Рыцарь московской принцессы - Анна Устинова

Книги были действительно очень разные. Сильнее всего впечатлили Егора огромные фолианты с деревянными обложками, перетянутыми кожаными ремнями и запертыми на маленькие висячие замочки.

– Это что-то секретное? – вырвалось у него.

– Да нет, – улыбнулся Христофор Павлович. – Вполне обычные и ничем особым не примечательные трактаты. Однако в эпоху, когда они создавались, не всем было разрешено читать. Вот и запирали их на замок. – Он выразительно кашлянул. – Самое в этом курьезное, что обычно те, кому запрещалось чтение, вообще читать не умели. То было время почти тотальной неграмотности. И запирать от них книги было совершенно излишне.

– Может, там есть картинки какие-нибудь, из-за которых и запирали? – предположил Егор.

– Не помню я в них никаких картинок, – чуть поразмыслив, ответил кудесник. – Но ты молодец, навел меня на мысль, которая мне самому в голову как-то не приходила. Надо будет проверить. Если так, эта тема, пожалуй, тянет на диссертацию по истории.

Он потянулся было к одному из запертых фолиантов, однако в последний момент передумал:

– Займусь на досуге.

«Не хотел нам показывать, – заподозрил Егор. – Там точно что-то есть. Ну, ничего. Потом попробую сам пробраться и посмотрю. Замок мне Лягух откроет. А то он совсем здесь обленился без дела. Толстый стал».

– Квак! – уловив его мысли, тихо возмутился Лягух.

Егор украдкой погладил его по розовой спинке.

– Ой, а у вас здесь еще какая-то дверь! – первой заметила Зоя. – Еще одна комната? Прямо как в сказке!

По виду кудесника было ясно: открытие девочки совершенно его не обрадовало.

– Туда лучше не заходить. Это кладовка, и очень опасная, – бросил скороговоркой он. – Давно пора ее ремонтировать. Потолок обвалиться в любую секунду может.

«Кудесник, а врать совсем не умеет». Егор тут же почувствовал: хозяин дома что-то от них скрывает. Наверное, как раз там у него и оборудована лаборатория. Варит какие-нибудь свои зелья.

Впрочем, Зою дверь уже не интересовала. Она упоенно рылась на полке стеллажа, извлекая оттуда книгу за книгой.

– Тут про правительницу Конкордию Третью! Такое было интересное время!

Христофор Павлович покраснел, смущенно закашлялся и выхватил книгу из Зоиных рук.

– Это чтение не для столь юных глаз, – категорически объявил он. – Тем более в изложении Августа Полонезия. – Данный экземпляр нашел приют на моей книжной полке лишь по причине своей уникальности. Весь тираж был предан огню по приказу Конкордии Четвертой. Да и самого Полонезия сожгли на костре.

– За книжку? – вытаращился Егор.

– Формально – да. В те времена, мой юный друг, и за меньшее на костры отправляли.

«Впрочем, и у нас тоже. – Егор кое-что знал о европейском Средневековье. – Миры вроде разные, а похожего масса».

Зоя, проводив сожалеющим взглядом жизнеописание Конкордии Третьей, которую Христофор Павлович, не поленившись взобраться на лестницу, запихал в недра самой высокой полки, продолжила поиск.

– Что бы мне такое интересное взять? – тихонько мурлыкала она себе под нос. – Пещерные люди? Да ну их. – Книга отправилась обратно. – Мне бы лучше про дворцовые перевороты. Либо что-нибудь про Евпраксию Отравительницу.

– Это еще кто такая? – поинтересовался Егор.

– Великая Верховная Правительница Межвековья. Но при этом еще и великая отравительница. Всех, кто мешал ей или вызывал ее подозрения, не колеблясь, отправляла на тот свет разными хитроумными способами. В основном виртуозно пользовалась ядами. Могла вроде врага поцеловать, и он падал замертво, а ей хоть бы хны. Она яд наносила на губы, предварительно приняв противоядие.

– Это апокриф, то есть легенда, – покровительственно заметил Христофор Павлович. – В реальности подобный трюк практически неосуществим. Уж поверьте, друзья, старому ученому отшельнику.

– Ну и пусть легенда, – выпятила пухлые губы Зоя. – Зато читать интересно.

– Меня пугает твоя кровожадность, – покачал головой кудесник. – По-моему, среди наших Верховных Правителей были люди, гораздо больше достойные подражания.

– Нужно мне очень ей подражать! – вскипела Зоя. – За кого вы меня принимаете! Просто прочесть интересно. Захватывающая история. О! – выхватила она томик в сафьяновом переплете. – Легенды Ранневековья. Тоже ведь жутко интересно! Рыцари всякие! Их прекрасные дамы! – Щеки ее раскраснелись. Глаза заблестели. – Романтика! – продолжала она.

– Дай посмотреть, – вцепился в книжку Егор.

– Сперва сама посмотрю, а потом уж ты. – Зое не хотелось сразу лишаться находки. – Тебе обещали про Эллипсоидные войны, вот и читай. А эту я сама себе нашла и имею право прочесть ее первой.

Зоя дернула книжку обратно, и оба одновременно выпустили ее из рук. Грохнувшись на пол, она со стуком раскрылась, явив ребятам красивую цветную гравюру на мелованной бумаге. Наклонившись за книгой, мальчик в оторопи замер. С гравюры на него взирал… человеколев!

Больше Егор разглядеть ничего не успел. Книгу выхватил у него из-под носа Христофор Павлович. Оттащив лестницу подальше, кудесник запихнул томик наверх.

– Это тоже чтение не для вас, – заявил он.

– Христофор Павлович! – взмолилась девочка. – Ну почему? Там же просто красивые легенды.

Кудесник, однако, проявил твердость.

– Я нашел тебе книгу гораздо более подходящую. Про Катерину Воительницу. Позднее Межвековье. Тебе понравится.

– Терпеть не могу войны! – топнула ногой Зоя.

– Но тут и про дворцовые интриги, – настаивал на своем выборе кудесник. – Про Катерининых фавориток и фаворитов. Пышное, красивое и романтичное время. Хотя одновременно и очень жестокое.

– Ладно, – сдалась девочка. – Только тогда истории про войну я пропущу.

– Твоя воля, – не возражал Христофор Павлович. – Это ведь чтение не для занятий, а для развлечения. А ты, Егор, вот держи трактат про Эллипсоидные войны, – достал он с другой полки толстенную увесистую книжищу со щитом и двумя скрещенными мечами на обложке.

– Ого-го, – принял у него из рук тяжелую ношу Егор. – Сколько же этих войн-то было?

– Пять штук, невежда, – объявила Зоя.

– Вообще-то, точнее, пять с половиной, – поправил ее Христофор Павлович. – Официальный отсчет начинается с первой, разразившейся на грани Ранневековья и Межвековья. Но существует мнение, что до этого имела место еще одна война, только из-за разночтений в датировках не все историки признают ее Эллипсоидной.

Егор ничего не понял, однако от вопросов воздержался, решив сперва посоветоваться с Зоей. Иначе вдруг получится, что он не знает чего-нибудь очевидного, что в этом мире известно каждому кухонному мальчику.

– Почерпнешь множество интересного, – напутствовал его Христофор Павлович. – Написано, может, местами и суховато, зато это самое полное из известных мне исследований Эллипсоидных войн. А я и сам много времени отдал их изучению.

«Вот попал, – запоздало сокрушался по поводу своего опрометчивого выбора Егор. – Теперь хочешь не хочешь, придется читать внимательно. Вполне вероятно, кудесник захочет со мной обсудить на досуге, раз сам увлекался этим сюжетом».

Вечером, когда со всеми обязанностями было покончено, ребята устроились за столом и при свете большого серебряного канделябра на восемь свечей каждый уткнулся в свою книгу.

Егор пробирался через ученый труд не без усилий, с каждой страницей все отчетливей убеждаясь, что чтения ему хватит очень надолго. Зато он сразу выяснил, что такое Эллипсоидные войны и отчего они так назывались. Название не имело никакого отношения к территориям, на которых они происходили. Все дело было в Луне. Каждая из войн начиналась, когда ночное светило вступало в фазу эллипса, чему способствовали не слишком ясные мальчику физические законы. Происходило это раз в четыре года. Что-то вроде нашего двадцать девятого февраля, сделал вывод мальчик, чем пока и ограничился, не углубляясь в детали. В противном случае пришлось бы задавать вопросы Христофору Павловичу, а Егор сперва хотел проконсультироваться с Зоей, которая сейчас увлеченно поглощала историю о Катерине Воительнице.

Пять Эллипсоидных баталий случились одна за другой, вспыхивая каждые четыре года. Война начиналась, заканчивалась, но едва Луна принимала форму эллипса, наступал черед следующей. Чтобы узнать, из-за чего их вели, нужно было одолеть весь том, а не только первую, вводную, главу, с трудом осилив которую мальчик ужасно захотел спать.

Зою, в отличие от него, оторвать от чтения не было никакой возможности. Поэтому Егор решил перенести разговоры на завтра и досрочно поплелся к себе наверх. Лягух тут же устроился на подушке, а мальчик вытянулся на узком матрасе.

Странно: когда он лег, сон слетел. Снова спуститься вниз и продолжить чтение? Совсем неохота. Да и какое ему, в конце концов, дело до истории Океании? Он и современную-то ее в глаза не видел, да и увидит ли когда-нибудь? Мало ли что они там творили? И результат известен: бились, бились за свою независимость, а все равно стали частью Руссии и Киндии. И правит ими сейчас тот же Константин.