Отставной диверсант - Олег Маркелов

Зенин пристально посмотрел на Майкла и тот понял, что в голове капитана до сих пор идет неслышимый спор с самим собой и окончательное решение все еще не принято. Малыш непроизвольно напрягся, чувствуя, как накатывает звериное предчувствие близкой опасности и западни.

– Но, вот что я еще думаю, – заговорил после непродолжительной паузы Славомир. – Раз уж те мои действия оказались правильными, и сейчас я встретил последствия этих действий на новом витке развития событий, то я не вправе обрывать его примитивными и жесткими решениями. Я склоняюсь к мысли, что должен отпустить вас на волю Судьбы. Чтобы не моей волей и рукой вершилось ваше будущее. Это, несомненно, не алатырьский подход. Мы редко оставляем что-то на волю Судьбы, приученные с детства, что только мы сами вершители своих и чужих судеб, и ничто в мире не должно противиться нашей воли и интересам Государства Алатырь. Видимо, меня не вполне верно воспитали…

– Как вы можете меня отпустить? – негромко спросил Никсон. – Просто выпустив на улицу?

– И отдать вас со всей вашей информацией кому-то другому? – усмехнулся капитан. – Нет, такой вариант абсолютно исключен. У нас есть только один взаимовыгодный вариант действий, при котором и вы получите реальный шанс выжить и выбраться, и я устраню потенциальный источник утечки информации, коим вы являетесь.

– И что же это за вариант? – превратился в само внимание Малыш.

– Вы бы ни за что не догадались, – довольно усмехнулся Славомир. – Но я не буду для вас загадывать загадки. Я предлагаю вам работу на благо Государства Алатырь.

– Работу?! – опешил Майкл. У него были мысли о прямой вербовке, но капитан Зенин своими вопросами и диалогом отбросил их за пределы видимости. И теперь, уже никак не ожидая, что его попытаются так банально завербовать, Малыш даже растерялся.

– Да, именно работу, – проигнорировал эмоции пленника капитан. – Я предлагаю разовый контракт, который станет для вас заодно и билетом в один конец из пределов Государства Алатырь.

– Вы получили много сведений, распотрошив мои мозги. Но, я не стану добровольным предателем своей Родины, – решительно отказался Майкл.

– А я не предлагаю вам становиться предателем своей Родины, – поднял руку в останавливающем жесте капитан. – Более того, я гарантирую вам, что при исполнении вашего контракта вы никоим образом не пересечетесь с какими-либо интересами Федерации Объединенных Наций. Таким образом, и овцы будут целы, и волки сыты, и пастуху вечная память.

– И кто же в нашем случае будет в роли пастуха? – спросил Малыш, мысленно уже согласившись на предложение алатырьца. Внутренний голос буквально кричал ему, что это действительно реальный шанс выжить и выбраться отсюда.

– Вы еще не дали согласия, а уже хотите знать подробности, – поднялся со стула Славомир. – На Земле, помимо Федерации, немало других государств. Так что, времени вам до вечерней трапезы. Еще раз все обдумайте и взвесьте. Но, право, у вас не слишком большой выбор…

Просторный светлый зал для занятий рукопашным боем вполне мог вызвать черную зависть у любого элитного боксерского клуба. Несколько рингов для спаррингов в центральной части, застеленные ковром татами рядом с рингами, большой сектор с тренажерами и снарядами для силовой подготовки, несметное количество разнокалиберных груш и манекенов… А помимо перечисленного еще всевозможные массажные столы, душевые комнаты, инструкторы и даже диетолог-фармацевт, готовый набодяжить что-нибудь для поддержания тонуса или улучшения результативности.

Малыш чувствовал, как бегут струйки пота по спине, но продолжал остервенело молотить руками и ногами тяжелую стокилограммовую грушу, подвешенную на толстых прочных цепях. Он ощущал себя настолько здоровым, насколько, пожалуй, еще не был никогда до этого момента. Ему казалось, что сейчас он мог бы пробежать сквозь бетонные стены и разметать голыми руками роту спецназа. Правда, он отдавал отчет, что это лишь заблуждение, вызванное выбросом адреналина, гормонов и невесть чего еще, порожденное ежедневными многочасовыми тренировками, питанием как на убой и грамотно составленной программой биологически активных добавок и витаминов.

– Никсон! – крикнул выглянувший из тренерской комнаты инструктор, который курировал адаптацию Майкла к программе подготовки специальных подразделений вооруженных сил Государства Алатырь. – Пять минут на отдых а потом на большой круг!

После того, как Малыш совершенно закономерно дал свое согласие сотрудничать со Службой государственной безопасности Государства Алатырь, предварительно еще раз обговорив, как обязательное условие отсутствие в его деятельности пересечений с интересами Федерации Объединенных Наций, его немедленно перевезли из номера без окон в гигантский учебный центр. Это гипертрофированное сооружение разместилось под отдельным куполом, было продумано до мелочей. Обучающиеся в центре курсанты, при необходимости, могли месяцами не встречаться ни с кем, кроме своих инструкторов. Все перемещения обслуживающего и технического состава центра происходили по параллельной сети коммуникаций. Даже друг с другом курсанты не виделись, если возникала необходимость, как в случае с Никсоном, в подготовке одного единственного человека по сугубо индивидуальной программе. Хотя, в своем случае, Майкл считал изоляцию не заслугой индивидуальной программы, а необходимостью соблюдения абсолютной секретности, в которой был заинтересован капитан Зенин.

Большой круг, на который отправил Никсона инструктор, представлял собой сложную трассу для марш-броска, протяженностью в десять километров. Трасса то терялась в перетекающих песчаных барханах, то вдруг выбиралась на искусственно изуродованный, будто боевыми действиями улицы неведомого города, то врывалась в заросли непролазного леса… На сравнительно небольшой протяженности устроителям удалось создать не только разные рельефы, но, даже, разные климатические условия. И даже дважды дорогу бегущим пересекала водная преграда – первый раз в виде стремительно несущейся по камням ледяной горной реки, а в другой раз заболоченным мутным озером, кишащим мерзкими созданиями. Но главной трудностью большого круга являлись совсем не климатические и рельефные изыски, а то, что ко всему прочему весь маршрут трассы проходил под повышенным действием установок искусственной гравитации, создающих вместо стандартно поддерживаемой величины земной гравитации, притяжение в два раза его превосходящим. Это обеспечивало удвоение веса тела бегущего по трассе в сравнении с земным. Малыш даже не предполагал, что возможны такие изыски в учебных центрах, какими бы навороченными эти учебные заведения ни были. А уж сколько ученых умов работало над этим центром и сколько средств было затрачено, вовсе не поддавалось анализу человека выросшего в одной из расположенных на старушке Земле стран.

Никсон бежал, пригибаясь под навалившейся на него гравитацией, падая то в сухой песок, то в жирную грязь, продираясь через бурелом и перемахивая каменные заборы в городских развалинах… Под конец дистанции, как когда-то давно на марш-бросках в учебке Первой дивизии Земного корпуса Вооруженных сил Федерации, он уже ничего не соображал и только его тело, словно автомат, продолжало двигаться вперед.

Инструктор, переместившийся к точке финиша кратчайшим путем с использованием лифтов и эскалаторов, уже ждал своего курсанта, нетерпеливо поглядывая на информационное табло. Рядом с ним стоял с серьезным выражением лица капитан Зенин, пришедший поинтересоваться, как обстоят дела у его подопечного.

– Великолепно! – не сдержал похвалы инструктор, когда Малыш, тяжело дыша выскочил, наконец, из пут повышенной силы тяжести. – Вы показываете лучшее время среди курсантов. И, прямо скажем, выше среднего уровня для действующих бойцов при прохождении аттестации. Весьма впечатляющие показатели!

Малыш не нашелся что ответить, зато Славомир с довольной улыбкой заметил:

– Вы действительно делаете столь значительные успехи, что я уже думаю, не продешевил ли, заключая с вами сделку на всего лишь один безвозвратный рейд. Право, стоило поторговаться и попытаться соблазнить вас на постоянный контракт. В Государстве Алатырь хорошему специалисту всегда найдется достойное место и путь для карьерного роста. Вы подумайте над моим предложением на досуге. Я говорю совершенно серьезно.

– Нет уж, благодарю покорно, – ответил в тон капитану Майкл, уже успевший полностью восстановить дыхание. – Я честно исполню свои обязательства и надеюсь на столь же честную взаимность с вашей стороны.

– Жаль, – искренне заметил капитан. – Но, слово – не воробей, выпустишь – не поймаешь. Я от своих слов не отказываюсь. А теперь, если ваш инструктор не возражает, я вас похищу. Вы ведь все сделали на данный момент?