Сиреневый ветер Парижа - Валерия Вербинина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я повернулась, и луч фонарика повернулся вместе со мной. Тут только я заметила, что в башне находится второй человек.
Это был мужчина лет тридцати пяти, темноволосый, худощавого сложения. Пуля угодила ему в грудь, и на белой рубашке расплылось кровавое пятно. Глаза его были закрыты, и он тихо стонал.
Как сказал тот муж, который, вернувшись домой, застал свою жену в постели с лучшим другом, «у меня возникла масса вопросов». Насколько я видела, при этом человеке не было никакого оружия. Он не походил ни на убийц, ни на их подручного. Напрашивался вопрос: что же в таком случае он делает здесь?
«Может, он просто клошар[15], который живет в этих развалинах?» — думала я. Но, хотя на этом человеке была самая будничная одежда — джинсы и рубашка, впечатления бездомного он не производил.
Тяжелый чемодан оттягивал мне руку. По-хорошему мне следовало поставить его на пол и обыскать раненого, но я не могла на это решиться.
Пока я терзалась сомнениями по поводу того, что мне предпринять, раненый брюнет открыл глаза, которые у него, кстати, оказались светло-серыми, и зачарованно уставился на меня.
– О, Вероника… — не то прошептал, не то выдохнул он.
– Знаю, — раздраженно отозвалась я. — А вы, черт возьми, кто такой?
– Вы меня не узнаете? — искренне удивился он.
– С какой стати? — огрызнулась я. Волосы падали мне на лицо, и я отвела их рукой, едва не стукнув себя чемоданом по физиономии. Левое плечо, которое мне прострелил Филипп, снова начало болеть.
– Я Артюр Боннар, — сообщил раненый радостно.
– Ну и?
– Я писал о вас. Вы разве не помните?
И тут я действительно его вспомнила. Артюр Боннар был тот самый репортер, который разнюхал, что именно Вероника Ферреро продала Макса французским спецслужбам.
– Так вы журналист! — проговорила я в изумлении.
– Да, и ваш горячий поклонник, — подтвердил раненый, глядя на меня с умилением.
– Скажите-ка мне вот что, господин поклонник, — неприязненно начала я. — Какого дьявола вы тут делаете?
– Я же журналист! — обиделся он. — Мое место — там, где…
Тут он потерял нить мысли и, тихо застонав, схватился рукой за грудь.
– Так вы узнали обо мне? — спросила я. — Откуда?
– Чисто случайно. — Он слабо улыбнулся. — У меня везде есть осведомители, Вероника. Такова уж специфика моей журналистской работы.
– И что было дальше? — спросила я.
– Ну, я подумал, что может получиться занятный репортаж, — объяснил мой собеседник. — И решил остаться здесь.
– А полиции вы не могли дать знать? — желчно осведомилась я. — Меня чуть не убили, между прочим!
Артюр Боннар искренне удивился.
– А при чем тут полиция?
– При том, что меня могли прикончить за милую душу, вот при чем!
Он усмехнулся.
– Знаете, вообще-то я никогда не делюсь информацией с полицией. Это профессиональное правило.
– Пора его менять, — отозвалась я. — Итак, вы засели на башне, и что дальше?
Артюр Боннар развел руками.
– Я ничего не помню. Была какая-то вспышка, и все. Потом я пришел в себя и увидел вас.
– Ясно, — сказала я. — Снайпер тоже решил, что эта позиция ему подходит. А когда он увидел здесь вас, он просто взял и выстрелил.
На лице Артюра Боннара отобразился самый настоящий ужас.
– Боже мой! Это вы убили его?
– Нет, — вздохнула я, — его прикончил фокусник, который специализируется на глотании ключей.
– В самом деле? — изумленно спросил Артюр.
Я мило улыбнулась, развела руками и, присев над трупом снайпера, стала обыскивать его, ни на секунду не упуская из виду журналиста. То, что он мне рассказал, звучало правдоподобно, и даже очень, но правдоподобие — это одно, а правда — совсем другое. Мало ли кем этот тип мог оказаться на самом деле?!
Артюр, однако, не сделал ничего подозрительного. Он не вытаскивал пистолет, не пытался метнуть в меня нож или гранату. Какое-то время он пробовал подняться на ноги, но из этих попыток ничего не вышло.
– Похоже, я здорово ранен, — сказал он с горечью.
Я не ответила, потому что как раз в это мгновение закончила обыск, ровным счетом ничего не давший. Кем бы ни был снайпер, свое инкогнито он сохранил навсегда.
– Вы меня убьете? — с тревогой спросил Артюр.
Меня так и подмывало рассмеяться ему в лицо. По моим подсчетам, журналист и так находился при последнем издыхании, и, однако же, его волновало, убьет ли его Вероника Ферреро или нет.
– Зачем мне тебя убивать? — просто спросила я.
Он с опаской поглядел мне в лицо.
– Я знаю, что вы всегда так делаете.
– Ни черта ты обо мне не знаешь, — внезапно разозлившись, выпалила я. — Понял?
– Извините, — пробормотал он.
– Не стоит извинений, — отозвалась я. — На чем ты сюда приехал?
– На машине. — Он сглотнул, не отрывая от меня глаз.
– Ключи у тебя?
Артюр кивнул.
– Давай их сюда.
Он с трудом сунул руку в карман и извлек из него ключи от машины.
– Где она стоит?
– За старым складом.
– Это где?
– Там. — Он неопределенно махнул рукой.
Я немного поразмыслила. Прилегающая территория, насколько я могла судить, была вовсе не маленькой. Черт его знает, где он поставил свою машину.
– Ладно, — сказала я, — ты мне покажешь.
На его лице появилась тревога.
– Но я не могу двигаться.
– Не перечь мне, — раздраженно сказала я, чувствуя себя почти Вероникой Ферреро. — Я сказала: ты пойдешь со мной и покажешь, где машина, и возражения не принимаются. Ясно?
– Ясно.
Я подошла к нему.
– Вставай, я помогу тебе.
Спрятав пистолет за пояс, я протянула ему руку. Он вцепился в нее, а второй рукой держался за стену, чтобы не упасть.
Я обхватила его за талию, а он повис на мне. Рукой он случайно задел мою рану, и я зашипела, как змея.
– Осторожнее, у меня рана в плече!
– Ох, простите, — пробормотал он и поспешно выпрямился.
Я, однако, успела сменить гнев на милость.
– Террористка, которая тащит на себе журналиста, — хмыкнула я. — Отличный репортаж, а? Пошли.
– Куда? — спросил он.
– На лестницу, а ты думал куда?
Артюр нерешительно поглядел на меня.
– Мы что, спустимся пешком? Но тут же есть лифт.
– И он работает? — поразилась я.
– Ну да. По крайней мере, сюда я поднялся именно на нем.
Глава двадцать пятая
Он корчился от боли, но взглядом снимал с меня мерку для гроба.
Рэймонд Чандлер. Горячий ветер, IIIМашину Артюра мы нашли без особых хлопот. Я помогла журналисту устроиться на переднем сиденье, а сама села на водительское место. Чемодан с деньгами я забросила назад.
Мотор завелся легко. Я дала задний ход, и вскоре мы уже катили по шоссе, направляясь в Париж. Артюр закрыл глаза и привалился головой к спинке сиденья. Ему явно было очень плохо.
– Слушай, — сказала я, — по-моему, тебе надо в больницу.
Он разлепил веки и поглядел на меня с совершенно непередаваемым выражением.
– В больницу, бог мой! Мой редактор меня убьет. Он уже предупреждал меня, чтобы я больше не попадал во всякие переделки.
– Какого именно рода переделки? — осведомилась я, не переставая следить за дорогой и бело-синими указателями.
Журналист оживился.
– Ну, например, на захвате заложников в марте мне удалось проникнуть внутрь здания, и я взял отличное интервью.
– И? — поторопила я его, так как он явно чего-то недоговаривал.
– Этот болван-полицейский прострелил мне ногу, — с горечью сказал он. — Нет, ну ты можешь представить себе такое?
– Вы, — поправила я.
– Простите? — Он жалобно нахмурился.
– Обращайся ко мне на «вы», — отозвалась я, — и избежишь больших неприятностей. Ясно?
– Нет, ну я думал… — Он заворочался на сиденье, очевидно, пытаясь принять такую позу, чтобы минимизировать боль. — Я же писал о вас, и не раз…
Мы стояли на перекрестке. Светофор горел в ночи, как большой воспаленный глаз.
– Хочешь знать правду, Артюр? — спросила я. — Мне твои статьи не нравятся.
– Не нравятся? — переспросил он, совершенно ошеломленный.
– Нет.
Загорелся зеленый свет, и наша машина легко заскользила по шоссе.
– Это поразительно… — пробормотал Артюр. — Просто поразительно. — Он усмехнулся.
– Лучше решай, что нам с тобой делать, — раздраженно сказала я. — Ты истекаешь кровью.
– В самом деле? — иронически отозвался он. — А я только что заметил.
– Я предлагаю остановиться у первой же больницы.
– Но я не хочу потерять работу, — всполошился Артюр. — Если меня уволят, кому я нужен?
– Если ты умрешь, ты тоже никому не будешь нужен, — урезонила я его.
Боюсь, это прозвучало не слишком вежливо.