S-T-I-K-S. Москва (СИ) - Кирпиченко Александр Андреевич

Ураган шёл долго. Очень. Чуть ли не сутки. Ну и погодка конечно на этой планете. То полный штиль, ветер совершенно молчит кучу времени, то вот такой вот природный катаклизм. Но я был только рад, люблю дождь, даже такой свирепый. Правда этот я люблю с расстояния, и выходить под него, как под обычный — не желаю.

Когда ураган всё же закончился, мы решили наконец-то продолжить путь. И вот, вновь, перебежками, от укрытия к укрытию, попеременно прикрывая друг друга, и не пресекая открытых пространств, мы двинулись в обход. Главное вертеть головой на все триста шестьдесят, и многих проблем можно будет избежать. Да, конечно, такой темп ещё более замедлил нас, но он совершенно оправдал себя.

Редких заражённых, что двигались по пустующим улицам мы заблаговременно замечали, и выжидали пока они удаляться. Выживших мы не встретили, да и это не особо ожидалось, что им тут делать? Но вот их признаки присутствовали, вернее слышались. Далёкая стрельба чего-то крупнокалиберного, больше даже похожего на автоматическую пушку, рокотала над стремительно вымирающим городом.

Так вот потихоньку и шёл этот путь, занявший чуть меньше двух часов. И вот я уже вижу знакомые места. Да, тут мы подъезжали к месту стоянки в самом начале. Как давно это было? Я быстро прикинул свои подсчёты, дней двадцать пять прошло. А как будто целую жизнь прожил. Вот что значит безостановочный поток приключений. Событий за месяц тут хватит на все мои двадцать шесть лет в нашем мире. Возможно, мне это даже нравиться… Хоть и опасно, но несмотря ни на какие трудности и потери, жизнь наконец-то полна.

Вот такой вот у меня характер, весёлый, всегда мечтаю о чём-то таком, рискованном. Правда меня раньше всегда одна вещь тормозила, родственники, ни они — пошёл бы в ЧВК, куда меня за компанию звал лучший друг и одноклассник. После моего отказа мы сильно поссорились, до сих пор не общаемся, и я сужу о том, что он жив только по надписи в ВК, когда он был крайний, а может и последний раз в сети. А теперь вот, в этом мире, когда я один и уверен, что шанса попасть домой, нет, никто не будет горевать от моей гибели и можно оторваться по полной. Применить свои навыки.

Ну да не суть, хватит на отвлечённые темы размышлять, мы всё же в боевой обстановке, нужно быть сосредоточенным на окружающем пространстве. Вот и знакомые места показались. Я смотрел на подъезд к стоянке и мне наконец-то стало понятно, откуда на нас пёрли заражённые гражданские, когда Мангуст ещё был жив. На участке МКАД’а, что в определённый момент уходил вглубь черноты, стояло огромное количество брошенных, но на удивление целых, машин. Не меньше пары сот, может даже три, прикинул я. И сейчас все они пустовали.

Мы осторожно прошли между всей этой машинерии, и, углубившись в промзону, быстро увидели верхушку знакомой башни. А вот и цель нашего пути, наконец-то.

Глава VII

Калугин Пётр Ильич.

4 Августа, четверг, день

Вот уже больше чем три недели миновало с того дня, когда ещё учёный и директор НИИ, очнулся в кабинете, окружённом заражёнными. И так невероятно изменившаяся жизнь сделала ещё один резкий поворот. Ну а Пётр, глядя и участвуя во всём этом, не стал отставать, последовал её примеру, и изменился вместе с ней.

Он уже не тот, кем был, казалось бы совершенно недавно. То, что когда-то вызывало в нём отвращение, пугало до дрожи в коленках стало естественной частью жизни и его характера. Он тренировался в тактике городского боя и использовании оружия, он убивал заражённых, когда отправлялся в боевые выходы. Сказали бы Пётру, что он будет делать такое, меньше месяца назад… Да, он бы ужаснулся, или счёл этого говоруна сумасшедшим, но сейчас глядя на свой, изменившийся характер он счастлив. Именно счастлив, ведь такой Пётр в значительно большей мере подходит для такого мира, как тот, в который они все попали. И самый значительным изменением стало то, что теперь, он всегда готов действовать решительно. Не останавливаясь для того, что бы обдумать всё происходящее.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Благодаря своим новым качествам, Пётр смог принести много пользы, для начавшего образовываться анклава выживших. Бывший директор вновь встал на управляющую должность в группе, которая началась с тридцати двух сотрудников бункера под Кремлем. Только теперь Пётр занимался не одним изучением окружающего мира, честно говоря, первоначально, он вообще совершенно прекратил исследовательскую деятельность, но позже, по собственному желанию, возобновил работы, а так-то, он по большей части занимался своей новой работой — Пётр занял место кого-то на подобии главы всех завхозов и прочих завскладами, прапорщиков одним словом. Только есть проблема в такой формулировке, прапорщики не обязательно сидят, да над златом чахнут, бывают и те, кто вообще с такой деятельностью не связаны, но состоят в этом звании.

Пётр, несмотря на то, что он был далёк от военной тематики, не зря был поставлен на эту должность. Обязанности выполнял рьяно, запасы не растрачивал и людей находил подходящих, которые станут действовать схожим образом. Вообще, подбор правильных кадров и позволил службе МТО действовать так эффективно, ведь в этом он всегда разбирался на достаточно высоком уровне. Во времена работы в университете повидал многих, и постепенно научился понимать, кто сможет достичь успеха, и в чём, ведь для этого достаточно лишь взглянуть на человека в самом начале пути, и если он чего-то достигнет, припомнить, каков он был, и что выделяло его из толпы.

Вот такой подход к организации дела и привёл к тому, что в определённый момент все винтики механизма, настроенного Петром, закрутились сами, без его участия. Новоприбывшие ставились на довольствие, вёлся учёт всего, от потраченных патронов, до использованных рулонов туалетной бумаги. От Петра не требовалось совершенно ничего, и он стал как какой-то сын олигарха, которого устроили на хлебную, начальственную должность, в фирме, что якобы самостоятельна, но на самом деле просто предназначена для отмывания денег и активного распиливания бюджета. Правда всё это создано его руками… Вот тогда он и вернулся к истокам. Возобновил научную деятельность.

Вообще, в сфере контроля запасов, кто-то считал даже излишней рвение его людей по их сохранению, но Пётр с ними бы не согласился. Вполне адекватная прижимистость, апокалипсис — не повод сказать: “Все, гуляй рванина!”, и пойти во все тяжкие, забив на выживание остальных. Народу всё больше, и, они несмотря, ни на какие трудности, приходят по координатам, что постоянно вещаются в эфир, да и в первые дни удалось многих спасти. Конечно, постепенно, спасательные операции становятся всё труднее, да и количество спасаемых стремительно снижается. Но выезды-то всё равно необходимы, и не только ради спасения людей, запасы еды хоть и колоссальные в подземном городе, но кроме неё у людей есть множество иных потребностей. И выезды продолжаются, даже активнее чем раньше, из-за того что активных людей в бункере прибавилось. Просто теперь это всё немного труднее осуществить.

Главной проблемой стали заражённые. Ну, они ею и до этого были, но трудностей они теперь доставляют больше, чем ожидалось в самом начале. Они мутируют. Сначала рейдовые группы даже не обратили на это внимание, но потом эта проблема стала приобретать всё более серьёзный характер, и не собиралась останавливаться в своём росте. И не остановятся. Результаты исследований подтверждают то, что уровень опасности мутантов будет расти, хоть и не особо быстро, но эта линейная прогрессия вполне может быть бесконечна, до неведомо каких тварей. Теперь по поверхности передвигаются только колонны с бронетехникой.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Вот эти мутации заражённых, что начались как раз вовремя, когда Пётр не знал чем себя занять, и натолкнули его на мысль, в очередной раз организовать исследовательскую группу. Правда теперь тематика совсем другая, но он быстро включился в работу и постепенно познавал глубины биологии, от сложных, многоклеточных высокоорганизованных существ, до чуть ли не вирусологии. Правда, успехов, которые могли бы хоть что-нибудь серьёзное объяснить, это пока не принесло. Загадки, в отличие от заражённых, росли в своём объёме не с какой-то жалкой линейной прогрессией, а по экспоненте.