Василий Мудрый - Николай Иванович Смирнов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Все, конечно же, было не так. И не будь партизанское движение в Беларуси воистину всенародным, никакие забрасывавшиеся с Большой земли группы и отряды ЦШПД, Белорусского ШПД, РУ ГШ РККА, НКГБ, «СМЕРШ» не имели бы своей базы и, прежде всего, поддержки народа при организации и ведении ими столь необходимой разведывательной, котрразведывательиой и диверсионной работы.
Действительно, в западных областях Беларуси партизанское движение в начале войны развивалось медленней, поскольку значительная часть местного населения вела себя пассивно по отношению к немецким войскам, что справедливо отмечал в своем дневнике Василий Захарович Корж. Некоторые лица враждебно реагировали на действия партизан и являлись нацистскими пособниками. И причиной этому было недовольство предвоенной политикой советских властей, допускавших перегибы при проведении коллективизации, широко применявших массовые репрессии. Те же, кто не пожелал вступать в колхозы, выселялись на Урал и в Сибирь. Кроме того, на западной территории Беларуси начали действовать и отряды польской Армии Крайовой. Отметим, что это в большей степени касалось Белостокской, Брестской, Гродненской областей. И тем не менее с течением времени там развивалось и крепло партизанское движение.
В обстановке нацистского террора, часто изнурительных боев с превосходящими силами противника росли и потери партизан. Сказывалось отсутствие профессионального опыта борьбы с сильным врагом, не хватало оружия, боеприпасов, продовольствия, одежды, медикаментов. Все это привело к тому, что к концу 1941 года многие партизанские отряды и группы свернули свою деятельность.
Но, несмотря на трудности, борьба в тылу врага не прекращалась ни на один день, она росла и крепла, вовлекая в ряды активных борцов с нацистами широкие народные массы. Партизанские отряды и группы, созданные в 1941 году и стойко преодолевшие все тяготы и трудности борьбы, закалились и окрепли в ней, приобрели боевой опыт, заложив тем самым основу развертывания народной войны в тылу врага. В суровых условиях зимы 1941—1942 годов продолжали действовать 200 партизанских отрядов и групп.
Конечно, самыми трудными для партизан под командованием Василия Захаровича Коржа были конец 1941 и начало 1942 годов. Ведь послевоенный анализ беспристрастно показал, что отнюдь не все партизанские отряды пережили суровую зиму 1941—1942 годов: одни самораспустились, другие перешли линию фронта и влились в ряды действующей армии, иные пали под ударами карателей. Выжили и эффективно действовали в тылу противника, наряду с отрядом Коржа, лишь те, относительно немногие, кто в свое время прошел профессиональную оперативно-боевую школу в Спецбюро ОГПУ-НКВД или же имел боевой опыт, в том числе и испанский. Они были подготовлены к партизанской борьбе. И будь все до войны иначе, массовых жертв 1941—1942 годов можно было бы избе, жать.
На местах боев первых месяцев Великой Отечественной войны часто вспоминались партизанами-«комаровцами» бессмертные стихотворные строки Янки Купалы «Белорусским партизанам».
…Из особого приказа рейхсфюрера СС Гиммлера от 31 июля 1942 года: «…По психологическим причинам впредь запрещено использовать слово «партизан», введенное в обиход большевиками и так ими обожаемое… Для нас они не бойцы и солдаты, а бандиты и уголовные преступники… Лишить их какой-либо поддержки — вот важнейшее условие для их уничтожения». Как говорится, без комментариев…
Характерно, что в конце войны, предчувствуя крах III рейха и скорую оккупацию Германии Красной Армией, германские спецслужбы и вермахт осенью 1944 года тоже «озаботились» созданием собственного «партизанского движения». На организацию так называемого «народного сопротивления» были брошены лучшие эсэсовские кадры. В сжатые сроки составляется план операции «Вервольф», готовятся списки участников отрядов нацистских «мстителей», закладываются многочисленные склады-тайники с оружием, продовольствием и вещевым имуществом. Однако немецкий народ так и не поднялся на всеобщую партизанскую борьбу со «степными варварами Востока», поскольку сам не осознавал жизненную важность этой самой борьбы. Тут уже не помогли ни опытнейшие «профи», ни грамотная организация, ни наличие массы вооружений, ни призывы Гитлера. «Великую отечественную войну немцев» против славянских «недочеловеков» на территории III рейха организовать так и не удалось. Лишь малочисленный костяк «Вервольфа» смог осуществить единичные диверсионно-террористические акции. Однако в 1941 году до Великой Победы над нацизмом было еще так далеко…
ДО СВИДАНИЯ, ПИНСК…
Ён гром сорак першага года
Сустрэў у смяротным баю
I грудзьмі ўсе дні непагоды
Стаяў за Радзіму сваю.
У. I. Ефімовіч
С первых же дней партизанской борьбы, еще в районе Пинска, суровый с виду, жестковатый и требовательный к подчиненным «Комаров» пользовался у них непререкаемым авторитетом. Казалось бы, чего еще надо желать в той сложнейшей обстановке? Но тогда, как отмечали партизаны-«комаровцы», это был бы далеко не полный портрет их командира Василия Захаровича Коржа.
Какие же черты его личности импонировали партизанам, чем он нм запомнился? Они отмечали у него прежде всего необыкновенное человеколюбие в качестве фактора, способствовавшего, как ни парадоксально, укреплению дисциплины и порядка. Подвести такого командира считалось постыдным.
Сам Василий Захарович являлся образцом подтянутости, аккуратности, дисциплины. Он не терпел в отряде неопрятных, запушенных и разболтанных. Ведь все это сказывалось не обязательно только на внешнем виде, но и на поведении, отношении к оружию.
Друзья, соратники и товарищи не знали сердца более горячего и отзывчивого, чем у Василия Захаровича Коржа. Вот лишь несколько их высказываний о нем: «Он был строг к себе, снисходителен к другим и беспощаден к врагам. Умел обворожить собеседника, убедить, увлечь его на доброе дело. Он учился побеждать себя и властвовать над своими чувствами, но так и не научился скрывать своих чувств». Вместе с тем Корж, конечно же, не был этаким хрестоматийным, никогда не ошибавшимся «ангелом во плоти» …
Война на оккупированной нацистами территории Беларуси бушевала в то время беспощадная, обнажавшая нередко отнюдь не лучшие свойства человеческой натуры. Казалось бы, вот где раздолье для самой разухабистой «партизанщины»: ни законов, ни уставов, ни, по большому счету, контроля. Бери что хочешь, делай, как знаешь. И в иных отрядах кое-кто так и поступал, мол, «война все спишет». Но только не в отраде «Комарова», не в его Пинском партизанском соединении. В его блокноте в связи с этим была и такая запись: «Анри Барбюс как-то говорил: «Война и физически, и нравственно отвратительна. Она не только насилует здравый смысл, опошляет великие идеи, толкает на всякие преступления, но и развивает все дурные инстинкты, себялюбие доходит до жестокости, жестокость до садизма». Вот поле для повседневной битвы за умы людей. Иначе будет худо».
Василий Захарович неукоснительно придерживался своего железного правила: партизанский отряд непременно должен драться с оккупантами, иначе он потеряет доверие своего народа и превратится в обыкновенную
