Чистосердечно привирая - Керстин Гир

– Ась? – сказала Марианна, и я тоже была совершенно сбита с толку.

– Какую любезность вы имеете ввиду?

– Ах да! –Анника засмеялась. – Я же об этом не сказала.

– Зато целую кучу всякой ерунды, – пробормотала Марианна. То есть она это сказала совершенно беззвучно, но я знала её уже достаточно долго, чтобы научиться читать по губам.

– Вы, наверное, знаете, что мой отец в следующем месяце отмечает шестидесятипятилетний юбилей, и, конечно, будет большой праздник для всей семьи и для всех, кто имеет имя в политике и экономике, – сказала Анника. – И поскольку планирование находится в руках моей матери, то это будет очень официальный праздник, с кучей речей и рассадкой гостей, над которой мы с мамой бьёмся уже несколько месяцев. Это действительно чудовищно сложно: для каждого мужчины нужно подобрать соседку по столу, причём не жену, иначе всё потеряет всякий смысл. Это значит не только то, что число женщин-гостей должно совпадать с числом мужчин, но и то, что каждая пара должна подходить друг другу. Никто не должен скучать, чувствовать себя обиженным или вообще ссориться. Да, вот в этом и проблема. – Анника сделала небольшую паузу, во время которой я мучительно пыталась понять, чего же она от меня хочет.

– Вы, конечно, знаете, как это бывает, – продолжила она. – Пытаешься так и сяк расставить карточки, тасуешь туда-сюда пары, и приходится всё начинать сначала, если хотя бы один гость прислал отказ.

– Да, конечно, – ответила я, и моё недоумение уступило место глубокому подозрению.

И действительно, когда Анника ответила, моё подозрение подтвердилось:

– Получилось так, что у нас нету подходящей соседки для моего кузена.

Ей можно было не продолжать; я догадывалась (Бог знает почему), что она избрала меня для затыкания этой дыры.

Марианна, казалось, пришла к тем же выводам.

– Ах, вот где собака зарыта, – сказала она.

– Для вас это, наверное, несколько неожиданно, – сказала Анника. – Но мне всегда нравились ваши статьи, и сейчас, когда я с вами познакомилась, и Адам так хорошо о вас отзывается, то есть, короче говоря, мне бы хотелось пригласить вас на праздник. Я уверена, что несмотря на скучные речи, вы прекрасно проведёте время. Пожалуйста, скажите «да»!

– Когда же состоится торжество? – спросила я.

– 21 апреля, – ответила Анника и сунула мне обитый шёлком конверт, в котором находилось приглашение, напечатанное на бумаге ручной выделки. – Бумага ужасно консервативная, её мама выбирала.

Я, чтобы выиграть время, обстоятельно перелистывала календарь до 21 апреля, лихорадочно пытаясь придумать правдоподобную отговорку. Но ничто из того, что мне пришло в голову, не оправдывало отказа от приглашения на юбилей издателя. 21 апреля выпадало на субботу, и эта страничка в календаре была зияюще пустой. Анника, естественно, тоже это увидела и радостно захлопала в ладоши:

– Прекрасно! Вы не заняты! У меня просто камень с души свалился.

– Да, – сказала я. Я чувствовала себя так, как будто камень с её души свалился прямо мне в желудок.

Анника сияла и радовалась.

– Чудесно! Я обожаю, когда мои планы работают! Я прямо сейчас пойду и расскажу Адаму. Он, конечно, тоже обрадуется. Или нет, погодите. Лучше всего мы ничего ему не скажем, тогда он на празднике просто обалдеет от удивления! Итак, ни слова об этом, да? И вы тоже, фрау… э-э-э…

– Шнайдер, – кисло сказала Марианна. – Конечно нет, молчу как рыба.

– Это хорошо. Ах да, и не ломайте голову над тем, что надеть, Йоханна. Совершенно обычное маленькое чёрное платье прекрасно подойдёт. – Кивнув напоследок, Анника Фредеманн исчезла за дверью, оставив меня в лёгком ступоре.

– Так, так, – сказала Марианна. – Ты действительно делаешь стремительную карьеру в доме Фредеманнов, Ханна. Меня не удивит, если за твоё самоотверженное дежурство при фредеманновском кузене тебе повысят зарплату. Ха, я бы охотно на это посмотрела! Ты – и в маленьком чёрном платье!

Ужас, она была права. Маленькое чёрное платье моего размера вряд ли заслуживает такого наименования.

Марианна всё ещё смеялась.

– Но меня очень интересует, почему Анника Фредеманн обратилась именно к тебе. Спорим, что этот кузен весь в бородавках и у него запах изо рта!

– Ну да, – сказала я, хотя у меня были те же подозрения, – чего только не сделаешь ради повышения зарплаты!

– Ты ещё не готова? – Это была Карла в пальто и с сумкой на плече. Мы не должны заставлять Басти ждать. В конце концов, у него почасовая оплата.

– Да! – сказала я, бросив искоса взгляд на Марианну: – С мужчинами так сложно – либо ему надо платить деньги за то, что он с тобой занимается, либо его надо завоёвывать.

– Так и есть, – сказала Марианна.

– Басти стоит каждого цента, который он зарабатывает, – сказала Карла.

Но в этом отношении она находилась в некотором ослеплении. Как только я увидела Басти, то сразу поняла, что это садист наихудшего разбора. Ему было примерно столько же лет, сколько и мне. Загорелый паренёк со стальными мускулами, светлым ёжиком на голове, серо-голубыми глазами и ослепительно белыми зубами, именно тот сорт мужчин, которых детьми изображают на пакетах с выпечкой.

Я возненавидела его с первого взгляда.

У него была пружинящая походка, показывающая гибкость и грацию и не оставляющая сомнений в том, что он может не только отжимать килограммы, но и безупречно танцевать сальсу. Я знала, что он вместе с Брэдом Питтом и Джорджем Клуни значится у Карлы в списке «Мужчины, которые, к сожалению, никогда не будут моими». Я была страшно разочарована. И Басти и Карлой.

Хватило одного его громового «Привет» и оценивающего взгляда, которым он окинул меня с ног до головы, чтобы у меня пошли мурашки по телу.

– Итак, ты Ханна и заинтересована в приёме в наш клуб, – сказал Басти. – Карла говорит, что ты хочешь сбросить вес.

– Хм, да, – ответила я.

– Насколько ты хочешь похудеть?

– Она точно не знает, – услужливо подсказала Карла. – У неё нет весов.

Взгляд Басти выразил чистейшее презрение.

– Ну да, – сказал он. – Самообольщение, это нам отлично знакомо. Но сейчас ты здесь. Рано или поздно все начинают понимать, что у толстяков нигде нет шансов. Даже в работе. В наши дни внешность имеет огромное значение, если хочешь делать карьеру. Особенно для женщины. Покажи мне в телевизоре хоть одну успешную женщину с двойным подбородком или толстым животом!

– Я не работаю на телевидении, – возразила я, но Басти отмахнулся. – Это справедливо и для всех других профессий. Чем лучше работа, которая тебе нужна, тем лучше ты должна выглядеть. – Небрежным движением он провёл рукой по своим светлым волосам. – Пойдём в соседний зал. Мы там Ханну взвесим и измерим.