Зимой змеи спят - Владимир Ильин

Он оказался перед зданием на тротуаре, и на него тут же навалились сзади, но не для того, чтобы ударить, а чтобы скрутить и задержать. Кто это был, он так и не разглядел, хотя от диковинных фонарей в виде длинных трубок, висевших между зданиями и даже между деревьями, было светло, как днем. Он только присел и отработанно ударил в промежность нападавшему. Захват ослаб. Тогда он распрямился и ударил назад, но на этот раз уже локтем. Сзади вскрикнули, и он почувствовал, что его отпустили.

Из-за угла соседнего здания выбежала группа людей в кожаных куртках с такими же «кнутами», как у него. Кто-то указал на него пальцем, и все они рванули к нему.

Он побежал к пустынному перекрестку, понимая, что на этот раз его обязательно нагонят: сил оставалось мало, а дыхания в груди — еще меньше.

Когда Георгий свернул за угол и перед ним оказалось плоское, как камбала, транспортное средство со знакомыми шашечками на боку, он поблагодарил Бога за такой щедрый подарок. Видимо, чтобы не наехать на него, таксист сбросил скорость и вильнул в сторону. Этого было достаточно. Он лихорадочно стал рвать на себя дверцу, но она не поддавалась, и сквозь зеркальные стекла он увидел, что за рулем никого нет. Это было автоматическое такси, с автопилотом в качестве водителя… Черт, как же тут открывается дверь?.. Гадать больше было некогда, и тогда он распластался на крыше машины, изо всех сил вцепившись в какой-то выступ на крыше и крикнув что было сил: «Гони!»… При этом, правда, «кнут» выпал на дорогу, но на это уже было наплевать.

Машина вновь рванулась вперед по улице со все нарастающим ускорением, и он невольно зажмурился, чтобы не видеть, во что они врежутся на такой бешеной скорости, но, к его удивлению, ничего подобного не случилось. Впрочем, ехать в таком положении с открытыми глазами все равно не получалось: сразу начинала кружиться голова, как будто сидишь в самом переднем вагончике на «американских горках» в парке Горького…

Он не знал, много ли прошло времени и далеко ли ему удалось умчаться на крыше диковинной машины, но наконец настал такой момент, когда ровный, еле слышный гул снизу прекратился, и машина замерла возле края тротуара.

Он кое-как слез со своего «автомобильного коня» и, поспешно отойдя от машины на несколько метров, огляделся. К счастью, поблизости никого не было, а то пришлось бы объяснять с прохожими, почему он избрал столь необычный способ езды. Сквозь боковые стекла вспыхивала и гасла надпись, сделанная крупными буквами: «Oplatite marshrut poezdki… Oplatite marshrut poezdki…».

Сначала он решил, что расчеты были неверными, и его занесло не в Москву, а в одну из бывших восточноевропейских стран, но потом счел, что латинские буквы в автомате рассчитано на иностранцев.

Но почему латиница используется для написания явно русских фраз?.. И почему всё вокруг написано тоже так странно: «torgovый tsentr», «юvelirnaя masterskaя», «lutchiй kofe evronatsiй s orbitalьпых vzят plantatsiй»?.. Ведь перед отправкой сюда мне никто не говорил об этом… И никто меня не предупреждал о странных «кнутах», и о лифтах внутри жилых помещений, и о такси-автоматах… Но потом он вспомнил слова инструкторов по адаптации: «Это мир, где постоянно что-то меняется, поэтому не стоит воспринимать то, что мы сейчас вам рассказываем о нем, как некую догму… Мы нарочно не забиваем вам голову подробными описаниями и объяснениями. Просто к моменту вашего прибытия там всё может коренным образом измениться, потому что использование информации, полученной нашей Ассоциацией из будущего, неизбежно ведет вначале к микроскопическим, а затем — к макроскопическим изменениям… В то же время вам не следует бояться. Попав в этот мир, вы перестанете замечать все последующие коррективы, они будут для вас естественными, потому что произойдут задолго до вашего появления в этом мире».

Инструкторы были правы.

Однако сейчас, когда он осознал, что это такое — оказаться в мире, где неожиданности подстерегают тебя на каждом шагу, ему стало вдруг так страшно, как не было страшно даже в Чечне, когда приходилось ступать по заминированным развалинам, ежесекундно рискуя взлететь на воздух…

Нужно было куда-то идти, но куда — он не знал. В таких случаях говорят: «Куда глаза глядят»… Глаза Ставрова глядели в узкие, кривые улочки, где было меньше света, и именно туда он и направился.

На ходу Георгий обдумывал сложившуюся ситуацию. В ней было два обстоятельства, одно из которых ему нравилось, а другое — нет. С одной стороны, переброска по Туннелю состоялась, причем он остался в живых и очень удачно прибыл в пункт назначения (а назначения ли? может, сейчас, и не середина двадцать первого века?) ночью, а не днем (Ставров живо представил себе, как бы ему пришлось улепетывать от погони средь бела дня, и невольно поежился) — и это не могло не радовать. Но, с другой стороны, его прибытия ждали, если навалились со всех сторон, едва он успел прийти в себя, а раз это была засада, то, значит, кто-то его предал. Предать же мог лишь тот, кто работал на Ассоциацию либо здесь, либо там…

Таким образом, пребывание Ставрова в этом полуреальном мире вовсе не обещало стать увлекательной экскурсией по ознакомлению с достижениями человечества за последние пятьдесят лет…

Глава 11

Артур Саармин смотрел в узкую щель жалюзей на залитую утренним солнцем улицу так, как наблюдает за своим сектором обстрела через амбразуру дзота пулеметчик, в любую секунду готовый открыть огонь.

День обещал быть очень хорошим. Крыши соседних коттеджей блестели от ночной росы так, словно были покрыты тонким слоем ртути. Тихая улица была залита мягким солнечным светом. Где-то совсем рядом щебетала какая-то пташка, и от этого становилось мирно и спокойно на душе. Если закрыть глаза на время от времени пролетавшие над верхушками высоченных вязов джамперы и не вглядываться в стремительные силуэты турбокаров, почти беззвучно мелькавших вдалеке по эстакаде Второго Кольца, то вполне можно было представить, что всё случившееся с тобой за последние годы — неприятный сон, и что на самом деле этого ничего не было, а будто просто ты настолько увлекся потрепанным томиком БСФ, что не заметил, как задремал в своем любимом плюшевом кресле… Но надолго этой иллюзии все равно не хватало — ее очень быстро что-нибудь да нарушало. Чаще всего — компом.

Вот и сейчас за спиной Саармина приятный мужской голос деликатно кашлянул пару раз, словно прочищая горло, а потом решительно произнес:

— Хозяин, пора завтракать.

— Иду, иду, — сказал рассеянно Саармин, не отрываясь от своей смотровой щели.

Ничего подозрительного вокруг вроде бы не было. Всё — как всегда. Но Саармин продолжал обшаривать взглядом окрестности, словно был разочарован отсутствием признаков, позволявших сделать вывод о слежке.