Демоны на Радужном Мосту - Джек Чалкер

Это задание вызвало у него прилив раздражения. Приняв груз на борт, капитан брал на себя определенные обязательства; он терпеть не мог, когда ему приходилось выгружать груз посреди маршрута и просить другие корабли подобрать его, но не выполнить подобный приказ было нельзя.

Узнав, что большая часть Длани находится в Прибежище, он тоже не очень обрадовался, поскольку задание было срочным. Когда Святые находились в Прибежищах, они были отрезаны от всего современного, что означало поездку за город на извозчике и личный контакт. Это тоже не слишком-то ему нравилось. Он предпочитал стандартные задания, вроде проверки только что открытых миров, оценки их потенциала и обнаружения скрытых опасностей или, возможно, какой-нибудь колонии, по случайности не вошедшей ни в одну из трех великих империй, которую необходимо было передать в лоно Мицлаплана, пока она не попала в руки язычников и не погибла навеки.

Извозчик все-таки не удержался, чтобы не вступить в разговор.

– Вы работаете со Святыми? – спросил он, пытаясь представить себе подобного типа среди божьих избранников.

– Да – когда я им нужен, – ответил он. – Что же до того, почему они выбрали такого человека, как я, если тебя это интересует, то я понятия не имею. Они говорят, что я даю им перспективу. Они проводят большую часть жизни в божественном мире или среди праведников вроде тебя. Я же служу для них постоянным напоминанием о том, во что могут превратиться люди, если они будут плохо делать свое дело.

Извозчик собрался было обернуться, но потом раздумал, хотя ему и очень хотелось поглядеть, шутит пассажир или нет.

Они выехали из-за поворота, и перед ними внезапно раскинулось Святое Прибежище, расположенное в широкой тенистой долине. Капитан никогда прежде не видел Святого Прибежища, и его аккуратно подстриженные лужайки, ухоженные парки и внушительные здания произвели на него впечатление. Дорога проходила мимо большой спортивной площадки с беговой дорожкой, которая ничуть не уступала любой из виденных им прежде. Поодаль располагался большой открытый плавательный бассейн, окруженный многочисленными более мелкими бассейнами, над которыми поднимались клубы пара, что говорило о наличии в этой долине горячих источников. В центре долины возвышался большой, но довольно примитивный на вид храм с общежитиями и хозяйственными постройками в точно таком же стиле, только из дерева. Если бы это место не было религиозным центром, он и сам был бы не прочь отдохнуть здесь недельку.

Людей поблизости было не очень много, но те, кого они видели, без сомнения отдыхали и развлекались. Было большим утешением видеть, что Святые тоже время от времени расслабляются – по крайней мере, в рамках своих ограничений.

– Здесь есть свой Ангел? – спросил он извозчика.

– Да, господин, – с гордостью ответил тот. – Я и сам молюсь здешнему Высокочтимому; он обитает в главном алтаре вон в том храме.

Капитан не без трепета взглянул в направлении, указанном возницей, хотя смотреть там было совершенно не на что. Он был заправским циником, любящим все земные блага, а также профессиональным грешником, и сам знал это, но это не мешало ему быть истинно верующим. Все, кроме божьих избранников, жили в грехе и умирали в грехе, и спасти их могли лишь милость и прощение богов, даруемые через избранные сосуды совершенства, Ангелов Мицлаплана.

Однако для него самого дальнейшее продвижение к спасению откладывалось по меньшей мере до следующей жизни, поскольку именно та его исключительная особенность, из-за которой на него пал выбор Длани Святой Инквизиции для выполнения этого поручения, навсегда заказывала ему дорогу к святости. У всех прочих оставалась хотя бы крошечная надежда на мгновенное очищение и обновление – у всех, кроме немногих таких же, как он. В былые времена таких провозглашали проклятыми, посланцами зла, и убивали, но последний запрет Высокочтимых спас его и остальных таких же от подобной судьбы, хотя ему пришлось всю жизнь вкалывать за троих, чтобы доказать свое рвение и веру.

Для разумного человека не оставалось выбора. Расы и народы Биржи лицемерно поклонялись миллионам разных богов и божков, практически все из которых были выдуманы ими по своему образу и подобию для служения их нуждам. Многие биржанцы, если не большинство из них, вообще не верили ни во что.

Миколианцы же, с другой стороны, поклонялись силам зла и тьмы и служили им, поскольку они были неизменными, и хотя он так и не мог понять, какую пользу это приносило, и уж точно не хотел бы такой жизни для себя, но по крайней мере, они были непоколебимы в вере. Миколианцы шли по пути тьмы потому, что во тьме родились и во тьме выросли. У мицлапланцев же не было ни сомнений, ни вопросов, ни хаоса и никаких ритуалов темных богов, которые бы не обращали на своих адептов никакого внимания. Очень возможно, что большинство из миколианцев в глубине души питали ничуть не больше веры в своих богов, чем биржанцы, но, по крайней мере, у них не было неразберихи.

Но здесь, в Мицлаплане, ни один разумный человек не усомнился бы в истинности своих верований и системы. Да и как это было бы возможно, когда Ангелы жили среди верующих, верша правосудие и милосердие, и были равно доступны и великим и малым, каждый день, через божьих избранников?

Экипаж подъехал к кампусу, потом покатил по дороге, идущей вдоль беговой дорожки, и они с возницей, оба простые смертные, увидели Святых. Обычный народ, как они двое, был облачен в простую мешковатую одежду, полностью закрывавшую тела. Женщины носили длинные и такие же простые платья почти безо всяких украшений, чтобы смирять искушения плоти и не вызывать ничьей зависти. Но Святые представляли собой совершенно иную картину, поскольку были чисты ото всех грехов и не могли совершить никаких грехов в будущем.

Не все Святые выглядели так замечательно, как эти образчики, но это были сливки общества, совершенные люди: мужчины все как один стройные, сильные и красивые – образцы мужского физического совершенства, женщины такие же сильные, но ошеломляюще, естественно прекрасные – воплощение женского физического совершенства, отражающего совершенство их душ. Одежды Святых были облегающими, часто даже откровенными, ибо им было совершенно нечего скрывать и они не могли поддаться искушению.

Возница со вздохом окинул взглядом одну обладательницу особенно пышных форм, одетую только в обтягивающий пуловер и коротенькие шорты для бега.

– Должен признаться, терпеть не могу сюда приезжать, – сказал он капитану. – Подобные картины вызывают во мне в высшей степени греховные мысли, а вид этих бугрящихся мужских мышц будит зависть, и я против воли начинаю думать, что это зряшная трата такой красоты.

Капитан улыбнулся. Он очень хорошо понимал, о чем ему толкует этот малый, но не удержался от искушения походя сыпануть соли ему на рану, исключительно ради удовольствия.

– Ты считаешь, что это все зря? Что стать Святым и достичь духовного и телесного совершенства – зло и грех? Они – образцы, похожими на которые мы должны попытаться стать, милейший. Их физическое совершенство – дар богов, предназначенный именно для этой цели. Ты полагаешь, что боги заблуждаются?

– Нет, нет, добрый господин, – забормотал извозчик, тут же принявшись оправдываться. – Боги поместили наши души в эти порочные тела, и именно тело сказало эти слова. Ведь я не совершенен и не всегда могу контролировать, что оно мне говорит.

Капитан рассмеялся.

– Успокойся и не переживай! Я и сам часто чувствую то же самое. Я пошутил, вот и все. Попробуй побыть взаперти на космическом корабле с одной или несколькими женщинами, которые выглядят в точности так, как твои самые грешные фантазии, и знать, что они не для тебя. Сначала я даже боялся, что сойду с ума, и даже сейчас мне удается пережить это, только пойдя на соглашение с моим разумом. Скажи, ты женат?

– Да, господин. Следующей весной уже тридцать лет будет.

– Так значит, ты любишь свою жену?

– Ну конечно же!

– И дети есть?

– Шестеро, господин. Два мальчика и четыре девочки – они уже почти все выросли, но такими можно только гордиться.

– Ну тогда, пожалуй, тебе стоит перестать чувствовать себя таким виноватым из-за того, чего ты все равно не можешь получить, и удовольствоваться тем, что имеешь, что в каком-то смысле ничуть не хуже, чем эти святые. Благоразумие не дает грешить.

Они остановились у невысокого деревянного домика, и капитан, выйдя из коляски, поблагодарил извозчика и начал подниматься по лестнице. При этом никакие деньги не перешли из рук в руки и не было сделано никаких записей.

Подобные вещи в Мицлаплане не существовали. Каждый выполнял работу, для которой теократическая бюрократия сочла его наиболее подходящим, и каждый имел равные права на труд других. В империи, пусть даже и протяженностью в неисчислимые световые годы, где Церковь и Государство были единым целым, тунеядства не существовало, как не могло существовать и фундаментальных разногласий.