S-T-I-K-S. Москва (СИ) - Кирпиченко Александр Андреевич

Труда это не должно составить, метро выходило вообще в какой-то полупромышленный район, с развилкой ЖД-путей и широкой автомобильной трассы и в округе не видно было ни одного заражённого. Удивительно вообще, зачем тут построили эту высотку, в полном одиночестве. Но то, что заражённых мало — не повод расслабляться, так что перебежками, не высовываясь на открытые пространства и двигаясь у стен, мы направились к высотке.

Она была не слишком далеко, правда пришлось немного поплутать в индустриальных лабиринтах и в итоге, окончательно задолбавшись просто перелезть через забор. Так что спустя полчаса я рванул к подъезду, пока Василёк меня прикрывал. Занял удобную позицию, теперь его очередь двигаться.

Подъездная дверь открылась без проблем, магнитные замки без электричества перестали работать, и мы с напарником зашли в подъезд, в поисках лестницы. Её на удивление не нашлось. Мы даже влезли в каморку консьержа, но там ничего интересного не было, ни лестницы, ни следов бывшей хозяйки.

Немного покумекав, Василёк предложил посмотреть снаружи и оказался полностью прав, вход на лестницу был там, и был он заперт. Правда заперт на навесной замок смешной прочности, и используя фомку как рычаг, я с лёгкостью вскрыл дверь, даже помощь Василька не понадобилась.

На этом наши трудности не кончились. На лестнице ужасно воняло, и при том не гарью. Вплоть до седьмого этажа на перилах были развешаны ковры. Просто огромное количество ковров, пропахших кошачьей мочой и ещё хрен знает чем. Совершенно не понятно, какого размера должная быть квартира, или в сколько слоёв нужно класть ковры, что бы потребовалось такое их количество. Тут секта кошатников, что ли поселилась? И ритуалы они свои проводят обязательно сидя на коврах…

Но если игнорировать эту неприятную атмосферу, подъем наверх прошёл вполне благополучно. Двигались мы довольно тихо, а такой аромат, скорее всего, вообще заставил всех окрестных заражённых бежать в панике, куда подальше. Выше двадцатого этажа подняться не удалось. Лестница дальше была завалена, а когда я открыл выходную дверь, то она просто провалилась вниз, на десяток метров, застучав по куче обгоревшего хлама. Пола на этом этаже не было, и вверх шли лишь стойкие к пламени конструкции, по типу бетонных балок и несущих стен, и то не все они остались целы. Что меня ужасно огорчило, запах гари и тут не справился с вездесущими коврами. Уж лучше бы нюхать пожар, чем это…

Спускаться на девятнадцатый этаж не стали. Хотелось немного задержаться в квартире, а когда потолка нет и всё пространство забито пеплом и обломками не очень то и удобно, даже как наблюдательный пункт, так что мы выбрались на восемнадцатый этаж.

Тихо скрипнула дверь, но за ней не оказалось квартир. Не известно, зачем это было нужно, но тут было устроено что-то типа шлюза перед выходом к лестнице, мусоропроводу и балкону. Про том, что возможная цель этого — мусоропровод, и так прикрыт двумя дверями, куда ещё больше?

Следующая дверь скрипнула уже не тихо, не закрывай мы двери за собой, точно бы заражённые, если они там есть, с соседних этажей бы прибежали. А вот на этом этаже никого не было. Коридоры пустовали, а двери во все квартиры были заперты. Вновь пришло время воспользоваться немного поцарапанной красной монтировкой. И затрещала самая хлипкая на вид дверь.

Несмотря на свой вид, дверь не хотела поддаваться моим низкоквалифицированным навыкам медвежатника. Но когда я особо поднатужился, всё же что-то жалостно зазвенело, и я чуть не упал из-за резко распахнувшегося проёма. Из которого на меня сразу же выскочил заражённый! При том довольно резво. Он то и окончательно склонил весы в сторону падения. Благо на мне был шлем, и он смягчил удар затылком о бетон, так что я не был особо дезориентирован, и оперативно блокировал заражённого, который пытался вцепиться мне в горло, своими, уже ставшими довольно острыми зубами.

Сил твари было не занимать, и, несмотря на то, что это был щуплый паренёк лет двадцати на вид, он постепенно продавливал мою хватку. Просто поразительно! В зале жму от груди двести кило, а тут не могу какого-то ботана от себя оторвать. Но долго с ним бороться мне не пришлось. Над ухом громко хлопнуло, голову заражённого смело, а мне волной раскалённых газов ошпарило всё лицо! Ни смотря на маску, было невероятно горячо!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Василёк твою мать! — заорал я, — ты головой думаешь!? А-а, чёрт, обожгло всё лицо, наверное!

— Упс… Санёк, прости… — начал сконфуженно оправдываться он, — я что-то не подумал…

— Не подумал он, — злобно прошипел я, — а за каким хреном тебе тогда такая большая голова? Челюсти одни прятать?

Все лицо ужасно ныло, и даже поморщиться было нельзя, но мне всё же удалось собраться, не время сейчас разлёживаться, вдруг там ещё твари, или услышал, кто из их братии как мы тут веселимся? Взяв оружие наизготовку, я махнул рукой напарнику, и он сразу понял, прекратил свои неловкие извинения и собрался, тоже вскинув как пушинку свой пулемёт.

Пока осматривали пустую квартиру, и немного баррикадировали вход неприятные ощущения постепенно начали сходить на нет. И к тому времени, когда мы закончили с превращением квартиры в хоть сколько-нибудь безопасное убежище, я наконец-то смог пристроится у зеркала, собираясь обработать ожог, но он уже совсем и не чувствовался. Да его и правда практически не оказалось, просто я весь покраснел, как какой-то индеец, да маску придётся стирать. Она совершенно утратила свой камуфляжный цвет, став разнородно чёрно-серой из-за пороховых газов, плюс пованивала конкретно.

Все равно на всякий случай обмазался пеной от ожогов, да взялся за отмывание маски. Удалось вполне неплохо, благо всё необходимые средства в немного запылившейся ванной имелись, хоть вещь так и не смогла избежать неприятных последствий и приобрела немного более тёмный оттенок.

Приведя себя в порядок, я двинулся к Васильку на кухню, когда услышал, как он открывает холодильник. Это было ошибкой. До меня мгновенно долетел непередаваемый аромат, в котором смешалось все, от тухлого кефира, что уже давно лопнул в своём мешочке до яиц в таком же максимально аппетитном состоянии состояние.

— Ну, сколько ж можно уже… — тяжело вздохнул я, и мы с напарником в панических темпах принялись разбирать только что собранную баррикаду, пытаясь скорее скрыться от этого всепоглощающего амбре.

Проникновение в следующую квартиру не создало стольких проблем. Она была пуста от заражённых, а мы были уже более опытны в делах осмотра брошенных помещений. Что попало открывать руки уже не тянулись.

Квартирка оказалась не то, что прошлая, трёхкомнатная, обставленная вполне на уровне. Нашлись даже не испортившиеся запасы еды, которые мы и употребили. ИРП конечно вполне не плохи, и даже разнообразны, но всё же это как-то не так, в разы лучше в доме посидеть, попить чаю с немного затвердевшими пряниками со сгущёнкой. М-м-м… Кайф. Да ещё с товарищем поболтать в процессе на отвлечённые темы, не особо беспокоясь за свою безопасность. Баррикада крепкая, заражённые точно не взломают.

И, так вышло, что в итоге, мы совершенно забили на нашу цель и просто устроились на отдых. Ни в чем себе не отказывали и до полудня продрыхли на мягких кроватях с чистим бельём. Только после обеда я отправился на балкон, захватив бинокль. Увеличение он давал нехилое и я даже разглядел лес далеко в черноте. Правде не тот, что в семидесяти километрах по пути к зелёному кусочку, он да сих пор скрывался за линией горизонта, а этот находился сильно левее, то есть севернее.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Кстати очень интересно, вот мы находимся на высоте метров в сто, что если примерно прикинуть равняется тридцати пяти километрам видимости, если считать по изгибу Земли. И выходит, что изгиб этой планеты не особо отличается от нашего родного мира. Плюс сила тяжести. Я не заметил особых изменений. Да и вообще невероятных совпадений просто невероятное количество. Чего стоит то же местное светило и спутник. Они практически не отличаются от земных. Просто какие-то поразительные совпадения, и это определённо наталкивает нас на мысль, что это всё — искусственно созданный процесс.