Квантовый вор - Ханну Райяниеми

— Что это за место?

— Фрагмент старого Королевства. Я думаю, это Дратдор собрал те экспонаты. Он у нас романтик. — Пиксил пожимает плечами. — Не в моем вкусе. — Она взмахивает рукой, и серебряная арка возникает за ее спиной. — Я шла приготовить тебе завтрак. Все зоку еще спят.

— Я не хотел тебя будить.

Разрыв реальности на этот раз приносит ему облегчение, возвращая Исидора в окружающий мир, к некоторому подобию нормальности.

— Ладно. Так в чем дело? Хотел ускользнуть тайком после такой ночи?

Он ничего не отвечает, но стыд скользит по спине, оставляя холодные следы, а он даже не до конца понимает его причину.

— Это все наставник, — наконец говорит он. — Я должен все обдумать. Я пошлю тебе кват-сообщение. — Он оглядывается вокруг. — Как мне отсюда выбраться?

— Ты и сам это знаешь, — говорит Пиксил. — Тебе надо только захотеть. Обязательно свяжись со мной.

Она посылает ему воздушный поцелуй, но в глазах блестит разочарование.

Еще один разрыв реальности, и он стоит за пределами колонии и моргает от яркого дневного света.

Исидор снова берет паукэб до окраины Лабиринта, но на этот раз просит водителя не торопиться. В животе что-то бурлит; какие бы древние химические вещества ни входили в состав напитков Старейшин, марсианские тела явно не предназначены для их усваивания.

Кэб сворачивает с Пыльного проспекта, и Исидор испытывает грандиозное облегчение. В мозгу возникает легкое жужжание гевулота, окружающие предметы вновь обретают привычную структуру. Это не просто неземная геометрия, а камень, дерево и металл.

Он завтракает в маленьком угловом кафе, украшенном изображениями драконов, и прогоняет слабость чашкой кофе и небольшой порцией китайского риса. Но чувство вины не исчезает.

А затем он замечает газету. Пожилой джентльмен в жилете и с Часами на бронзовой цепочке за соседним столиком читает «Вестник Ареса».

Заголовок на странице кричит: «Помощник наставника веселится». Дрожащим голосом он заказывает у своего столика копию, и ее тотчас приносит официант. Это действительно он на движущейся по бумаге картинке, и он рассказывает обо всем: о шоколадном деле и о Пиксил.

«Мы уже долгое время пользуемся защитой одетых в маски энергичных мужчин и женщин, наставников, и те, кто следит за нашими публикациями, знают, что в особо трудных случаях им тоже требуется помощь. Мы надеемся, что нет необходимости напоминать читателям о пропаже города Скиапарелли или об исчезновении возлюбленного мадемуазель Линдгрен, в расследовании которых ключевую роль сыграла персона, до сих пор никому неизвестная. Этот человек, описываемый как «приятный юноша», в нескольких случаях работал с Джентльменом и разгадывал загадки, которые ставили в тупик наставника.

Теперь «Вестник» может открыть, что этот таинственный герой не кто иной, как Исидор Ботреле, студент-архитектор десяти лет. Мистер Ботреле дал вашему покорному слуге невероятно исчерпывающее интервью вчера вечером на утонченном праздновании в Пыльном районе. Юный детектив был приглашен туда молодой леди, с которой его уже некоторое время связывают романтические узы…».

А вот и снимки: его черно-белый портрет с открытым ртом на вечеринке зоку. Он выглядит бледным, с безумным взглядом и растрепанными волосами. Сознание того, что посторонние люди, для которых он не открывал гевулота, теперь знают, кто он и чем занимается, вызывает раздражение на коже, словно грязь. Джентльмен за соседним столиком теперь пристально присматривается к нему. Исидор поспешно расплачивается, закрывается пеленой уединения и отправляется домой.

Вместе с еще одной студенткой по имени Лин он снимает квартиру в старой башне на краю Лабиринта. У них пять комнат на двух уровнях, обставленных, по большей части, случайной недолговечной мебелью, с отслаивающимися обоями, меняющими рисунок в зависимости от настроения жильцов. Как только он входит, по стенам пробегает рябь, и на обоях возникает эшеровский[25] узор из переплетающихся черно-белых птиц.

Исидор принимает душ и варит себе еще порцию кофе. На кухне — с высоким потолком, фабрикатором и шатким столом — имеется большое окно с видом на крыши Лабиринта и закатные лучи, пробивающиеся между зданиями. Некоторое время он сидит у окна и пытается собраться с мыслями. Лин тоже работает — ее аниматронные фигурки опять разбросаны на кухонном столе. Но сама она, по крайней мере достаточно вежлива, чтобы скрываться под покровом гевулота.

У него достаточно воспоминаний, привязывающих его подсознание к статье в «Вестнике», словно головная боль. Он хотел бы забыть об этом раз и навсегда. Хорошо хоть разговор с репортером не сохранился в экзопамяти, и нельзя бесконечно возвращаться к нему, словно язык к больному зубу. Спасибо и на этом. И еще наставник. Не думать о нем еще труднее.

От Лин поступает гевулот-запрос. Исидор нехотя принимает его и позволяет своей соседке по квартире себя увидеть.

— Ис? — спрашивает она.

Она изучает традиционную анимацию и приехала из провинциального городка в долине Нанеди. На ее круглом лице выражение сочувствия, а на волосах — пятна краски.

— Да?

— Я видела газету. Я не имела представления, что ты принимал участие во всех этих делах. В Скиапарелли у меня жил кузен.

Исидор не отвечает. Он смотрит на ее озабоченное лицо и размышляет, сможет ли он разгадать, что оно означает, но затем решает, что это бессмысленно.

— Нет, правда, я даже не догадывалась. Но мне все равно жаль, что так получилось с газетой. — Она садится за стол напротив него и наклоняется вперед. — Ты в порядке?

— Все отлично, — говорит он. — Мне надо заниматься.

— Хорошо. Дай мне знать, если захочешь вечером пойти куда-нибудь выпить.

— Вряд ли.

— Ладно. — Она берет со стола какую-то вещь, завернутую в ткань. — Знаешь, вчера я думала о тебе и