Я бы хотел бы тебя видеть на твоей прежней должности — военного министра, но если у тебя будут другие желания, то…

Суйбаши взглянул на сына. Тот явно не шутил. Оставляя за ним право выбора.

— Хорошо. Но мне нужно подумать, — проговорил Кайрат, — и встретиться с одним человеком.

— Я даю тебе, отец, день на принятие решения.

— День?

— Тебе этого мало? Просто я уже завтра хотел бы собрать Курултай.

— Пожалуй, хватит. А теперь пошли. Наш ждет хан Урнур.

Они вошли в двери. Хан сидел в зале один. Воинов, что стояли за его спиной, Кайрат-бек в расчет не брал. Перед ним стояла доска с какой-то древней игрой. Подойдя ближе, Кайрат разглядел, что это один из вариантов шаеранджа. То что доска была десять на десять, суйбаши понял, что это старая игра Шатрандж Аль-Хасан, привезенная на планету еще Джучи. По-другому она еще именовалась — цитадель. Сейчас правитель сидел, склонившись над ней, о чем-то думал. Обычно хан Урнур предпочитал в обществе преданных товарищей играть в сянцы. Особенно в ту, что именовалась «войной трех царств». От своего отца Сумум-бека, Кайрат слышал, что возникла эта игра в древности, на Земле, во времена Древнего Китая. К монголам попала во времена Чингисхана, когда великий Тимуджин покорял один за другой Китайские провинции. Как и шаерандж, сянцы была одной из любимых забав Джучи. У суйбаши как-то, когда он был еще тысячником в войске хана Урнура, возникла мысль, что благодаря именно этой игре, Джучи и пришел к решению разделить Ченгези на три Улуса.

Суйбаши прокашлял, привлекая к ним внимание Великого хана.

— Рад тебя видеть, Едугей, — проговорил он, отрываясь от игры и вставая с трона. — Извини, что пока приветствую тебя так.

— Это мне ыпала честь видеть правителя монголов, — проговорил Едугей, опускаясь на колено.

— Встань! — Сказал Урнур, и паренек тут же выполнил его просьбу. — Я рад, что ты добрался в город без происшествий. Сейчас бы хотел узнать, когда решиться моя и твоя судьба?

— Завтра. Завтра мы соберем Курултай, где я всем продемонстрирую пайсы.

Едугей извлек из-за пазухи золотую табличку.

— Можно и сегодня, но мне кажется, что вы должны уладить кое-какие дела.

— Ты имеешь в виду вот это? — проговорил хан Урнур и указал рукой на шахматную доску.

— И это тоже.

— Ты умеешь играть в Шатрандж Аль-Хасан?

— Немного. Духи научили меня многим премудростям, в том числе и игре в Шатрандж Аль-Хасан, хотя мы с дедом предпочитали сражаться в Сянцы для троих.

— Я могу распорядиться это убрать, и нам принесут сянцы. — Улыбнулся хан, но Едугей, взглянув на Кайрат-бека, произнес:

— Думаю, что у суйбаши есть дела, хан.

— Увы, хан, но это так. Я должен покинуть вас.

— Ступайте, суйбаши.

Кайрат поклонился и покинул зал.

Она прекрасно понимала, что проиграла. Минутное помутнение, когда обманув супруга, с войском в сто тысяч всадников выступила на покорение столицы. Потом грезы разрушились в один миг, и смерти казалось не избежать. Воины не устояли против кешикетов и были разбиты, а она хвала небесам была взята в плен и заточена в башне в ожидании приезда молодого Едугея. Еще в дороге, когда Басанг, везли в кандалах, у нее возникла идея, которую можно было бы попытаться воплотить. Для этого ей нужно было встретиться с Кайрат-беком, человеком от которого сейчас завесила не только ее судьба, но и Улуса. Подозвав к себе ягычи, она изъявила свою просьбу. Воин пообещал ей, что сделает все возможное, и если суйбаши не будет возражать, то организует ей, вполне возможно, последнее свидание.

Весь вечер Басанг жена хана Улзия просидела в небольшой комнате, где ее поселили воины, как на иголках. Ходила из угла в угол. Даже в какой-то момент у нее возникла мысль бежать, но подойдя к окну, и выглянув наружу, поняла, что ей это не удастся. Слишком высоко было для побега, а разбиться, когда еще оставались шансы, не хотелось. Она невольно улыбнулась, вглядываясь вдаль. Ягычи наверное подумал, что она решила соблазнить суйбаши, чтобы потом уговорить того отпустить ее. Да вот только в план Басанг это не входило. Был иной путь, куда более безопасный и выгодный всем. Женщина понимала, что против хана Урнура, как бы ни сложилась ситуация, Едыгей никогда бы не пошел. Тот был предан будущему Великому хану как никто другой, и мог бы заменить парнишку в Джучистане, если бы тому с войском понадобилось выступить в дальний поход. Хан Мэнэр не имел в ее плане никаких шансов, а вот ей в какой-то степени повезло. Хоть и ворчал в свое время ее супруг, что родила она ему дочь. Именно семнадцатилетняя Зана и была разменной картой в ее судьбе. Именно благодаря дочери хотела выменять Басанг прежние права, которые она после неудачной битвы потеряли, на Улус Улзия. Не станет же отнимать землю у родственника будущий Великий хан?

Вот только ожидание затянулось. Она даже заставила одного из воинов, что охраняли ее сбегать за ягычи. Тот то и сообщил ей, что суйбаши самолично отправился в Запретные земли за Едугеем. Пришлось выпросить себе лучших условий. Воин сначала фыркнул недовольно, но просьбу сдержал. Все же не простой пленник. Сегодня она в немилости, а завтра. Кто знает? Неспроста же она требует суйбаши.

Вскоре она в окно башни увидела, как один из воинов отправился на встречу. На другой день в ее темницу дверь отворилась, и вошел воин.

— Вы, хотели меня видеть, хатун Басанг? — спросил он.

— Если вы суйбаши Кайрат-бек, — проговорила она, — то — да!

— Он самый.

Кайрат замер в дверях.

— О чем вы хотели со мной поговорить, хатун? — поинтересовался он.

Женщина взглянула на дверь, и суйбаши все понял.

— Хотите, что бы разговор состоялся один на один, — молвил он, закрывая за собой дверь, — ну, что ж я вас слушаю.

Басанг указала на войлочную подстилку, что лежала на небольшой кушетке, стоявшей у стены. Заметила, что Кайрат побагровел. Поняла, что он не так растолковал ее жест.

— Присаживайтесь, суйбаши. Не люблю, когда люди во время разговора стоят, — пояснила она.

Воин опустился на войлок, она присела рядом.

— Я хотела бы поговорить о женитьбе вашего сына, суйбаши. Он уже взрослый и ему нужно искать невесту. А супруга из ханского рода расставила бы все точки. Никто бы уже не смотрел на Едугея косо, как на безродного.

Кайрат еле удержался, чтобы не ударить женщину. Считал, что мужчина не имеет права бить их, но тут она невольно задела за живое. Откуда это создание может знать, какого Едугей, да и сам Кайрат-бек рода. Если она считала, что он обычный кочевник, а титул тайджи его деду был присвоен за обыкновенные подвиги, то Басанг глубоко ошибалась. Но о роде своем Кайрат-бек не любил распространяться, как не любил бахвалиться его отец Сумум-бек. Все уже стали забывать, какие у них были корни.