Блог, или Роман на слабо́ - Сергей Николаевич Огольцов

потому что «Советский Карабах» газета двуязычная, но не нашёл.

Ваник возложил себе на голову свою кепку «аэродром» и сказал, что в этот день работать он больше не будет и ушёл, хотя мы почти уже закончили приготовление раствора.

Скорее всего пошёл напиться, я бы на его месте так и поступил, но сам уже третий год и последующие пять лет всё ещё был в завязке.

Через год, пользуясь определённым затишьем обстановки (перестрелки на постах не переходили в крупномасштабные наступления), Сатэник родила ещё одну дочь, Эмму, а когда восстановительный ремонт здания был закончен и пришли представители независимой власти изгонять самочинных захватчиков из двух подъездов, а они таки пришли, потому что нас там скопилось уже немало, одна особо многочисленная семья захватила даже две квартиры на разных этажах в одном подъезде, то в пяти минутах ходьбы от самочинно захваченного жилья у нас уже был дом.

Правда, пришли они не в милицейской форме, которую им ещё не выдавали, а в своём федаинском – бушлаты и автоматы Калашникова, которые напугали дошкольника Ашота, пока они объявляли, достаточно вежливо, что нам предоставлены 48 часов, чтобы сделать сиктырь отсюда, однако указанного срока хватало и на разборку печки из огнеупорного кирпича, и на переезд, и на транспортировку материала на участок.

С тех пор стало очень легко вычислять возраст нашего дома – сколько лет Эмме, столько и ему, и наоборот, потому что всё всегда случается, как правило, к лучшему сверх всяких ожиданий…

* * *

Бутыль #24 ~ Железная Леди ~

– Могу я чем-то вам помочь?

Он перевёл взгляд от жёлто-красных волн прибоя втиснутого в геометрический веризм рамки на стене к двум нитям бус крупного жемчуга ниспадающим провиснуть вершиной параболы графика квадратичной функции чуть ниже талии расклешённой блузы кремовой викуньи, над продолжением из юбки прямого кроя, но уже поуже, до середины икр в таком же стиле раннего Tutankhamon-and-all-that-jazz – ах, беззаботная пора фокстротов и чарльстона, Великая Война позади, Великая Депрессия ещё не нагрянула…

– А?. ээ…

– И я вас понимаю, вы абсолютно правы, безупречный вкус, одно из лучших полотен Ля Жю позднего периода, «шалунишки Ля Жю» как его прозвали на Мон-Мартре. Иногда и я остановлюсь и всё смотрю-смотрю. Буквально завораживает. Картина называется «Консьержка в неглиже».

– Так тут, в смысле, не море?

– Ах! Вы про его «Паруса близ Форта Боярд»? Нарисована на обороте. У художника не доставало средств на холсты и в случае нежданного прилива вдохновения он их натягивал обратной стороной. Хотите перевернём? Я как чувствовала, что вы знаток и истинный ценитель.

– Вообще-то я не за картиной.

– Не может быть! Вы тоже читаете книги живьём? Без айфонов и приложений?

Да, мы держим несколько экземпляров для поднаторелых гурманов библиофилии. «Золотой Ключик», например, «Золотой Петушок» тоже есть. «Золотой Жук», «Золото Колымы», «Золотушная Императрица», «Золотая серия золотарей»…

– Мне бы Майу, девушка тут у вас работает…

– Твою ж бл… – каре из выпрямленных волос платинового окраса мелкой рябью пробежало по розовой штукатурке на щеках. – Так бы сразу и сказал. Бой-френд, что ль?

– Ну вроде типа как бы…

– Ладно, не напрягайся. В отгуле твоя Майа. Домой к ней сходи.

– Да был, там заперто.

– Своим открой, бой-френдик.

– Ну я типа в отъезде был, в командировку неожиданно, ключ не успел прихватить.

– В отъезде он! Кому ты фуфло толкаешь? Мой тоже ходил в такие вот отъезды, а как выйдет, первым делом в парикмахерскую, рожу прифраерить, и его таким же точно вот говённым шипром прыскали. Эт у тебя какая по счёту ходка?

– Вторая.

– Зелёный ещё. Не то что мой. Его опять на семерик задвинули. Ладно, дам тебе его чудо-отмычку, которой даже кнопку президента как два пальца об асфальт.

Но после принесёшь сдать и отблагодарить, люблю таких вот жеребцов стоялых…

Проводив посетителя в синем сюртуке офицерской повседневки на Британском флоте конца 18-го столетия, она сняла со стены рядом с входной дверью изящную миниатюру кисти Антониу де Оланда «Вид Лиссабона в 1530» исполненную в соавторстве с Симоном Бенингом для «Генеологии дона Фернанду» и нацепила поверх таблички Open висевшей на стекле двери, лицом к лицу.

Размер совпал идеально и сквозь дверь теперь виднелся зад миниатюры, который в манере иппического пуантелизма извещал: «ушла на базу – скоро буду».

Минуя эклектично ретроградную коллекцию полотен дегенеративного кубоморфизма на никелировано ажурных стендах чередовавшихся с фигурками анималистского ню позднего озона, хозяйка салона-выставки «Пасхальные Яйца» достигла кожаного кресла хромсинтанной юфти с кирзовой союзкой в углу зала и распахнула чёрный квадрат на стене.

В открывшейся неглубокой нише она сняла с ящика красного дерева эбонитовый дилдо-модифицированный порошковый микрофон системы Лоренца и клацнула тумблером вызов-громкая связь (два-в-одном) затем, под мелодично длящиеся гудки, опустилась на сиденье.

Кроваво-рубиновые овалы маникюра перебирали-поигрывали жемчужными чётками ожерелья на уровне жёлчного пузыря покрытого блузой и корсетом Секретно Грёбаной Виктории.

– Да, – прозвучал мужской голос из недр красной резонирующей древесины.

– Приветики, Дон… ка… Как здоровьице и остальное ничего?

– Чё нада?

– Как насчёт поиграться в рыбака и рыбку? Бросаешь невод и тянешь по мшистой травке на дне морском?

– Тебе заняться больше нечем?

– Ладно, не сердись на старушку Нюшеньку. Лучше угадай-ка, Донка, кто мне только что приснился.

– Ближе к делу, Анна Серафимовна.

– Уж такой наш Дончик деловой стал, матёрый-прематёрый и даже забурелый весь…

Короче, торопыга, наведался ко мне тут шустрячок, что двух твоих мордоворотов усне́дал за шесть се́кунд.

У одного после удачной лоботомии глаза никак не расплетутся, а другой на ферме Хи-Хи даёт интервью главврачу про зелёных человечков и скользкое вхождение инопланетян в режим посадки с вазелином…

Но со словесным описанием не сходится – свежевыбрит и надушен Тройным Одеколоном.

– Так может не он?

– Может и не он Майу спрашивал.

– А ты ему что?

– Ключик дала золотой, от всех жизненных преград.

– Вот ты и есть торопыга. Пусть бы ещё по улице пошатался, прощупали б возможные контакты.

– Ты меня не учи, чушкарь зашморганный. Меня и мой Коцаный учить остерегался.

Забыл кто Донку под крыло взял в санатории?

Кто из тебя сявки шестерной делового сделал?

Розочку твою поливал заботливо?

– Да чё ты взъелась?

– А ничё, через плечо, а если горячо, бери на третье плечо…

Ладно, проехали…

Сегодня к семи пришлёшь пару рыл из своих новобранцев. Драйв-тест им устрою. Полную перестановку с фэн-шуем по