Офицерская охота - Аркадий Карасик

Генерал жил не в Москве - в Люберцах, и хотя этот город принадлежал области, от него до ближайшей станции метро ближе, нежели из некоторых районов столицы. Скромный пятиэтажный кирпичный дом расположен в глубине квартала, квартира - тоже скромная, двухкомнатная. Тоже мне, генерал, позлорадствовал Николай, не расстарался на пятикомнатные хоромы или на двухэтажный особнячок.

Иван Иванович - в теплом, не по сезону, халате - проводил гостя в парадную комнату, уставленную стеллажами с книгами. Усадил в старое потертой кресло. Придвинул банку с растворимым кофе, вазочку с печеньем, сахар, современный ультрачайник зарубежного производства.

- Времени для болтовни мало, потому вы пейте чай и, одновременно, слушайте меня. Надеюсь, не обижаетесь?

- Что вы, Иван Иванович, какие могут быть обиды, - горячо возразил Пахомов, хотя в глубине души гнездилось нечто похожее на обиду. Как не говори, а упоминание о дефиците времени здорово смахивает на выпроваживание за дверь. - Как говорится, слушаю и повинуюсь.

- Сразу и повинуюсь? - недовольно пробормотал Сомов. - Итак, очередное задание. Собирайте, капитан, свою пятерку...

- К сожалению, не пятерку, а тройку...

- Почему? Кстати, хочу спросить, где внучка? Звонила мать, жалуется третью ночь дома не ночует и не звонит.

Вопросик - не из приятных. Не признаешься же, что командиру неизвестно, где находится любимая генеральская внученька? Последнюю весточку от неё принес Бузин и она, эта весточка, не особенно обнадеживает.

- Как где - на задании, - уткнулся Николай в чашку с кофе. - Вы ведь сами разрешили нам "свободную охоту"... Вот и охотимся...

- Так... Понятно. - судя по внешнему виду генерала, ничего ему не понятно, к тому же округлая фраза о "свободной охоте" не добавила уверенности в безопасности Наташи. - А куда девался ещё один член пятерки? Старший лейтенант Поспелова... Что приключилось с офицером? Заболел? Несчастье? Или тоже - на задании?

- Ни то и не другое, ни третее, товарищ генерал... Есть определенные обстоятельства... Короче, сейчас я не готов к ответу, позже... Одно совершенно ясно, для меня, в первую очередь... Пока предпочитаю держать старшего лейтенанта на расстоянии... вытянутой руки... Возникло этакое недоверие...

Путанные об"яснения насторожили Сомова. Он присел к столу, всмотрелся в нервно подрагивающее лицо командира пятерки. Обычно капитан сдержан и спокоен, нынешнее его состояние, само по себе, говорит о многом. Но Сомов в общении с подчиненными привык не торопить, не подгонять - сами должны "дозреть". Тогда и выложат все, что посчитают нужным и важным.

- Вмешательство Главного Штаба требуется?

Знаем мы это вмешательство, подумал про себя Пахомов: расследование и - смертный приговор. Однажды, Николая посвятили в измену одного майора. Как говорится, в назидание... Польстился тот майор на бандитское подношение, получил всего-навсего пару сотен баксов, а расплатился жизнью. Мысль о том, что аналогичная судьба может быть приложена к Федьке, казалась Николаю какой-то фантастикой, чудовищной и алогичной.

Пахомов предпочел промолчать.

- Дело ваше. Только учтите, мы не в подкидного дурачка играем, рискуем жизнями. Одного предателя пощадим - невесть сколько честных офицеров за это погибнуть могут... Поэтому я подожду недельку, промолчите - передаю вашу информацию в службу безопасности. Не удивляйтесь, и такая у нас имеется... Хватит об этом. Перейдем к заданию... Пейте кофе, капитан, пейте и слушайте.

По привычке, выработанной ещё в годы армейской службы, генерал заходил по комнате, похрустывая суставами пальцев. В движении легче думается, лучше складываются слова и фразы. А похрустывание суставов - "музыкальное" сопровождение, помогающее выбирать из десятков слов самое важное.

- Очередной ваш "об"ект" довольно необычен. Главный Штаб приговорил к смерти не главаря банды и не воровского авторитета. Подполковник Севастьянов - сотрудник уголовного розыска, опытный сыщик. По "совместительству" - предатель и взяточник. Кстати, передает информацию вашему подопечному Лягашу, которого вы так и не ликвидировали.

Замаскированный упрек болезненно уколол Пахомова. Но не станешь же оправдываться необычайной ловкостью бандита и собственным невезением? Лучше промолчать, сделать вид - не понял, не дошло. Сыграть роль этакого дурачка из русской сказки.

- Возможно, удастся убрать сразу двоих: главаря банды и его платного осведомителя. Это была бы настояшая удача.

Завершающая часть беседы - чисто деловая. Местожительство "об"екта", маршруты его передвижения по Москве и по области, привычки, в том числе, сексуального плана, цвет и номер "волги", на которой он раскатывает, и многое другое.

Провожая командира пятерки, Сомов поежился и тихо попросил.

- Поберегите внучку... После смерти жены и гибели сына - единственный близкий человек... Бесшабашный ребенок...

Просьбу генерала прервал телефонный звонок.

- Слушаю?

- Ногинск... адрес... Быстро!

Аббакумов, не попрощавшись, положил трубку. Больше говорить незачем и без этого все ясно.

Сомов повернулся к капитану. Энергичный, требовательный.

- Лягаш - в Ногинске. Запиши адрес... У тебя всего два человека маловато... Может быть, подключить другую пятерку?

Не отвечая, Пахомов скатился с лестницы, выскочил к машине. Обзванивать Секретарева и Бузина нет времени. Придется действовать одному...

* * *

Когда "жигуль" капитана остановился возле ломанного решетчатого забора, огораживающего запущенный участок, капитан не стал медлить. Ногой открыл калитку и побежал к дому. Не думал об опасности, о том, что его могут подстрелить из окна - главное, застать Лягаша, не дать ему уйти.

Дверь открыта, под действием ветра болтается на навесах, поскрипывает. Николай осторожно заглянул в окно. Никого. В другое - то же самое. Держа наготове пистолет, вошел в небольшую прихожую, подкрался к двери в комнаты. Резко её толкнул, влетел внутрь помещения.

- Стой! Руки - на затылок! Стреляю!

Стрелять не в кого - дом пустой, как выскобленное ложечкой куриное яйцо. Нет ни бандитов, ни вещей. Пустота...

Ругая себя за медленную езду, матеря множество светофоров, Пахомов медленно ехал по Горьковскому шоссе. В очередной раз Лягаш обвел преследователей вокруг пальца, поманил и исчез. Как теперь смотреть в лицо того же Сомова, чем оправдать неудачу?

На обочине - покривившийся на одну сторону рейсовый автобус. Водитель ходит вокруг него, со злостью постукивая ногой по спущенному скату. Немногочисленные пассажиры неуверено "голосуют", но резвые иномарки величественно проскальзывают мимо, а водители отечественных легковушек отрицательно покачивают головами. Не то время, чтобы подсаживать незнакомых людей, неважно, женщин или мужчин, вполне можно расплатиться, если не жизнью, то машиной.

Вдруг Пахомов увидел среди голосующих... Наташу. Резко затормозил, прижался к обочине. Сомова вместе с какой-то женщиной подбежали к "жигулю", нырнули в предусмотрительно открытую дверь. Наташа смеется и плачет, женщина платочком вытирает ей слезы.

Распрашивать в таком состоянии - ничего толком не узнать, везти девушку домой - мать с ума сойдет. И Николай погнал машину в родной, черт бы его побрал, гарнизон.

- Куда едем? - схватила Наташа капитана за плечо. - Разворачивайся назад - Лягаш вот-вот появится. Нельзя упускать...

- Успокойся, детка, был уже твой Лягаш, собрал вещицы и ускакал невесть куда... Оставил только записку, на - читай, - не дожидаясь пока девушка протрет заплаканные глазки, продекламировал наизусть. - "Поцелуй меня в зад, ментовская рожа. Лягаш.". Вот и все послание сечевиков турецкому султану, - хмуро пошутил Пахомов.

- А что тебе сказал Корень?

- Какой-такой Корень? В доме никого не было...

Странная получается история, размышлял Николай, машинально управляя машиной. Откуда узнал позвонивший Сомову человек о местонахождении Лягаша? Куда исчез друг бандита Корень? Похоже, он - разведчик Удава, в противном случае не допустил бы бегства женщин...

Дома капитан напоил гостей чаем, заставил принять успокоительную микстуру и лечь в постель. Пристроился на стуле рядом и внимательно, не переспрашивая и не торопя, выслушал их исповедь.

Вернее, говорила одна Наташа. Ее подруга помалкивала, изучающе поглядывая на Пахомова.

Кем доводится "сестренке" этот мужчина? Хахаль? Не похоже, хахали так себя не ведут... Обычный приятель? Жизнь научила проститутку не верить в дружеские отношения между мужчиной и женщиной, как правило, они начинаются и кончаются в постели... Родственник? Но "сестренка" говорила, что она единственный ребеок в семье, что у неё - ни дядей, ни племянников.

Дуплишке до слез обидно за рухнувшие надежды. Она - чужая в окружении Наташи, никогда не станет своей. Друзья и подруги "сестренки" не примут в свою компанию примитивную проститутку, лярву, давалку. И Наташа в конце концов поймет, что она и Дуплишка - разные люди... Остается одно - удрать. Оставить "сестренку" на попечение приютившего их симпатичного мужичка и заняться прежним - зачищать карманы клиентов...