Пиранья - Марина Крамер

– Что?! Где?!

– Он входил в подъезд одного из домов, которые мы снимали.

– На снимках есть время и дата? – чувствуя, как сердце колотится в самом горле, спросила Лена.

– Конечно. Но знаешь, что странно… мне кажется, что это все-таки не он, – произнес Никита как-то неуверенно, и Лена вцепилась в его руку, даже не заметив, как он поморщился от ее прикосновения:

– Как это?! Ты же минуту назад сказал…

– Если ты прекратишь истерить и перебивать, я объясню, – чуть брезгливо ответил Кольцов, отцепляя ее пальцы от своей руки. – Мужчина на снимках выглядит, как Паровозников, но мне кажется, что это не Паровозников, а кто-то, кто пытается быть им – так понятно?

– Ты хочешь сказать, что кто-то изображал из себя Андрея? Адрес! Никита, какой адрес дома?! Вспомни, пожалуйста, это очень важно! – Она снова вцепилась в его рукав.

– Улица Молодости, дом тридцать. Знаешь эти старые дома сталинского типа? Советский ампир, потрясающая архитектура… – Но Лена этого уже не слышала, она лихорадочно вспоминала адреса мест преступления, которые фигурировали в деле Андрея.

И адрес на улице Молодости точно был в этом списке, значился вторым или третьим, Лена даже вспомнила имя потерпевшего – владелец ресторана «Лоза» Арчил Комкадзе.

– Никита, мне нужны эти фотографии, – повернувшись к Кольцову, попросила она. – Нужны срочно, понимаешь?

Кольцов вынул из кармана флешку и положил на стол:

– Я так и подумал. Здесь все кадры, где есть этот человек.

– Спасибо! – Лена порывисто обняла его, даже не почувствовав, как его борода уколола ей щеку.

– Не за что. Я подумал, что для тебя это важно. А сейчас мне пора, меня ждут, – сухо произнес Никита, отстраняя Лену от себя. – Не звони мне, хорошо? Я женюсь.

Лена не сразу поняла смысл его слов, закивала согласно:

– Конечно-конечно… спасибо, Никита… – И только когда он вышел из кабинета и закрыл за собой дверь, до нее дошло, что он сказал.

Внутри все задрожало от обиды и жалости к себе – он в очередной раз ее бросил, да еще в момент, когда и так все плохо. Она кинулась к окну и увидела, как Кольцов пересекает дорогу и подходит к ярко-красному спортивному автомобилю, возле которого курит красивая стройная девушка лет двадцати пяти, как он целует девушку в щеку, как садится на пассажирское сиденье…

Когда машина рванула с места, Лена вдруг неожиданно для себя испытала странное облегчение, словно избавилась от груза, много лет не дававшего ей двигаться вперед. Как будто красная спортивная машинка увезла ее прошлое навсегда, оставив впереди чистый горизонт.

На столе лежала флешка, содержимое которой может помочь Андрею – вот что было важно сейчас, а вовсе не то, что Кольцов вновь предпочел ей, Лене, кого-то другого.

«И в этот раз даже почти не было больно», – с удивлением констатировала про себя Крошина, вставляя флешку в компьютер, и тут же на ум ей пришли слова Юльки о том, что с каждым предательством в душе остается все меньше места для горя.

Это действительно оказалось так – с каждым разом поступки Кольцова причиняли ей все меньше боли, словно бы невидимые ячейки, ее хранившие, все мельчали и сужались, и прежний объем уже не помещался в очередную.

На экране возник темный фасад семиэтажного дома, освещенный лучом фонаря подъезд и мужской силуэт в бейсболке. Эта бейсболка принадлежала Андрею и была найдена на одном из мест преступления, но человек, чью голову она венчала на снимке, был меньше ростом и в плечах, уж это Лена видела совершенно отчетливо. Она то увеличивала снимок, то возвращала его в прежний размер, но, как ни силилась, не могла рассмотреть черт лица – собственно, под длинным козырьком бейсболки и в темноте сделать это было практически невозможно. Но Лена была уверена – это точно не Паровозников.

Запустив слайд-шоу, она всматривалась в движущиеся изображения и только убеждалась в том, что на них – не Андрей. Он не сутулит плечи при ходьбе, он не втягивает голову, наоборот – его походка напоминает поступь королевского гвардейца, Паровозников прекрасно знал себе цену и то, как на него реагируют женщины, а потому держался всегда уверенно и расслабленно. В фигуре же изображенного на снимках мужчины никакой уверенности не было и в помине, скорее – желание спрятаться.

«Волосы, – вдруг зацепилась взглядом Лена и остановила слайд-шоу. – Точно – волосы же! У Андрея сейчас совершенно другая прическа, он перестал стричься коротко и отпустил кудри, закрывающие всю шею, а здесь – явно стриженый человек, из-под бейсболки ни волоска, а у Андрея они длинные!»

Открытие обрадовало ее сильнее, чем сравнительный анализ походки. Отрастить волосы на ту длину, что есть сейчас, Паровозников не успел бы – с момента совершения преступления на этом адресе прошло всего две недели.

– Ох ты ж… – возбужденно бормотала Крошина, рассматривая снимок. – А ведь это уже кое-что! Надо прямо с утра следователю звонить, пусть они тоже это посмотрят… И потом, у них технические возможности получше наших, вероятно, получится так увеличить фото, что лицо станет четче.

Но ждать утра вдруг показалось ей совершенно невозможным, потому Лена схватила мобильник и нашла там номер следователя Горского.

– Алло, Филипп Андреевич? Добрый вечер, это Крошина.

– Здравствуйте, Елена Денисовна, – чуть удивленно ответил он. – Чем обязан?

– Вы не могли бы встретиться со мной сегодня?

– Если это приглашение на свидание, то я брошу все дела, – пошутил Горский, и Лена вдруг поняла, что он не шутит, а потому немного смутилась:

– Я… понимаете… – заблеяла она, в душе ругая себя за неумение нормально реагировать на подобные ситуации, – у меня тут… словом…

– Так, вы уже закончили работу? – решительно прервал ее блеяние Горский.

– Да.

– Тогда через десять минут выходите на улицу, я заеду за вами.

Это звучало как приказ, однако Лена расценила это несколько иначе, потому что в голосе следователя звучали какие-то странные нотки. Наскоро убрав все со стола в сейф, выключив компьютер и закрыв окно, она набросила плащ и взяла сумку. Флешку с фотографиями сжала в кулаке так, словно боялась, что где-то в другом месте она растворится или окажется пустой.

Машина Горского подкатила к крыльцу в тот момент, когда Лена открыла тяжелую дверь. Филипп выскочил, быстро взбежал по ступеням и подал Крошиной руку:

– Осторожнее. Такой ветер…

Ветер действительно поднялся шквалистый, с тополей на аллее снесло последние оставшиеся листья, и теперь они неслись по дорожке, подгоняемые порывами ветра. Полы Лениного плаща хлопали сзади, она пыталась их как-то усмирить, но тщетно.

«Слава богу, я сегодня в брюках», – подумала она и почему-то покраснела.

Горский открыл дверку и помог Лене сесть. В салоне машины пахло чем-то терпким, но не раздражающим, на приборной панели кивал большой головой игрушечный песик, похожий на французского бульдога.

Филипп сел за руль и повернулся к Лене:

– Предлагаю поехать в одно местечко, если