Перевертыши - Стюарт Вудс

— Может быть, ваш дед составит завещание и избавит вас от многих забот.

Хэмиш покачал головой.

— Хотелось бы надеяться, но всякий раз, когда Жермен или я упоминаем о завещании, дед начинает сердиться. Мы так часто заводили с ним разговор на эту тему, что он, а это вполне в его характере, на зло нам может вообще не составить никакого завещания.

Лиз хотела было рассказать ему про завещание, но вновь почувствовала, что Ангес сам расскажет о нем Хэмишу и Жермен, когда сочтет нужным.

— Мне он не показался строптивым человеком, — проговорила она.

— Скажем, человек с характером. Ему никогда не нравилось, если кто-то пытался навязать ему свою волю, заставить поступить так или иначе.

— Он любит вас обоих и, думаю, устроит все должным образом.

— Я тоже на это надеюсь, — ответил Хэмиш, — но я обеспокоен этим.

Лиз ничего больше не сказала. Проблемы этой семьи весьма интересовали ее, но в то же время она чувствовала, что следует соблюдать спокойствие.

— Хорошо, — сказал Хэмиш, допивая свой «бурбон». — Пожалуй, пора забирать мальчугана домой и кормить его ужином.

Они вернулись в гостиную. Хэмиш осторожно взял малыша на руки, положив его голову на свое плечо.

Лиз с сумкой Элфреда пошла вслед за ними к машине.

— Мне было с ним так хорошо, — сказала она.

— Ему тоже очень понравилось, — улыбнулся Хэмиш. — Это видно по тому, как крепко он спит.

— Вы отпустите его ко мне еще разок?

— Скоро ему отправляться домой, и мне хотелось бы самому проводить с ним как можно больше из оставшегося времени.

— Разумеется, я понимаю. Когда он проснется, передайте ему, что мне было с ним очень хорошо.

— Обязательно передам. Спасибо за угощение.

Хэмиш опустил сына на переднее сиденье, сел за руль, включил двигатель.

— А насчет коттеджа вы не волнуйтесь. Когда придет время, посмотрим, что можно будет сделать.

— Спасибо, — ответила Лиз.

Помахав на прощание рукой, Хэмиш развернулся и направил машину в сторону Грейфилда.

Лиз вернулась в дом, и здесь в памяти у нее всплыли слова Хэмиша, что если не останется в живых детей Ангеса Драммонда, то наследство будет разделено между внуками. Однако не все дети Ангеса Драммонда умерли. Джеймс Моусес был жив.

Глава 29

Сержант Ли Уильямс находился в столовой для рабочего персонала больницы и искал глазами Мэри Элис Тэйлор. Она сидела одна за столиком, на котором стояло блюдо, весьма напоминавшее диетическое питание.

— Привет, Мэри Элис, — поздоровался он. — Помнишь меня? Ли Уильямс?

— О, разумеется. Привет, Ли, — ответила она, и ее лицо расцвело улыбкой.

— Присаживайся. Какими судьбами в Пьедмонте? Пришел навестить больного друга?

— Нет, — ответил Ли, пристраиваясь со своим кофе. — Собственно говоря, я пришел к тебе.

— Ну что же, очень приятно, — ответила Мэри Элис, слегка смутившись. — Как поживает Мартин?

— Отлично. Его за уши не вытащишь из футболки, которую ему подарил Бэйк, несмотря на то, что она ему до пят.

— Я рада, что он приехал проведать Бэйка. Бэйк любит ребятишек.

— Да, он был очень добр к Мартину.

— А что привело тебя ко мне? — спросила Мэри Элис. — И как, во имя святого, ты меня отыскал?

— По правде говоря, Мэри Элис, я уже приходил к тебе, еще до нашего знакомства. Но тебя в тот день не было на работе. По чистой случайности мы встретились на матче.

Она недоверчиво покачала головой.

— Где ты работаешь, Ли?

— Я офицер полиции, — спокойно ответил он.

Мэри Элис застыла и, прежде чем ответить, помолчала.

— Понятно, а я тебе зачем?

— Я хотел поговорить с тобой о Бэйке Рэмси. Когда я приезжал сюда в первый раз, я не знал, что вы… встречаетесь. Насколько мне известно, тогда он находился здесь как пациент?

— Ты приезжал сюда, когда Бэйку прооперировали колено?

— Да, после операции. Но мне хотелось поговорить с тобой относительно ночи перед операцией. Ты помнишь ту ночь?

Мэри Элис слегка покраснела.

— Именно тогда ты познакомилась с Бэйком?

— Да. А в чем, собственно говоря, дело?

— Мэри Элис, можем мы поговорить с тобой откровенно? Очень важно, чтобы никто не знал о нашей беседе.

Она колебалась, понимая, что Ли имеет в виду Рэмси, однако одолевавшее ее любопытство взяло верх.

— Думаю, да, — наконец сказала она.

— В ту ночь ты находилась на дежурстве, верно?

— С восьми до восьми, я работала еще половину смены, замещая подругу.

— Сколько раз за ночь ты заходила в палату Бэйка?

— По крайней мере раз в час, — ответила Мэри Элис. — В соответствии с распорядком нам предписано часто проведывать больных.

— Не случилось ли той ночью чего-либо такого, что могло бы заставить тебя пропустить обход. Я имею в виду, пропустить заход в палату Бэйка?

Теперь она насторожилась.

— Нет, не думаю.

— Ты регулярно заходила к нему в палату, по крайней мере, раз в час на протяжении всей ночи?

— Таков порядок.

Так я ничего не добьюсь, подумал Ли. Она явно знала нечто такое, что ему не терпелось выяснить, но, судя по всему, делиться с ним не собиралась. Он решил немного потрясти ее.

— Мэри Элис, в ту ночь между тобой и Бэйком имел место половой контакт?

Она была поражена вопросом, но выдержала удар.

— Не понимаю, какой интерес для полиции это может представлять.

Итак, она не отрицала, и одного этого ему было достаточно.

— После занятия любовью с Бэйком ты заходила к нему в палату еще хоть один раз?

Она замкнулась.

— Полагаю, я уже ответила на этот вопрос, и мне кажется, настало время объяснить, в чем, собственно говоря, дело? — сказала Мэри Элис.

К ней вернулось утраченное было самообладание. Теперь она не проболтается, Ли это знал.

Он решил переменить тактику.

— Мэри Элис, не кажется ли тебе, что Бэйк Рэмси по характеру склонен к насилию?

Она только рассмеялась в ответ.

— Он же профессиональный игрок в американский футбол, не так ли?

— Применял ли он по отношению к тебе насильственные действия?

— А почему ты интересуешься?

— Потому что есть основания полагать, что, если он еще не допускал насилия, непременно прибегнет…

Мэри Элис сидела неподвижно, не отрывая от него взгляда, не уверенная, находился перед ней друг или враг.

— Мне кажется, однажды он уже поднял на тебя руку, — сказал Уильямс. — Ссадина еще не совсем затянулась.

Мэри Элис непроизвольно подняла руку к лицу, но ничего не сказала.

Ли решил отступить на шаг назад. Пока он ничего существенного не добился. Но портить с ней отношения ему не хотелось.

— Послушай, извиняюсь за возможную бестактность и грубые вопросы. Для меня самого мало приятного расспрашивать о подобных вещах, но я беспокоюсь за Бэйка.

— Что, по-твоему, он натворил?

— Не вполне уверен, однако есть основания считать, что в прошлом он весьма грубо обращался с женщинами.

Мэри Элис ничего не сказала и отвела глаза в сторону.

Ли отодвинулся от стола.

— Позволишь дать тебе совет? Чисто по-человечески, без всякого отношения к моей работе?

— Если хочешь.

— Понимаю, если скажу, что тебе не следует больше встречаться с Бэйком, ты меня не послушаешь. Я посторонний человек, в конце концов. Но мне кажется, тебе следует быть очень осмотрительной и не выводить Бэйка из себя. Думаю, мне нет нужды рассказывать, насколько он силен, и он… скажем так, в последнее время не совсем в себе.

Вынув из кармана визитку, Ли положил ее на стол перед Мэри Элис.

— Здесь указаны номера домашнего и служебного телефонов: в рабочем кабинете и в машине. Если что-нибудь вспомнишь относительно той ночи перед операцией Бэйка, или вдруг тебе понадобится помощь или просто совет, пожалуйста, не раздумывай, а звони. Я вполне серьезно.

Мэри Элис взяла визитку и сунула ее в карман униформы.

— Спасибо, — произнесла она.

Помахав на прощанье рукой, Ли покинул столовую.

Может быть, она и позвонит; очень может быть. Особенно, если Рэмси обойдется с ней грубо. И уж почти наверняка, если он выведет ее из себя.

Уильямс негромко постучал в стеклянную дверь кабинета начальника. Капитан Эд Хейнс жестом пригласил его войти.

— Как дела, Ли, — поинтересовался Хейнс, указывая на стул.

— Бывало хуже, Эд, — ответил Уильямс, присаживаясь.

Двенадцать лет назад Эд Хейнс был его напарником, поэтому отношения между ними были неформальными.

— Есть одно весьма тухлое дельце, о котором мне хотелось с тобой поговорить.

— Тухлое?

— Ну хорошо, назовем его темным.

— Короче, хочешь сказать, есть подозрения и нет доказательств.

Уильямс засмеялся.

— Ты совершенно прав, кэп.

— Похоже, все вы начинаете забывать, что и я был когда-то детективом. Выкладывай. По делу Фергюсонов?