БеспринцЫпные чтения. Некоторые вещи нужно делать самому - Александр Евгеньевич Цыпкин

Смирнов играл в одной команде с игроком Blink182, настроение у него сильно поднималось.

— Виктор Петрович, прекрасный эйс! Если учесть, что вы проделали это с одним диглом. Можно вопрос? Кто этот Blink182, с которым вы вынесли полкоманды? — спросил Рыков.

— Такой же парень, как и ты.

— Сын, что ли?

— Разговорчики. Тебе какая разница? — Смирнов разозлился.

— Ну вы же дома можете с ним рубиться?

— Я не живу с ними. Постановление суда.

— Не понимаю!

— Чо тут понимать? Я приносил работу домой. Бухал, орал, требовал подчинения. Вот и докомандовался… Хоть в игре с сыном общаемся. Ты тоже, смотрю, не похож на Пабло Эскобара! Прочитал у тебя в деле!

— Виктор Петрович, я сам дурак. Учился в универе на втором курсе, решил на игровой ноут заработать. Вроде контора серьёзная, название библейское — ООО «Мирт». Курьер. На первом же задании слотошили. Я даже не знал, что в пакете. Восемь лет.

Смирнов надел наушники.

— Зато новый комп. Правда, в комнате отдыха в тюрьме. Ну что ещё партию? Blink182, как у мамы дела?

Через два дня, не в смену Смирнова, произошло ЧП. Незавершенный суицид. Смирнов первым делом направился в больничный комплекс тюрьмы. На кровати лежал Рыков и грустными глазами смотрел в потолок. Под глазами были огромные синяки.

— Рыков, ты охуел? Ты чо творишь?

— Виктор Петрович, да что вы со мной возитесь? Все равно сделаю! В пизду, не хочу больше. Ещё семь лет этой хуеты.

Рыков отвернулся к стенке.

— Старичок, надо держаться, надеяться. Надежда — самое лучшее, что есть у человека. Она никогда не умирает! Да, сейчас трудно, потом будет легче. Нужно держать удар. Ну, представь, что это самый сложный уровень самой сложной игры. Его надо пройти — и всё.

— Вы же мне обещали, что меня не тронут?

— В глобальном плане тебя не тронут, но есть отморозки, которым нужно отвечать тем же.

— Вы на меня ещё раз посмотрите. Я же дрищ! Я умею только на клавиши нажимать.

— Значит, будем скиллы твои качать.

На следующий день Смирнов перевёл Рыкова в одиночку. Повесил туда грушу и турник. Распечатал листок бумаги, на котором было написано и прилепил скотчем на стену.

Сила — 0

Ближний бой — 0

Скорость — 0

Интеллект — 100

Когда Рыков увидел листок, первым делом спросил:

— Это что?

— Я не рассказывал тебе, но я неплохо в «Дьябло» играл. Это твоя прокачка. За каждые 100 отжиманий — плюс 1 к силе. За каждую серию по груше из 100 ударов — плюс 1 к ближнему бою. Я покажу серии. Скорость позже придумаю, наверное, прыжки.

— Интеллект — судоку?

— Не, книги. Одна книга — плюс 1 к интеллекту. Ты учишь меня CS, я тебя! И без хуйни!

— Договор!

Эксперимент начался. Рыков оказался целеустремленным и азартным, как и предполагал Смирнов. В течение дня он постоянно тренировался, прибавляя показатели на листочке. Он отключал мозг и пахал. Вечером тренировал Смирнова и его сына в киберспорте. Отец с сыном так сильно сдружились во время игр, что даже после игры долго общались между собой.

Через два месяца Рыков попросил поменять грушу, а ещё через месяц коллеги Смирнова рассказали, что Рыков на прогулке нокаутировал точным хуком в челюсть заключённого по кличке Утюг. В камере на листочке рядом с ближним боем стояли цифры: 3800. Оставалось решить главное.

— Алло, это начальник охраны тюрьмы Смирнов беспокоит. Вы следователь Закиров?

— Да, слушаю.

— Вы вели дело по наркоте Рыкова?

— Да, а в чем, собственно, дело? — завелся следователь.

— Я изучил материалы дела. Никакой доказательной базы. Парень даже не знал, что перевозит наркотики. Почему не провели обыски в ООО «Мирт»? Он же там забрал груз?

— Слушай, Смирнов, ты там охраняешь, вот и охраняй. Не повезло пацану — и всё. Не под той звездой родился. Тебе-то что.

— Скажи, мудак, ты палку получил или занесли? Он же ещё ребёнок!

— И чо? Иногда змею закона нужно кормить свежей кровью. Смирнов, успокойся, дело закрыто. Охраняй преступника.

— Пройдёт несколько лет, и ты, гондон, окажешься у меня в гостях. Такие, как ты, всегда здесь оказываются. И тогда мы с тобой по-другому поговорим. Будь здоров.

— Виктор Петрович, приветствую, дорогой ты мой!

— Здравствуйте, Юрий Михайлович.

— Тут оказия вышла: одному очень уважаемому человеку нужно полгодика у вас проваландаться. Прошу посодействовать и поселить в отдельную камеру с удобствами.

— Без проблем. Но у меня встречная просьба будет. У меня есть заключённый по наркоте. Я считаю, парень перевоспитался. Его бы по УДО выпустить.

— Виктор Петрович, по психоактивным веществам почти нереально. Там сейчас проверки.

— Ой, беда, Юрий Михайлович, запамятовал совсем: у меня же в одиночках ремонт сейчас идет, мест нет. Передайте вашему уважаемому человеку, что его поселят восьмым в камеру к славным парням, которые коротают сроки за особо тяжкие.

— Витя, ты охуел?

— Юра, надо!

— О’кей, сделаю.

На скамейке возле тюрьмы сидели два человека. Со стороны они напоминали отца и сына. У того, что помладше, была большая сумка.

— Виктор Петрович, как вам это удалось?

— Повезло. Что чувствуешь?

— Какое-то приятное чувство…

— Такое приятное чувство испытывает только свободный человек в начале долгого пути. Что делать планируешь?

— В универе восстановлюсь. Вы же мне план написали. — Он достал из кармана листок из камеры с четырёхзначными цифрами и дописал в список: «Надежда +10 000». — Как с сыном в кино сходили?

Ты — плохой!

— Ты в машине посидишь или со мной пойдёшь?

— Я с тобой вообще не разговариваю! Ты — плохой! А долго сидеть? — спросила девочка лет шести.

— Минут десять.

— С тобой! И я с тобой не разговариваю! А зачем тебе в магазин?

— Надо кое-какие железки к нашей машине купить, чтобы ездила, — ответил мужчина.

— Ага, ты машину любишь больше, чем меня!

— Почему?

— Ты ей всё покупаешь, а мне даже планшет купить не можешь! — Парочка вышла из машины и направилась в магазин «Запчасти из Японии».

— Если нашей машине не купить запчасти, она сломается. Я не смогу возить людей — у нас не будет денег на еду. Мы будем голодные. И свет выключат — ты мультики не сможешь смотреть.

— А без планшета сломаюсь я! Ну купи! — упорствовала девочка.

— Нет! Я же сказал. Это нам не по карману. Смотри, я пока к дяде-продавцу подойду, а ты вот к тому мальчику присядь на диван.

— Я на тебя обиделась! Ты — плохой! — на весь магазин