Два ужасных мужа - Галина Куликова

– Это неважно, – отмахнулся Силуян. – Ну как по дорогам, которые тотально контролируют советские войска, вывезти такой дорогой груз?

– А как Кранц рассчитывал смыться, раз самолет не прилетел? – спросила Эльвира.

– Самый лучший вариант – водный путь через пролив в Скандинавию, дружественную Швецию, нейтральную Швейцарию, а затем – Южная Америка, Аргентина или Перу. Если бы не фатальная для него случайность, план вполне мог удасться… Давай попробуем найти аэродром, чтобы иметь полное представление о том, где разворачивались события.

– Да мы его никогда не найдем, – возразила Эльвира. – За все эти годы он наверняка зарос.

– Наверняка, – согласился Силуян. – Знаешь, это даже не аэродром в нашем понимании – просто вытянутая поляна, пригодная для посадки и взлета небольшого самолета.

– У меня нехорошее предчувствие, – неожиданно заявила Эльвира. – Как ты думаешь, здесь водятся дикие звери?

– Лоси наверняка, – со знанием дела ответил Силуян. – Может быть, еще кабаны.

– Силуян, делай со мной что хочешь, но мне кажется, кто-то все время за нами наблюдает.

– Лось или кабан? – широко улыбнулся тот.

– Вон в тех кустах что-то мелькнуло, – Эльвира пальцем указала на внушившие ей страх заросли.

Ни слова не говоря, Силуян поднял толстый сук, валявшийся неподалеку, и запустил в кусты, на которые указывала Эльмира. Раздался треск, и затем все стихло.

– Видишь, никого нет, иначе мы бы услышали крик или стон. Или топот!

– Ладно, ты прав, это просто нервы, – вынуждена была согласиться Эльвира. – Идем на поиски аэродрома.

Василий Кузьмич с трудом отодрал от лица сильную ладонь Гнутого и тихо застонал:

– Прямо по голове! А ты еще рот затыкаешь!

– Все правильно, – прошептал ему на ухо Семен Виссарионович. – Прости, но ты мог нас выдать, если бы крикнул. Дай осмотрю рану.

– Не трогай, больно! Ну, крови много?

– Нет там крови, а вот шишка обязательно вырастет. Все, идем за ними. Какой-то аэродром ищут, точно ненормальные. Какие в лесу аэродромы? Это в войну только могли такое сочинить, но ведь на то и война!

– Перевязать не надо? – продолжал постанывать Василий Кузьмич. – Или йодом помазать?

– Считай, что мы за линией фронта, – бодро ответил Гнутый. – Потом перевяжем, если потребуется. Не боись, череп не треснул, мозг не вытек. Твои мозги, друг, на вес золота. Кто еще сможет разузнать про всякие там носители энергии? Я бы сроду не догадался, в чем дело! Идем, только тихо, а то дамочка его стала часто оглядываться. Подозревает, наверное, что за ними может быть слежка. Ишь, палкой швырнули. Если у них оружие, могут и выстрелить.

– Спасибо, утешил, – держась рукой за голову, ответил Василий Кузьмич. – Мы так и будем, словно два леших, бродить за ними по лесу?

– Конечно, ведь надо же узнать, что они ищут. Они не остановились перед взломом чужой квартиры, устроили там шмон, Артура мертвого по голове вазой огрели… Может, приятеля его они и порешили. Значит, ищут такое, что важнее человеческих жизней. Слушай, я понял! Они шпионы. Если эти альтернативные носители…

– Энергоносители, – поправил Василий Кузьмич.

– Да, именно! Если ты говоришь, что это стратегически важные материалы, то наверняка эта парочка – засланные к нам капиталистические агенты.

– Но Силуян Космос – известный писатель, он точно не заслан.

– Значит, они – наймиты западного капитала! А с наймитами, как и с агентами, разговор короткий – трибунал и к стенке.

Примерно в конце третьего часа блуждания по лесу Василий Кузьмич просипел:

– Хорошо, Виссарионыч, что мы спортивную форму поддерживаем, а то бы уже сдохли.

– Точно, – задыхаясь, согласился Гнутый. – Закалка помогает. Ничего, мы еще им покажем.

Однако сил оставалось все меньше, а конца мучениям не предвиделось. И вот, когда они уже буквально падали от усталости, послышался радостный женский крик:

– Силуян, я нашла!

– Вперед короткими перебежками! – скомандовал Гнутый, к которому, похоже, пришло второе дыхание. Когда они приблизились и выглянули из-за куста, то увидели, что мужчина и женщина стоят, словно дети, взявшись за руки, и завороженно смотрят на вытянутую, почти прямоугольную поляну, заросшую густой травой.

– Здесь наверняка что-то закопано, – убежденно прошептал Гнутый. – Может, контейнер с этими энергоносителями, дышло им в глотку. Как только откопают, сразу хватаем их – и на Лубянку.

– Лубянка в Москве,– так же шепотом уточнил Василий Кузьмич.

– Какая разница, ты меня понял, – обиделся Гнутый.

– Может, в полицию сначала? Все-таки вряд ли они шпионы, скорее обычные преступники. Хотя нет, не обычные…

Парочка, за которой они следили, обошла поляну по периметру. Затем писатель, активно жестикулируя, стал что-то горячо объяснять своей спутнице. Подкравшись к ним поближе, старики услышали:

– Будем считать место расположения аэродрома установленным. Значит, Кранц должен был разместить груз между этой точкой и схроном, где они оставили одежду, документы и оружие.

– Ты слышал?! Точно, агенты! – радостно ткнул в бок своего приятеля Гнутый. – Весь шпионский набор, только яда не хватает. Надо их брать сразу же!

Тем временем Силуян продолжал:

– По-моему, просто закапывать груз в землю он не стал бы, нужны были четкие и надежные ориентиры. Кто и когда сможет сюда вернуться? Кранц ведь этого не знал.

– Какие в лесу могут быть ориентиры? – удивилась его спутница.

– Сейчас я как раз пытаюсь поставить себя на место этого деятеля. Ведь он руководствовался обычной житейской логикой. Вот смотри, заканчивается война. Восточная Пруссия – у русских, скоро падет Берлин. Сколько ценности здесь пролежат? Неизвестно. Кто за ними вернется? Он сам или кто-то другой?

Вот с учетом этой неизвестности он и должен был придумать тайник, а также опознавательный знак, по которому его можно будет отыскать. Я хочу понять, как он рассуждал. К примеру, оставлять метки на деревьях нельзя. Со временем любое дерево может упасть, сгнить, его могут спилить. То же самое с кустами, пнями и тому подобным традиционно лесным материалом. Камни? Лежащий в лесу камень, особенно крупный, всегда привлекает излишнее внимание.

Василий Кузьмич, которого за шею больно укусил комар, тихо выругался и, наклонившись к уху приятеля, спросил:

– Он ее в лес привел лекции читать? Я и половины разобрать не могу. Как хочешь, а ведут они себя странно. Не как преступники.

– Погоди, – отмахнулся Гнутый. – Они занимаются поиском тайника, это понятно. Видимо, заплутали или забыли место, где он спрятан. Или Кранц им неправильно объяснил.

– Кто такой Кранц?

– Ты что, не слышал? Агент, который прятал их шпионский арсенал.

– Меня комары сожрали, – пожаловался Василий Кузьмич. – А эти, похоже, еще долго собираются по лесу бродить.

– Тут диверсией международного масштаба пахнет, а ты – комары!

Тем временем заговорила женщина:

– Силуян, я в полной растерянности. Что такого нетленного может быть в лесу? И чтоб при этом никто не догадался? Тотемный столб?

– Зря смеешься! Серьезное дело, а у нас пока никаких идей.

– Это у тебя никаких идей, – Эльвира подбоченилась. – А у меня есть идея.

– Ну-ка, ну-ка…

– Аэродром мы с тобой нашли. Здесь уж точно никаких опознавательных знаков нет, верно? Ничего похожего на тотемный столб, – усмехнулась она.

– Склонен с тобой согласиться, – Силуян пожирал жену глазами.

Он знал, что она сообразительна и изворотлива, поэтому весь обратился в слух.

– Где находятся деревни, о которых шла речь в архивных документах?

– Там, – Силуян махнул рукой.

– Ты же сам сказал, что Кранц шел со стороны деревни, то есть деревень, раз они примерно в одном месте находятся. Это отмечено в документах, так? Может быть, ценности зарыты именно там, а вовсе не между аэродромом и развилкой?

– Но ведь в деревнях стояли наши войска, – возразил Силуян. – Нет, Эля, твоя идея никуда не годится. Захоронение сокровищ – дело непростое… – Он неожиданно замер с поднятой вверх рукой. Потом восторженно повторил: – Захоронение! – Новая мысль осенила его. – Кладбище!

– Но мы уже были на кладбище, – удивилась та.

– Почему я сразу не сообразил?! – Силуян потряс Эльвирину руку. – По меркам историческим, захоронения там совсем недавние – двадцатый век и нынешнее время. Но ведь в здешних местах люди живут давным-давно. А это значит, что где-то должно быть старое кладбище, с захоронениями девятнадцатого, восемнадцатого и даже более ранних веков.

– Я тебя поняла, но мы его можем проискать еще лет десять. А спросить напрямую ты ни у кого не решишься.

– Естественно, не решусь, я тебе уже объяснил.

– Слушай, а давай мы скажем, что ищем могилы родственников, – предложила Эльвира. – Ну, в том смысле, что хотим прикоснуться к корням и все такое… Кстати, Шислер – фамилия немецкая…