Ад & Рай - Зотов

У МЕНЯ ПОЧТИ ВСЁ ГОТОВО…

Глава XI. The Darkness

(где-то в конце Рублёвского шоссе)

…Ворон примостился на левом плече Хозяйки. Удобно. Его лапки сжимали мягкую подушечку из шёлка: особое приспособление, чтобы когти не поранили кожу. Он смотрел по сторонам, и бусинки глаз сливались с тьмой.

На этот раз дело разворачивалось вовсе не в фарфоровой комнате на «Белорусской», а в люксе элитного клуба, принадлежащего Хозяйке.

Кусочки баранины для Рэйвена она прихватила с собой – в футлярчике из перламутра. Ворон шевелил крыльями, предвкушая запах свежей крови. Клуб The Darkness расположился на Рублёвке – хотя, по его мнению, это шоссе лучше было называть Тысячеевровка. Иссиня-чёрные перья птицы благоухали ароматом парфюмерных масел из Аравии, и Рэйвен щурился от удовольствия. Фишка клуба состояла не в эксклюзиве мебели, особой дизайнерской отделке или стоимости люстр. С утра до вечера тут царила тьма – полная, абсолютная, бездушная. Та самая, о которой написано во многих книгах: «Она такая вязкая, что её можно потрогать рукой».

Персонал The Darkness тоже был особым и исключительным. Официантами, поварами и даже охранниками работали люди, слепые от рождения, – они, ориентируясь на свой чуткий слух, легко и проворно орудовали на кухне, обходили с подносами столики и буквально носом, как собаки, чуяли чужого. Гости (членство в клубе стоило треть миллиона евро в год), что съехались сейчас в The Darkness, были рады этому обстоятельству – им не хотелось быть узнанными. Они вкушали икру и пили шампанское в темноте. На регулярные оргии, проходившие в комнатах отдыха клуба, приезжали лучшие жрицы и жрецы любви. Однако, ослёпленные тьмой, они при всём желании не смогли бы рассказать – кто был их партнером этой ночью и даже какого он был пола. Фонари, свечи и любая подсветка, хотя бы в виде дисплея мобильного телефона, были запрещены в The Darkness. Посетители надевали на глаза особые очки – приборы ночного видения, разработанные для спецназа. Они не показывали чужих лиц – только тепловое излучение, колеблющиеся инфракрасные пятна с синей каймой. Так намного лучше. Им не нужно узнавать собеседников и поражаться этому. Совсем не нужно.

– Я рада всем вам, – произнесла Хозяйка, дотронувшись до очков. – Я знаю, чего вам стоило прийти сюда по первому зову. Спасибо. Скоро настанет великий день – мы с вами своими руками сотворим историю.

Красные очертания не колыхнулись. Сидя в кромешной тьме, утопая в коже дорогих кресел, они ждали от неё результата. О да. Шок – гарантирован.

– Каждая из вас знает – фактически именно мы управляем этим миром, – заговорила она в полной тишине, не нарушаемой даже стуком вилок о фарфор и звоном бокалов. – Но кому ещё это известно? Нас считают никчёмной, убогой мелочью, мясом, марионетками. Правда ли это? Конечно же нет. Мы перевернём мир. Перепишем под себя историю. Станем творцами будущего. Чего нам не хватает? Сущей мелочи. В настоящий момент мы – теневое правительство этой планеты. Мы советуем, какие должны быть цены на нефть. Указываем, когда начинать войну. Объясняем, что делать с парламентом. Того, что невозможно днём, мы добиваемся ночью. Ночь – это наше время, наш символ, и именно поэтому в стенах The Darkness всегда царит тьма. Мы вернем человечеству объект поклонения, несправедливо отвергнутый предками. Реальное божество, которому следует молиться…

…Хозяйка сделала паузу, достав из сумочки футляр с бараниной. Ворон жадно схватил кусочек клювом, запрокинул голову вверх, заглатывая мясо. В темноте скользнул слепой официант, расставив перед гостями бокалы.

– На бирже паника, – неживым, отсутствующим тоном сообщило одно из красных пятен. – Твои закупки взвинтили цены… в два раза. Понятно, что цена скоро упадёт, но выглядит подозрительно. Пресса наверняка заинтересуется причиной… скажи – того, что закуплено, хватит?

Хозяйка дёрнула плечом.

– Да, безусловно. – Она погладила Рэйвена по крылу. – Я купила более чем достаточно. Вы знаете, почему сорвалось в самыйсамый первый раз? Этого оказалось слишком мало. Объект должен поражать человеческое воображение одним своим видом, выглядеть внушительно уже издалека. Люди обязаны восхититься, поклониться, пасть на колени… и тогда Землю ждёт всеобщее счастье. Это – наша религия, которую мы обожаем.

По тёмной комнате пронесся шелест радостных вздохов. Слепые стражи, стоя у дверей, молча скрестили руки на груди. Разговор велся на английском, как издавна повелось в The Darkness, – обслуга не понимала ни единого слова.

– Касательно подозрений прессы, – произнесла Хозяйка, и в её тоне слышалась откровенная насмешка. – Почему тебя это пугает? Допустим и такой вариант – журналисты распознают подставных лиц и выйдут на наших кукол. И что? Никого не должно волновать, отчего вдруг куклы возжелали купить на бирже определённое… эээээ… вещество. Есть такое понятие, как блажь. Они вообще-то не обычные смертные, и их логика не поддается объяснению. Куклы могут чудить, прикалываться да и просто сходить с ума. Им это позволено, пресса привыкла к такому поведению. Разве нет?

Ворон каркнул, расправив крылья.

Красные пятна не издали ни звука – они молча соглашались с ней.

– У нас всё прекрасно получилось, – усмехнулась Хозяйка, не забывая скармливать кусочки баранины Рэйвену. – Мы добились успеха по всем направлениям. Я смогла раздобыть краеугольный камень, он спрятан… скажем так, в очень надёжном месте. Милая Варвара, – она показала на одно из расплывающихся пятен с синей каймой, – подтвердила свой профессионализм, зарегистрировала с полсотни фирм-однодневок и устроила рекламную кампанию, которой позавидовала бы и «Кока-кола». Дело сделано. Общество находится в томительном ожидании – оно заинтриговано… а это как раз то, чего мы и добивались. Варвара – настоящая волшебница: журналисты не смогли выйти на след человека, оплатившего размещение щитов. Власти и рады бы их запретить, да повода нет. Кроме того – схожая рекламная кампания, построенная на загадках, была и у «Коммерсантъ», и у «Ньюсуика». А вдруг, думают власти, это то же самое? Большое спасибо, Варенька. Обещаю, твои заслуги не будут забыты.

…Рот красного силуэта треснул пополам: отобразилась улыбка. Слепые слуги, шелестя салфетками, ставили перед гостями закуски – канапе из ржаного хлеба с чёрной икрой из Ирана. Это выражало стиль Darkness – тёмная еда в тёмном помещении… тьма обязана подчеркнуть то, что ты ешь. Ведь если ты это не видишь – разве оно не вкуснее и от того не загадочнее? Ворон вновь каркнул. Хозяйка погладила его по голове: с любовью.

– Второй успех принадлежит мне, – поправив волосы, продолжила Хозяйка. – Пусть я вызвала переполох на бирже, но полюбому я сумела закупить нужное количество брикетов. Это обеспечит нам создание, о котором сейчас расскажет Настасья, она как раз подыскала в Подмосковье нужный завод…

Красное пятно слева от неё отставило в сторону бокал с шампанским.

– Каждому, сидящему тут, известно: деньги решат любую проблему. – Она говорила с французским прононсом, грассируя буквой «р». – На заводе, я так скажу, никто заказу не удивился. Ты права: по их мнению, куклы способны на любые причуды, даже на самые идиотские. Наш договор предусматривает строжайшую секретность заказа – в случае, если она не будет соблюдена, завод не получит оплату. Теперь, я думаю, директор сам отрежет язык работнику, прежде чем тот проболтается. Но… я боюсь, нам нужно ещё немножко времени. Как минимум неделя. Заказ – очень аккуратная работа и очень тщательная. Каков на данный момент план?

Рэйвен повернул голову, в упор рассматривая её. Уж кто-кто, а он-то в темноте видел просто отлично. Молодая, высокая, с большой грудью. На вид – лет двадцать пять. Впрочем, в The Darkness никогда не приходили гости старше тридцати. Такова уж была специфика клуба – ворон являлся самым старым его завсегдатаем. Хозяйка звонко рассмеялась.

– План? – переспросила она и сразу ответила, не дожидаясь повтора фразы: – Ты уже сказала сама. Ждать, элементарно ждать, пока будет готов наш заказ. У нас остаётся неделя рекламы. После этого можно приступать к действию: опубликовать документы о ДНК в Интернете и, переждав шок, познакомить людей с НИМ. Нам с вами осталось обсудить одно – самое важное…

Она нажала на кнопку – сигнал для слуг.

Четверо слепцов осторожно внесли в комнату громоздкий предмет. Встав на колени, они поставили его на мягкий шёлк кашгарского ковра. Предмет (по пояс взрослому человеку) представлял собой куб, сделанный из чёрного дерева: по бокам искрились вставки из чистого золота. Крышку украшали письмена – на древнем, но совсем не забытом языке. Присутствующие взволновались: красные пятна пришли в движение. Кто-то привстал, тщетно пытаясь рассмотреть куб во тьме, кто-то отодвинулся подальше. Хозяйка махнула рукой, сделав гостям успокаивающий знак.