Отягощенные злом. Разновидности зла - Александр Афанасьев

Почему так тихо? Почему все так аккуратно? Почему не заметно кострищ? Не может быть, чтобы муджи жили без жареного мяса…

Да и дымом не пахнет…

Он пополз назад, за гребень. Кроме него, наблюдателем вызвался быть Сашка Ижевский, он был где-то слева.

– Ну? – Борян явно нервничал.

– Лагерь. Человек на сто. Типовой, наш. Один въезд, три поста.

– Сколько человек?

– Я видел семерых…

– Вооружены?

– Да, все как положено.

– А наши?

– А хрен знает, где они… В лагере не меньше двадцати помещений, где они могут быть. Это если…

– Тихо! – сказал Мага.

Все замерли.

– Что?

– Нет… ничего.

– Что? – переспросил и Сашка. Они все знали правила: если тебя что-то беспокоит, надо сказать. Чутье – на самом деле продолжение опыта, и часто оно может спасти от большой беды. Казаться может не тебе одному.

– Как машина на дороге… Ничего.

Дорогу, насколько можно, проверили ночной оптикой. Ничего.

– Мысли?

– Попробовать просочиться внутрь.

– И чего ты добьешься? Ты же не знаешь. где наши. Будешь все двери подряд пинать?

– Надо взять часового, – сказал Мага, – он не может не знать.

– Он не скажет, – заявил Борян.

– По условиям учений, захваченный в плен обязан отвечать.

– Это не учения, – мрачно сказал Санек из Ижевска, – уже нет.

– Еще мысли…

– Понаблюдать…

– Над нами беспилотники, вы что, не поняли? Они не оставят нас в покое!

– Тогда надо атаковать! – решил Борян. – И прямо сейчас. Ты и ты – возьмете часового. Только тихо.

– А я? – спросил Сашка.

– Прикроешь нас на шесть. Обеспечишь отход, если потребуется…

Это было что-то вроде мести. Но он не мог не выполнить отданный приказ. Борян поднялся на ноги.

– Спасибо за патроны, пацаны…

Для Маги, горца и сына охотника, труда снять часового что живым, что мертвым – проблемы не составило. Именно этим занимались поколения его предков, в набегах оттачивая свое искусство, пока казаки не положили этому конец. Он смотал с пояса веревку… каждый, кто служил в Афганистане, носил под ремнем или вместо ремня несколько метров прочной, способной выдержать вес человека веревки. Свернул из нее лассо – им на Кавказе ловили что скотину, что рабов… когда не было казаков. Подобрался поближе…

«Язык» оказался сговорчивым. Молодой, толком и борода-то не проросла. Видимо, оставили на посту самого младшего, а сами ушли в горы…

– Пашто поежи? – спросил Мага, играя парашютной стропой в пальцах. В его руках она моментально сворачивалась удавкой.

– А! А! Пашто поегам…

– Ном шома чист, бача…

– Зарран! Зарран!

Странное имя. Впрочем, у пуштунов имена странные, сильно отличающиеся от арабских. Происхождение некоторых и сами пуштуны объяснить не могут…

– Тише… Говори тише.

– А. А… – закивал часовой.

– Кто твой амир?

– Забибулла – хан! Это он!

– Как он выглядит?

Зарран наскоро описал амира. Получалось – тот самый, который говорил, что получит деньги и пойдет резать русских. И еще…

Неважно, в общем.

– Зарран… тебя ведь так зовут?

– Да… да…

– У нас к твоему эмиру кровь. Бадал. Понимаешь?

Пуштун закивал.

– К нему, но не к тебе. К тебе у нас нет крови. Помоги нам.

Мага знал, что пуштун сейчас соврет. Он не сможет помочь чужакам против соплеменника. Если он так сделает, он станет бинанга, изгоем…

– У вас тут сидят наши соплеменники. Верно?

Пуштун с сомнением посмотрел на кавказца, но все-таки кивнул.

– То, что они в плену, есть позор для нас. Помоги нам, скажи, где они, и мы сможем начать переговоры о мире без позора, висящего на нас.

Надо было знать пуштунов, чтобы так разговаривать. Чтобы добиваться малыми группами больших результатов, чтобы сражаться не с племенами, не с лашкар – племенными армиями, или тсалвешти – племенной милицией, а бороться за благосклонность племен с пришлыми боевиками и проповедниками. Но именно для этого полковник Тимофеев создавал их отряд. Быть своими – среди своих. Быть в горах как рыба в воде…

Пуштун не предаст своих. Но пуштун понимает, как разрушительна кровная месть. И как опасно восстанавливать против себя такое могущественное племя, как людей руси. Тех, кто приходит с севера – как их зовут в пуштунских землях. Если люди руси смогут восстановить свой намус, свою честь и начать переговоры, лучше будет всем.

– Ты нам поможешь?

Пуштун кивнул уже увереннее.

– Они здесь?

– Да.

– Где они?

– Вагончик справа. Я покажу…

– Хорошо, пошли…

Они поднимаются с земли. Спецназовцы уже у заграждения.

– Идем.

– Стоп. Надо оставить одного на посту. Иначе заметят при проверке.

Пуштун маленький, тощий. Взгляды останавливаются на Маге, он больше всех похож на пуштуна. В темноте не будет заметно…

– Останешься ты, – решает Борян, – надень его каску. И держи проход…

Один за другим спецназовцы проникают на территорию лагеря. Тихо – контейнеры, дорожки между ними, сетка. Никого нет, но это и нормально. Никто просто так не будет шататься по ночному лагерю. Пропадешь. Афганистан – страна чудес, зашел в кишлак и там – исчез…

Шутка юмора…

– Здесь?

Пуштун закивал.

– Я спрашиваю – здесь…

– А. А.

– Бивень, проверь…

Бивень осторожно подкрадывается к двери. Проверяет… заперто изнутри на висячий замок, но трудно ожидать другого. Их учили вскрывать такие замки простой булавкой – в Кабуле таких замков полно…

Замок щелкает. Бивень осторожно открывает дверь…. тяжелое сопение, духота… спят, паразиты.

Показывает рукой, что чисто, и в этот момент, через всю короткую улочку вспыхивают сразу несколько фонарей.

Подствольных.

– Бросить оружие! Рожей в землю! На три – открываю огонь, два уже было!

Это – свои. И не с одной стороны, а с двух.

Приехали…

Магнитофон, спрятанный в контейнере, старательно воспроизводит звуки обычной солдатской казармы…

Чужие ботинки – у самого лица. Точнее, не ботинки, а чувяки, без задника. У них подошва из нескольких слоев кожи, очень хорошо чувствуешь, что под ногой…

Шаги.

– Что там?

– Ничего, брат, я по малой схожу и догоню…

– Догоняй… Хвала Аллаху, что руси взяли.

– Хвала Аллаху. Они никогда не будут своими в горах…

Шаркающий удаляющийся шаг… журчание… запах мочи.

– Гуфрана-кя…

Сейчас!

Темная фигура поднимается из-под присыпанного камнями одеяла…

– Шайтан!

Удар по голове – готово. Снять накидку, из чужой чалмы сделать кляп. Теперь надо переодеться. Все – до последней шмотки…

Этого – под накидку. Пусть обтекает…

Мага… черт. Если бы я начал стрелять, взяли бы обоих. Кто-то должен был остаться в живых – хотя бы для мести.

Прости, брат…

Темная фигура с автоматом тронулась дальше, догоняя спускающийся цепью небольшой отряд…

Дверь на требовательный стук с легким шипением открылась…

– Что у нас? – Офицер, тот самый, который прикидывался лесничим, там на дороге, стремительно вошел в контейнер.

– Одного не хватает.

– Что?

– Одного не хватает, господин генерал. Мы не видим его.

– Как такое может быть? Он что – ушел с контролируемой территории?

– Не может быть.

– Разрешите?

Генерал повернулся.

– Говорите, говорите.

Оператор пощелкал пальцем по жидкокристаллическому экрану.

– Вариант только один, господин генерал. Он переоделся.

– Переоделся?!

– Так точно. Подстерег одного из наших джихадистов, оглушил, связал, забрал всю одежду. И спрятал свою.

– То есть – он знает про маячок?

– Этого не может быть, – с уверенностью сказал бородатый полковник, – этого просто не может быть.

– Обычно такие слова я слышу, когда кто-то обосрался, и мы теперь в дерьме по уши, – сказал генерал, – любимое оправдание провала. Этого не может быть. Они не могли этого сделать. Это нечестно.

– Это маяк последнего поколения. Даже я не могу его найти, если не знаю, где искать.

– Мог догадаться, – сказал генерал, – в конце концов, мы не самых глупых сюда отбираем.

– Так точно.

– Мы можем его как-то отследить теперь? – Генерал смотрел на оператора.

– Вряд ли. Теперь – он один из них…

Генерал покачал головой.

– Ищите. Он должен быть одиночкой.

– Есть.

– С нами Бог.

– С нами Бог, за нами Россия, господин генерал.

Генерал повернулся и вышел на улицу. Полковник показал своему оператору кулак.

– Давай, работай. Только попробуй не найти. До завтра не найдешь – переведу в Мерв[40], будешь там служить, пока от поноса не загнешься.

Инициатива, как всегда, поимела своего инициатора.

Сам генерал вышел на улицу, огляделся. Маленький городок – контейнеры, почти под крышу засыпанные камнями, маскировочные сетки, часовые в укрытиях, выкопанных в каменной земле и защищенных здоровенными мешками, армированными проволокой, куда входит по нескольку сот килограммов этой же каменистой земли. Совсем как горный аутпост где-нибудь в Афганистане или в персидских нагорьях. Он сам, будучи еще капитаном, строил такие посты и служил на них и даже один раз выдержал штурм, когда у него было двенадцать человек, а на него шла банда Мулло Модада, больше сотни обдолбанных боевиков…