Разведи огонь (ЛП) - Вольф Джулия

Я обрываю его, крепко прижимаясь губами к его губам. Может быть, это глупо, возможно, так оно и было, но я хотела поцеловать его. Но еще больше желала, чтобы Себастьян поцеловал меня.

Он не позволил мне долго управлять нашим поцелуем. Он запутался пальцами в моих волосах, сжимая кулаки, наклонив мою голову именно так, как он хотел. Его язык скользнул между моих губ, и Себастьян поцеловал меня так глубоко, что мне показалось, будто мы погрузились на дно океана. Парящая и бездыханная, я отдалась ему. Средь бела дня, перед моим домом, Себастьян Вега целовал меня до тех пор, пока у меня на глазах не выступили слезы. Его зубы царапнули мои распухшие губы. Его язык скользил по моему, пробуя меня на вкус, облизывая, сражаясь и покоряя меня.

Руками я скользнула под его футболку и погладила по спине, прижимаясь к его горячей обнаженной коже и притягивая его так близко, как только могла. Наши тела были на одном уровне, даже луч света не мог проникнуть между нами.

— Позволь мне войти, — сказал он мне в губы. Его эрекция уперлась мне в живот, и я не могла остановить ответное покачивание бедер, заставляя его стонать. — Грейс.

— Нет. — Я покачала головой. — Нет. Я не… нет.

Он потянул меня за волосы, резко откидывая мою голову назад, отчего у меня перехватило дыхание.

— Мне это не нравится. Мне не нравится ждать каких-то неопределенных временных рамок. Мой член твердый, и я знаю, что, если бы я засунул руку тебе в штаны, ты уже промокла насквозь. Позволь мне войти, Грейс.

— Я не хочу быть случайной дыркой, в которую ты засовываешь свой член, Себастьян. Я была такой, и мне это не понравилось. Две недели — это не так уж много, и ты это знаешь. Особенно учитывая, как мы начинали. — Слезы навернулись на мои глаза от боли от его захвата моих волос, и Себастьян ослабил хватку. — И прямо сейчас я хочу пойти домой.

Он прижался своим лбом к моему, тяжело дыша.

— Я увлечен тобой.

— Это твой способ извиниться за то, что ты не можешь справиться с эрекцией?

— Черт, — процедил Себастьян сквозь зубы, затем снова прижался своими губами к моим. Я не раскрывала губ, и он не пытался проникнуть языком внутрь. — Твой поцелуй. С любой другой меня бы здесь не было. Но ты… ты заставляешь меня возвращаться. Мне нравится, когда ты провоцируешь меня. Ты мне нравишься, Грейс.

Он поцеловал меня еще раз, крепко и долго, обхватив мои щеки твердым прикосновением рук, затем отступил и выпрямился, глядя на меня с некоторой настороженностью.

— Иди внутрь. Я не могу смотреть на тебя в таком состоянии. — Он дернул подбородком в сторону моего дома.

— В каком? — Я коснулась своих распухших от поцелуев губ.

Себастьян покачал головой и сел на байк.

— Посмотри в зеркало. И ты увидишь.

Себастьян подождал, пока я войду, прежде чем выехать со стоянки. Мамы не будет дома еще несколько часов, так что в моей квартире царила блаженная тишина. Когда я включила свет в нашей маленькой ванной, я подумала, что хорошо, что ее здесь не было. Мои губы были красными и опухшими. Тушь размазалась у меня под глазами. Мои волосы были взъерошены так, что говорили о мятых, перепачканных простынях.

У меня не было секса, но, черт возьми, я определенно выглядела так, словно он у меня был.

Как только я умылась и избавилась от последствий Себастьяна Веги, я села на диван, чтобы выполнить домашнее задание. Только когда я вытащила свой альбом для рисования, поняла, что Себастьян не сказал об этом ни слова.

Мой желудок сжался.

Был ли он вообще искренне заинтересован или поставил еще одну галочку, чтобы стать на шаг ближе к сексу со мной? После того, как я раскрыла себя через свой альбом и увидела Себастьяна с новой стороны, я возненавидела себя за то, что ставила под сомнение его мотивы.

Но несколько милых жестов волшебным образом не исправили того, что произошло между нами в том фургоне. Полное доверие Себастьяну требовало времени, а я еще даже не была близка к этому.

Я вздохнула, решив выкинуть его из головы. Я и так потратила слишком много времени, думая о нем. А сейчас пришло время подумать о себе.

Глава ДВАДЦАТАЯ

Мой жужжащий телефон разбудил меня около полуночи. Когда я увидела имя Себастьяна на экране, меня охватило сильное чувство дежавю. Если он опять предложит поглазеть на звезды, то пускай идет к черту.

Баш: Грейс.

Баш: Ты спишь?

Баш: Или игнорируешь меня?

Баш: Я хочу поговорить с тобой. Просыпайся, просыпайся, просыпайся!

Я: Знаешь, это совсем не мило. Так уж получилось, что я люблю непрерывный сон.

Баш: Вот она. Как дела?

Я: Сон — вот в чем суть. Все крутые ребята занимаются именно этим.

Баш: Не волнуйся, я не за пределами твоего дома.

Я: Эта мысль даже не приходила мне в голову.

Баш: Лгунья.

Я: Ты разбудил меня для чего-то конкретного? Или просто в настроении помучить меня?

Баш: Прошло несколько часов с тех пор, как ты подняла мне настроение. Мне необходима доза.

Я: Разбудив меня от мертвого сна, ты наверняка получишь желаемое. Что-нибудь еще?

Баш: Ты довольно мрачная, Грейс. То, что ты рисуешь… это застало меня врасплох.

Мой телефон зазвонил прежде, чем я успела набрать ответ. Я нажала «ответить» и прижала телефон к уху.

— Привет.

— Эй, — выдохнул он, — я не задержу тебя надолго.

— Хорошо.

— Итак, не думаю, что мне нужно говорить, что ты невероятный художник. Ты ведь знаешь это, верно? — Себастьян тихо усмехнулся.

— Это всегда приятно слышать, поскольку искусство субъективно.

— Я думаю, объективно — любой сказал бы, что ты талантлива. Но, господи, тот первый рисунок.

Я знала, что он имел в виду. Я приступила к этому альбому на следующий день после смерти отца. На первой странице я нарисовала тонущую под водой женщину с привязанными к лодыжкам грузами, с безмятежным лицом, когда она принимала свою судьбу.

— Я знаю, ты, наверное, думаешь, что я хочу умереть, но это не так. Это был не мой образ.

— Хорошо, — Себастьян медленно выдохнул, будто действительно волновался. — Хорошо, это приятно знать.

— Что ты думаешь о минивэне?

После… инцидента я нарисовала сцену похорон, происходящих на заднем сиденье микроавтобуса.

— Это было красиво, но мне это, черт возьми, не понравилось.

— Нет, я не думаю, что тебе бы понравилось.

Мы оба замолчали, и его медленное, ровное дыхание заполнило мое ухо. Я лежала на боку, отяжелевшая от усталости, но с открытыми глазами, ожидая его дальнейших слов.

— Спасибо, что позволила мне посмотреть. Я действительно надеюсь, что ты позволишь мне это снова, но это единственная грань, которую я не переступлю.

— Потому что ты понимаешь? — спросила я.

— Да, понимаю. В любом случае, тебе нужно поспать. Увидимся завтра.

— И это все?

— Ты хочешь еще? Потому что я мог бы говорить с тобой всю ночь. Мне нравится звук твоего голоса, особенно когда я могу сказать, что ты в постели.

Это заставило меня невольно улыбнуться.

— Я вроде как хочу большего, но так как нам нужно быть в школе примерно через шесть с половиной часов, я собираюсь пожелать тебе спокойной ночи.

— Посмотри на себя, ты изматываешься. Скоро я смогу тебе понравиться.

Мой смех был тихим и непринужденным.

— Спокойной ночи, Себастьян.

— Спокойной ночи, Грейс.

* * *

Неделя тянулась. Каждый день Себастьян задерживался, пока мы с Бекс обедали на стене. Он дал понять, что слушает, но не вмешивался. Он потратил много времени на глупые поцелуи со мной, но я не была настолько безрассудна, чтобы пригласить его домой. Ещё нет.

К пятнице я несколько утратила бдительность. Проблема была в том, что Себастьян был не единственной опасностью для меня. Мой учитель английского случайным образом распределил нас на пары, и поскольку я была в списке дерьма Вселенной, меня поставили с Нейтом Бергеном.