Красавица и ветеран - Кэти Регнери

Как только она раскрылась перед ним, его пальцы нежно раздвинули ее складки, а язык нашел подрагивающий бугорок. Он начал лакать ее разгоряченную плоть, и Саванну подбросило на постели, ее пальцы вцепились в его волосы, пятки уперлись ему в спину, и она всхлипнула, простонав его имя.

Весь опыт Саванны по части орального секса ограничивался несколькими неуклюжими эпизодами, и потому, когда он сомкнул губы вокруг ее возбужденного бугорка и начал его посасывать, перед ее глазами загорелись звезды. В момент, когда она была готова упасть за грань, отделяющую ее от безумия, он втолкнул в ее влажное тепло два своих пальца, и она ощутила, как его зубы задели ее набухшую плоть.

– Ашер! – вскрикнула она, содрогаясь, забившись в конвульсиях у его рта и затем расслабляясь под наплывом волн наслаждения. Все до единой мышцы ее тела сокращались, ритмично вибрируя, пока она переживала самый головокружительный в своей жизни оргазм.

Она обмякла, оставшись без сил, а он снова лег на кровать и, подняв ее вверх, уложил ее голову на подушку. Дотянувшись до ворота сзади, он снял с себя рубашку, затем осторожно снял с нее через голову футболку и лифчик. Саванна смутно осознавала, что теперь лежит в его постели совершенно нагая. Удовлетворенная и пресыщенная, она не могла вспомнить, чтобы когда-либо настолько доверяла мужчине. Ашер касался ее так, как мужчина касается женщины, которую любит. Он касался ее так, словно она была для него бесценна, и пусть они еще не проговаривали формально свои намерения, ей хотелось верить, что это и правда так. Он обнял ее своей надежной рукой, и она, инстинктивно прильнув к твердому, гладкому теплу его груди, встретила последнюю дрожь и судорогу блаженства.

***

Ее дыхание мало-помалу начало возвращаться в норму.

– Боже мой, – пробормотала она и поерзала на нем, подтягиваясь вверх. Трение ее грудей о его грудь было своего рода пыткой, а от вкуса ее солоноватой сладости, сохранившегося во рту, он стал таким твердым, что удивился бы, если бы в его голове осталась кровь хотя бы для одной трезвой мысли.

– Ашеру тоже понравилось, – ответил он напряженно. Лимонный аромат ее волос беспощадно дразнил его.

– Как ты этому научился? – спросила она, глядя на него огромными, восхищенными глазами. Волосы ее растрепались, и она выглядела настолько сексуально, что у него захватило дух. У меня получилось. Я смог добиться, чтобы она выглядела вот так. – Буквально одной левой.

– Я использовал не только руку.

– Я серьезно.

Ее язычок, высунувшись, коснулся его шеи, и стрелы удовольствия пронзили его от подбородка до паха. Он колебался, не зная, что делать: то ли встать и принять очень, очень холодный душ, то ли потерпеть и посмотреть, что она сделает дальше. Ожидание убивало его.

– Ашер?

– Да?

– Сегодня исключено только одно, верно?

Его дыхание участилось.

– Если ты не передумала.

– Нет. Но все остальное можно? – промурлыкала она, прихватывая зубами мочку его уха.

– Так точно, – простонал он.

– А раз все остальное можно, то… – Ее губы прошлись по его шее, оставляя быстрые поцелуи и легонько дуя на них, отчего волоски на его руках встали дыбом, а по спине побежали мурашки.

– То? – не дыша, пробормотал он, теряя нить разговора.

– …то сейчас твоя очередь, разве нет?

Его пульс разогнался так, что вся кровь в его теле хлынула вниз, поставив торчком его и без того жесткую эрекцию, которая мучительно подрагивала, вожделея ее.

Саванна ущипнула его за сосок, затем осыпала поцелуями мышцы его груди, напрягшиеся под ее губами. Перецеловала, слегка задевая кожу зубами, все шесть упругих кубиков его пресса и заскользила ладонью по его торсу вниз, и он резко выдохнул, ощутив, как она нежно сдавила бугор у него в штанах.

Пока вторая ее рука расстегивала молнию, он рефлекторно потянулся вниз – не только затем, чтобы помочь ей, но чтобы показать, как сильно он хочет предстать перед ней обнаженным. Что бы она ни задумала сделать, он был согласен абсолютно на все. Почувствовав, как ее пальцы подцепили резинку его боксеров, он выгнулся на постели, чтобы она могла одним сильным движением сдернуть их вниз.

– Ого, – произнесла она низким, охрипшим голосом. – Ничего себе.

Ашер закрыл глаза, и из его горла исторгся гортанный стон, когда ее дыхание овеяло его плоть. Кончиком носа она нежно провела до самого низа, потом поднялась вверх, а потом…

– О боже, – в предвкушении простонал он.

– Саванне тоже нравится, – озорно шепнула она.

…а потом его коснулся ее язык. Медленно, невыносимо медленно она лизнула его от основания до кончика, и он ощутил жар ее дыхания, смешанный с влажностью рта. И весь покрылся мурашками, когда она наконец взяла его в рот и влажными губами неспешно заскользила по его твердости вниз, пока его подрагивающая плоть не уперлась в заднюю стенку ее горла.

– Саванна… – Его рука взлетела к глазам. Давление меж бедер все нарастало, и он хотел, чтобы оно длилось вечно, но, черт возьми, у него так давно этого не было, и она так возбуждала его, а то, что он чувствовал к ней, было не передать словами.

Размеренно двигая головой вверх-вниз, она взяла в ладонь мягкий мешочек под его массивной эрекцией. Тот сразу поджался, напрягшись, и Ашер, содрогаясь от наслаждения, закусил губу так сильно, что почувствовал металлический привкус крови. Мучительно медленно она поднялась губами обратно до кончика, пробуя, целуя его, а затем повторила это движение вновь.

Он больше не мог сдерживаться. Это было слишком приятно после стольких лет, прошедших с тех пор, как его в последний раз любили вот так.

– Детка, я скоро… – заговорил он, чтобы предупредить ее, и почувствовал, как ее свободная рука скользнула по его ноге, по бедрам вверх и легла на его сердце, где он накрыл ее своей. И в конце концов именно это – та интимность, с которой они сплелись пальцами – толкнуло его за край.

С низким, гортанным рыком он сдался, полностью отдаваясь наслаждению, которое дарили ее ласки, и, достигнув кульминации, извергся толчками в ее рот. Сотрясаясь, он выгнулся вверх и, когда затихла последняя дрожь, а ее рот мягко отпустил его, откинулся назад на подушки – физически истощенный, опустошенный. Она приняла все, что у него было, до капли, и он почти перестал дышать от благодарности и любви к ней, а когда она плавно скользнула по его телу вверх, восстал из своей блаженной комы, опрокинул ее на спину и, задыхаясь, постанывая, жадно нашел ее рот.

Он ощутил на ее языке свой вкус и моментально начал твердеть снова. Его эрекция устроилась в мягком тепле курчавых волос меж ее ног, он задвигался на ней, и она, отвечая на поцелуй и вплетая пальцы в его волосы, тихо застонала ему в рот.