Награда для Иуды - Андрей Троицкий

Барбер закашлялся. В этот же момент динамике, что-то зашумело, затрещало. Мальгин прибавил громкость, наклонился к автоответчику, чтобы разобрать слова.

– Хочу сказать еще кое-что, – донесся сквозь помехи голос Барбера. – Заруби себе на носу или запиши для памяти в свой блокнотик: к взрыву на кладбище я не имею никакого отношения. Я хотел все сделать по честному, потому что мою совесть не сожрали тюремные клопы. Хотел вернуть деньги. Услуга за услугу. Но те люди, что упрятали меня на зону, снова подставляют меня или хотят грохнуть, это как получится. Тайник нашли, бабки забрали. Вместо них заложили взрывчатку. Вот такие дела… Не бегай за мной, не пытайся меня достать, ведь ты не веришь ни единому слову. Значит, наша встреча добром не кончится. Я сам дам знать о себе, если получится все, что я задумал. Бабки, те два лимона, я найду и верну вашему «Каменному мосту», потому что обещал их вернуть. А мое слово стоит дороже поганых денег.

Мальгин перемотал магнитную ленту, стер сообщение Барбера. Встав с кресла, прошел в кухню и, слегка сдвинув занавеску, снова выглянул во двор. Новых машин внизу не появилось. Мальчишки, гонявшие мяч, куда-то исчезли. Вместо мужиков, опустошивших посудину с вином, на лавочке, радуясь последнему теплу уходящего лета, сидели две согбенные старухи. Через пять минут Мальгин спустился вниз, сел за руль «девятки» и, сделав круг по двору, выехал на улицу.

Глава третья

Мальгин заметил слежку на узкой набережной Яузы.

Темный «Шевроле Блейзер», трехдверный. Не эта ли тачка преследовала его на ночной улице, когда Мальгин уносил ноги из закусочной «Волшебная лампа»? Он стал чаще поглядывать в зеркальце заднего вида. Джип сел на хвост и, сохраняя дистанцию, катил следом. Разбитую фару заменили, а вот помятый усилитель бампера почему-то решили не трогать, даже не покрасили. После ночного столкновения с помойным баком на железе остались приметные даже издали царапины. Стекла у джипа затемненные, словно залитые мазутом, поэтому невозможно понять, сколько человек находится в машине. Марка тачки, ее цвет, эти царапины на усилителе бампера, темные стекла… Слишком много совпадений. Сто к одному, что джип тот самый. И следует он именно за «девяткой» Мальгина.

Чтобы развеять последние сомнения, он свернул на Электрозаводскую улицу, остановился возле почтового ящика, вылез из машины, сделав вид, что опускает письмо, оглянулся. Джип тормознул в метрах в ста позади. Мальгин, чувствуя спиной враждебные взгляды, потоптался возле ящика, вернулся к «девятке». Свернув на Матросский мост, включил радио, долго тыкал пальцем в кнопки цифрового приемника, пока наконец не нашел частоту, на которой транслировали городские новости и сводку погоды на вторую половину дня. Диктор пообещал, что по всему Подмосковью пройдут ливни, прогремят грозы, но температура не опустится ниже двадцати градусов.

Хотелось с кем-то поговорить, переброситься хоть парой слов, но пассажиров в машине не было, поэтому Мальгин по давнишней привычке решил поговорить с самим собой.

– Это хорошо, – вслух сказал он. – Хорошо, что температура не опустится. Это прекрасно.

Больше разговаривать было не о чем, и стало скучно. Попетляв по улицам и переулкам, бессистемно меняя маршрут, Мальгин выехал на Измайловское шоссе и двинулся в сторону Кольцевой дороги. Сейчас он не ждал никаких фокусов от парней, сидевших в джипе. Ясно, появление Мальгина возле собственного дома стало в какой-то степени неожиданностью, приятным сюрпризом для людей, что наблюдали за подъездом. Теперь они ведут телефонные переговоры со своим хозяином, консультируются, что и как делать дальше.

Эта болтовня закончатся ничем. Обстрелять «девятку» и грохнуть водителя средь бела дня в черте Москвы или даже в Подмосковье, когда вокруг полно машин и людей, рискованное дело. «Блейзер» с царапинами на усилителе бампера – слишком приметная тачка, чтобы не засветится, а возникни осложнения, незамеченными уйти на ней от возможной милицейской погони. Наверняка водитель джипа получит указание следовать за Мальгиным, выяснить, куда он направляется и, если повезет, и «девятка» ненароком заедет в тихое безлюдное место, действовать по обстоятельствам. Короче, применить оружие. Или взять Мальгина живым.

Выехав на Кольцевую дорогу, он решил, что настало время перекусить, вытащил из пакета пирожок, надкусил его и, опустив стекло, выбросил на дорогу. Пища оказалась несъедобной. Тесто еще ничего, но мясная начинка приготовлена из жилистого мяса бродячих собак. Пришлось ограничиться парой глотков минералки и пластинкой жевательной резинки. Мальгин выбрал средний ряд и среднюю скорость. Через некоторое время свернул на Дмитровское шоссе, прибавил газу, но преследователи не отставали, по-прежнему выдерживая приличную дистанцию. Гоняться с «Блейзером» не имеет смысла. Джип хоть и весит две тонны, но это весьма резвая машина, потому что у него автоматическая коробка передач и двести лошадей под капотом.

Мальгин вытащил мобильный телефон, набрал домашний номер Елисеева, но тут вспомнил, что сегодня воскресенье, и хозяин «Каменного моста» наверняка укатил на дачу. Однако трубку сняли после второго гудка. Голос Максима Павловича звучал напряженно.

– Приветствую тебя, – сказал Мальгин. – Есть новости.

– Новости? – переспросил Елисеев. – Хорошие или плохие?

– Ну, это как посмотреть. Со мной связался наш общий друг. Оставил сообщение. Так вот, он утверждает, что не имеет никакого отношения к тому ночному инциденту. Я его за язык не тянул, он сам позвонил мне.

– И ты ему веришь? На слово веришь этому мерзавцу?

– Пожалуй, готов поверить.

– Но почему?

– У меня было время все обдумать. Вспомни обстоятельства нашего дела, сопоставь факты. И ты, возможно, придешь к тому же выводу.

– Я постараюсь все вспомнить, – Елисеев усмехнулся и нервно покашлял в трубку. – А как у тебя с деньгами? Поиздержался наверное?

– Да, были кое-какие траты.

– Денег я могу дать, – неизвестно чему обрадовался Елисеев. – Ну, сколько надо. В разумных пределах, конечно. Деньги это не проблема, особенно если они пойдут на благое дело. Давай встретимся, поговорим и заодно уж с бабками все утрясем. Мне не терпится поговорить с тобой открытым текстом. Может, завтра?

– Не знаю, не могу обещать, – ответил Мальгин. – На сегодня у меня одно мероприятие намечено. Не знаю, чем оно кончится. Короче, это не телефонный разговор. Я еще позвоню.

– Подожди, подожди, – вскрикнул Елисеев, но его уже никто не слушал.

Елисеев положил трубку, посмотрел на двух оперативников и технаря из ГУВД, обступивших его письменный стол, слушавших разговор по параллельной линии. Николай Рыбаков, закрыв глаза, покачал головой. Он сжал кулаки так, что побелели костяшки пальцев, потряс кулаками в воздухе.

– Слушай, Елисеев, ты что, тупее маминой задницы? – тихо спросил он и тут же перешел на крик. – Мы почти сутки занимаемся с тобой, учим каждое слово, что ты должен сказать. Каждую интонацию. А ты порешь какую-то херню, отсебятину несешь. Зачем ты стал назначать ему встречу?

– Но я хотел, как лучше. Он собирался дать отбой.

– Мальгин сам должен предложить встретиться. Его инициатива, не твоя. Ты все испортил. Ты облажался, как последний кретин.

– Кроме того, ты кашлял в трубку, – добавил второй опер, по имени Игорь, фамилия которого Елисеев так и не запомнил. – Я сто раз сказал тебе, что кашлять во время разговора нельзя. Ты русский язык понимаешь или мне переводчика вызывать? Ты говорил слишком тонким, нервным голосом. Ты уперся с этими деньгами, как баран, стал настаивать на встрече. Будто это тебе бабки понадобились, а не Мальгину. У него были траты, не у тебя…

– Говоришь ему, говоришь, – заорал Рыбаков. – Как о стенку горох. Все от балды отлетает. Я однажды работал с одним умственно отсталым стариком, так этот дед в сравнении с тобой просто великий мыслитель, Гегель, мать его, Спиноза. Он с десятого раза запоминает, что ему говорят. Ты с сотого раза ничего запомнить не можешь. Тупица чертова.

– Но я разволновался, – Елисеев проглотил все обиды. – Простите. Я не справился с собой.

– Разволновался? – протрубил Рыбаков. – Ты сидишь у себя дома, на мягком кресле под защитой вооруженных милиционеров. Так какого хрена тебе волноваться? Нет, я не могу работать с этим куском дерьма. С обезьяной легче найти общий язык, чем с ним.

– В следующий раз я обязательно…

– Следующего раза может не быть, придурок, – Рыбаков плюнул на ковер. – Осел. Тупица.

Елисеев обхватил ладонями голову, которая готова была разорваться от боли, как граната. Рыбакову показалось, что хозяин квартиры хочет заткнуть уши, чтобы ничего не слышать.

– Нет, ты послушай, – заорал опер в самое ухо. И выдал трехэтажную матерную тираду.

– Номер абонента установить не удалось, – тихо сказал технарь из ГУВД, мрачный мужчина лет пятидесяти. – Но можно утверждать, что звонок произвели с мобильного телефона. Вероятно из автомобиля, объект находился в движении. Черт, у него какая-то хитрая трубка.