Лужок Черного Лебедя - Дэвид Митчелл

Похоже, вчерашней смелостью я произвел впечатление на нужных людей. Скорее всего на Плуто Ноука. Но кто подложил мне записку?! Я сунул ее в карман пиджака и огляделся, надеясь встретить заговорщический взгляд. Гэри Дрейк и Нил Броз смотрели куда-то в другую сторону. Дэвид Окридж и Данкен Прист — популярные ребята, но один живет в Каслмортоне, а другой где-то по дороге на Корс-Лон. А «призраки» — это чисто местное, Лужка Черного Лебедя.

Под окном бегали дистанцию второклассницы, тренируясь ко Дню спорта. Мистер Карвер потрясал хоккейной клюшкой в сторону пробегающей стайки девочек, как Пятница из «Робинзона Крузо». У Люси Снидс сиськи прыгают, как два Нодди.

«Какая разница, кто подсунул мне записку? — подумал я, созерцая кофейно-сливочные икры Дон Мэдден. — Главное, что я ее получил».

— Бисер перед свиньями! — мистер Данвуди, сопя, вдыхал «Викс» из ингалятора. — Бисер перед свиньями!

Когда я пришел домой, мама висела на телефоне с тетей Алисой, но жизнерадостно помахала мне. По телевизору показывали Уимблдон, звук был отключен. Порывы лета влетали в распахнутые окна дома. Я сделал себе стакан ячменной воды «Робинсон», и маме тоже.

— О! — воскликнула она, когда я поставил стакан у телефона. — Какого заботливого сына я вырастила!

Мама купила «мэрилендское шоколадное печенье». Оно только появилось в продаже — это совершенно роскошная вещь. Я схватил пять штук, ушел наверх, переоделся, лег на кровать, съел все печенье, поставил «Mr. Blue Sky» группы «ELO» и прослушал ее раз пять или шесть подряд, гадая, какое испытание придумают мне «призраки». Каждый, кто вступает, должен пройти испытание. Переплыть лесное озеро, спуститься в карьер в конце Пиг-лейн, прокрасться ночью в чей-нибудь задний двор. Какая разница? Мне все равно. Если я стану «призраком», каждый день будет таким же сплошным счастьем, как сегодня.

Пластинка кончилась. Я лежал, пропуская через себя все звуки послеобеденного дома.

«Спагетти болоньез» — это обычно спагетти, мясной фарш и плюха кетчупа. Но сегодня мама приготовила все по настоящему рецепту. Мы с папой и Джулией по очереди отгадывали ингредиенты. Вино, баклажаны (резинистые, но не до тошноты), грибы, морковь, красный перец, чеснок, лук, вонючий сыр, похожий на обрезки ногтей, и красный порошок, который называется паприка. Папа стал рассказывать, как пряности когда-то играли ту же роль, что сейчас золото или нефть. Клиперы и шхуны привозили пряности из Джакарты, Пекина и Японии. Папа сказал, что в те дни Голландия была такой же мощной державой, как теперь Советский Союз. Голландия! (Я часто думаю, что мальчики на самом деле не становятся мужчинами. Просто мальчика закатывают в папье-маше, из которого снаружи лепят мужскую маску. И иногда мальчик вроде как выглядывает изнутри.) Джулия рассказала, как прошел ее день в адвокатской конторе в Мальверне. Она устроилась туда на лето — отвечать на телефон и печатать письма. Она копит деньги, чтобы в августе поехать с Эваном в Европу по «Интеррэйлу». Это такой билет, он стоит 175 фунтов, и можно ездить на поезде по всей Европе забесплатно целый месяц. Акрополь на рассвете. Луна над Женевским озером.

Круто.

Теперь настала очередь мамы.

— Вы не поверите, кого я сегодня встретила у Пенелопы Мелроуз.

— А я совсем забыл, — папа теперь очень старается быть с мамой вежливым. — Как ты съездила? И кто же это был?

— О, у Пенни прекрасно, как всегда — но представь себе, там была Ясмина Мортон-Буддит!

— Ясмина Мортон-Буддит? Таких имен не бывает.

— Представь себе, Майкл, ее именно так и зовут. Она была у нас на свадьбе.

— Неужели?

— В студенческие годы мы с Пенни и Ясминой были неразлучны.

— Понимаешь, Джейсон, прекрасный пол охотится стаями, — папа выразительно кивнул мне.

Я безо всякого усилия улыбнулся в ответ.

— Да, папа — в отличие от неприятного пола, ты хочешь сказать? — спросила Джулия.

Мама не отставала.

— Это Ясмина подарила нам те венецианские бокалы для вина.

— О, эти! С острым дном, которые нельзя поставить на стол? Неужели они все еще собирают пыль у нас на чердаке?

— Я очень удивлена, что ты ее не помнишь. Она такая яркая женщина. Ее муж, Берти, был полупрофессиональным игроком в гольф.

— Правда? — папу это впечатлило. — А почему «был»?

— Потому что он перешел в профессионалы и на радостях сбежал с физиотерапевтшей. Прихватив все деньги с семейных счетов. Ясмина, бедняжка, осталась без гроша.

Папа сделал лицо, как у Клинта Иствуда.

— Да что он за мужчина после этого?

— Но для Ясмины это обернулось благом. Она открыла фирму по дизайну интерьеров.

— Рискованная затея, — папа втянул воздух сквозь зубы.

— Ее первый магазин в Мэйфере имел такой успех, что она открыла второй, в Бате, не прошло и года. Ясмина не из тех, кто любит якобы между делом упомянуть знаменитостей из числа своих знакомых, но она работала и для королевской семьи. Сейчас она гостит у Пенни, потому что открывает третий магазин, в Челтнеме. С большим галерейным пространством, для выставок. Но она наняла управляющую для магазина, а та в последний момент отказалась.

— Кадры! Это всегда большая проблема. Я как раз вчера говорил Дэнни Лоулору, что…

— И вот Ясмина предложила эту работу мне.

Воцарилось изумленное молчание.

— Мама, это же здорово, просто фантастика! — просияла Джулия.

— Спасибо, милая.

Папа улыбнулся одними губами.

— Безусловно, Хелена, это очень лестное предложение.

— Я полтора года управляла бутиком Фриды Хенбрук в Челси.

— Ты про ту забавную лавчонку, где ты работала после колледжа?

— У мамы потрясающее чувство цвета, текстуры, фактуры и все такое, — объяснила папе Джулия. — И она феноменально умеет обращаться с людьми. Она их обаяет, и они у нее купят что угодно.

— Я этого не отрицаю, помилуйте! — папа шутливо поднял руки. — Я уверен, что эта Морда-Буден не стала бы…

— Мортон-Буддит. Ясмина Мортон-Буддит.

— …не стала бы говорить об этом, если бы у нее были какие-то сомнения, но…

— Ясмина — предприниматель от бога. Она очень тщательно относится к подбору персонала.

— И… что же ты ей ответила?

— Она позвонит в понедельник.

На колокольне Св. Гавриила звонари начали еженедельную репетицию.

— Только, Хелена… я надеюсь, это не какая-нибудь финансовая пирамида?

— Это магазин товаров для оформления интерьера, Майкл.

— И ты обсудила с ней условия? Тебе случайно не на комиссионной основе будут платить?

— Ясмина платит своим служащим зарплату — точно так же, как сеть супермаркетов «Гринландия». Я думала, ты обрадуешься, что у меня появились перспективы заработка. Тебе больше не надо разоряться на мои прихоти. Я смогу сама их оплачивать.

— Я рад. Честно. Конечно, я рад.

Черные коровы собрались на поле сразу за нашим участком, через забор от альпийской горки.

— Значит, ты будешь каждый день ездить в Челтнем и обратно? Шесть дней в неделю?

— Пять. А как только я найму помощника, будет четыре. Челтнем гораздо ближе Лондона, Оксфорда и всех прочих мест, куда ты вроде бы без проблем добираешься.

— Это значит, что жизнь нашей семьи сильно изменится.

— Она так или иначе изменится. Джулия уезжает в университет. И Джейсон уже далеко не младенец.

Моя семья выбрала этот момент, чтобы посмотреть на меня.

— Мама, я тоже за тебя очень рад.

— Спасибо, малыш.

(Мне тринадцать лет — не многовато ли, чтобы звать меня «малышом»?)

Джулия не могла успокоиться.

— Ты же согласишься, правда?

— Это очень соблазнительное предложение. — Мама смущенно улыбнулась. — По сравнению с тем, чтобы каждый день сидеть одной взаперти дома, в четырех стенах…

— Взаперти?! — Папа хихикнул, как будто ему было очень смешно. — Поверь мне, ты не знаешь, что такое сидеть в четырех стенах в магазине каждый божий день.

— Там не только магазин, а еще и галерея. Я хотя бы людей буду видеть.

Папа искренне удивился:

— Ты же постоянно общаешься с людьми.

Мама искренне удивилась:

— С кем это?

— Да с десятками людей! С Алисой, например.

— У Алисы свой дом, своя семья и свой бизнес. В Ричмонде. Полдня езды по старой доброй британской железной дороге.

— У нас очень милые соседи.

— Безусловно. Но у меня с ними нет ни капли общего.

— Но… все твои подружки в деревне?

— Майкл, мы сюда приехали вскоре после рождения Джейсона, но мы для них до сих пор городские. О да, они вежливы… в основном. В глаза. Но…

(Я поглядел на свои часы «Касио». Скоро уже идти на встречу с «призраками».)

— Мама права, — Джулия теребила египетское ожерелье с анком, подарок Эвана. — Кейт говорит, если ты не живешь в Лужке Черного Лебедя со времен войны Алой и Белой роз, то тебя никогда не примут как своего.