Игра Саида. Единственная (СИ) - Кучер Ая

Почти каждый раз одну и ту же ошибку делает.

– О, - складывает губы трубочкой, а после тянется к слону. И этого я жду. Но вдруг меняет свои планы. – Вот так.

Довольно улыбается, сжимает в руках моего коня, хотя должна была забрать ладью. Никакой логики в её поступке, оставшаяся фигура может навредить куда больше.

Черт.

А ведь именной этим конём я планировал одержать победу.

Глава 26. Ника

– Мам, прекрати, - ловлю её посреди кухни, не позволяя снова носиться. – Я могу сама сделать себе чай.

– Ещё чего. Разок приехала к маме и всё сама? Дай мне позаботиться о тебе. Взрослая такая, самостоятельная…

Мама привычно причитает, а я не могу перестать улыбаться. Опускаюсь на шатающуюся табуретку, наблюдаю за ней. Это всегда дарит умиротворение и радость.

Как в детстве, когда можно было пожаловаться на задир в классе или несправедливую двойку за поведение. Мама всегда выслушает и поможет, не будет судить. Только переживает.

А мне этого не хочется. У неё слишком слабое сердце, она рискует каждый раз. А на мои просьбы поберечь себе – лишь отмахивается. Будто не понимает, насколько это важно для меня.

Я и так слишком много пропустила, бегала, а она здесь была. Одна. И не знала, что со мной, как я живу и чем питаюсь. Каждый раз, когда думаю об этом, чувствую себя виноватой.

Может, не нужно было вообще уезжать?

Клетка так клетка, что с Назаром, что с Саидом… Зато всё давно бы кончилось. Или поменялось, стало так, как должно было быть. И не было столько лет порознь, боязни за маму.

И у неё не прибавилось бы лишних седых волосков.

– Не стыдно тебе, Никусь, маме врать? – оборачивается со скалкой в руках, смотрит лукаво. – Конечно, мама уже старая, что понимает…

– Господи! – смеюсь, уворачиваюсь от брошенной тряпки. – О чём ты говоришь?

– О Саше. Твоем, судя по всему.

– А, это…

Я надеялась, что мама уже забыла о моем проколе. Саид так подставил меня! Видимо, это особенность всех Хаджиевых. Он просто не оставил мне вариантов для лжи.

Пусть мама не знает, что я живу с Саидом. Тем самым, который гонялся за мной и преследовал. Но она-то решила, что я сошлась с загадочным Сашей, что помогал маме столько лет.

И я не уверена, что из этого хуже или спокойнее.

Бросаю взгляд на телефон, проверяя время. Саид не ограничивал меня, сказал, что заедет вечером. Или я могу в любой момент позвонить ему, а он кого-то пришлёт.

Я все ещё не верю, что мужчина отпустил меня. Подозрительно просто, сжимает нехорошим предчувствием. Проверка? Моя или кого-то другого? Как Хаджиев решился на подобное?

Мне казалось, что я больше из дома не выйду. Только в клуб, где меня выставят на показ. Может, в больницу пару раз, но это максимум. А Саид разрушает мои ожидания, удивляет.

И от этого мне не по себе. Морозом по коже в догадках, что ещё мужчина устроит. Почему так быстро поменял своё мнение? Пару дней держал дома, но оправдывал это болезнью. А когда убедился, что со мной и малышом всё хорошо, выпустил.

Только охраны много приставил, в два раза больше, чем раньше. Ни одного знакомого лица. Видимо, Саид решил всех людей своих поменять, чтобы не допустить утечки информации.

И так странно… Если он переживает, то почему дал мне поехать к маме. Или угроза миновала, просто мне не рассказал?

А может, это его доказательство? Если я ответила на прикосновения, не отталкивала… То и мужчина решил показать, что сможет меня отпустить? Если я выиграю…

Когда.

Когда выиграю.

Я не допускаю и мысли, что могу проиграть. Всё идёт хорошо, хотя мы сыграли только пару раз. Я уже поняла, какую тактику выбрал Саид, какими комбинациями он защищает своего короля. Не первый раз играет, но слишком очевидны следующие движения.

И у меня получается перехватить вовремя, забрать его фигуры. Сделать так, чтобы оборона Саида не получилась. Может, он ещё и не понял этого, но мне нравится.

Возвращается забытый азарт, кровь закипает. И растекается жидким наслаждением. Выиграть, обхитрить, продумать наперёд. Сделать так, чтобы противник признал своё поражение.

Это не в криминале разбираться, всё намного проще и привычнее.

– Ника, - мама щелкает пальцами, привлекая внимание. – Я тебя знаю, девочка моя. Снова думаешь, как мне соврать? Вот так сделай доброе дело…

– Я не собираюсь врать. Просто… Не знаю, как тебе рассказать.

– Ртом, солнышко, ртом обычно рассказывают. Ладно, иди ко мне, поможешь.

– Что ты готовишь?

– Тертый пирог с яблоками. Ох, куда я дела сахар?

– Я найду. Мамуль, сядь посиди. Я приготовлю и всё расскажу, но только если ты отдохнешь.

– Шантажистку вырастила. Расскажи людям…

Мама ругается, но двигается в сторону стула. Двигает к себе пиалу с семечками, пьет свой чай. И смотрит в ожидании, пока я готовлю все продукты для теста.

Уже и не помню, когда я готовила в последний раз. Что-то для Саида? Немного. А мне нравилось, отвлекало и не давало заскучать. Кажется, пока нарезаешь овощи на мелкие кусочки, то больше ничего и неважно. Только бы себе что-то не отрезать.

– Саша, - начинаю и сразу сдуваюсь, не находя слов. – Он… Ну… Он хороший?

Худшее, просто ужасное определение для Хаджиева. Мужчина какой угодно, но не хороший. Опасный, властный, жесткий и жестокий. Без принципов и чужая жизнь для него ничего не значит.

Хороший, как же.

– Надеюсь, что с нехорошим ты больше жить не стала бы. Говорила я тебе за Назара…

– Назар в прошлом. Развод и девичья фамилия, ма. Он не появлялся? Не искал меня или не пытался… Не знаю. Не было его?

– Нет, как ветром сдуло, быстро. И поделом. Надеюсь, его где-то бездомные собаки догрызают.

– Мам!

Видимо, судить Саида за жестокость больше нельзя. Потому что моя мама может любого преступника переплюнуть. Не убьет никого, конечно, но проклянёт от всей души.

– А ты не отвлекайся, Никусь. Так какой там Сашенька? Заботливый, да? Таким перепуганным был, когда я звонила. Даже не понял, что мне ответил. Переживал за тебя.

– Ага.

И это правда. Не представляю, что нашло на мужчину, но последние дни он был… Не таким, как всегда. Чуть больше плавности в рывках и не так сильно зажимал в объятиях.

Не давил и не угрожал, возвращаясь к тихому шаткому перемирию. Даже не тащил в постель. Нет, мы спали в одной кровати, но на близости Саид не настаивал. Давал мне передышку после болезни.

И мне так хочется проигнорировать эту заботу и скупую нежность. Сделать вид, что они ничего не значили. Но внутри всё екает, отзывается. И расцветает ядовитыми цветами, от которых голова кружится.

– Сахар не забудь.

– Помню, - улыбаюсь, потому что скучала по советам мамы. Добавляю сахар, размешивая всё венчиком.

– Так вы вместе теперь? Внуков когда ждать?

– Мам! Это… Рано пока.

Как минимум, знать маме точно рано. Пусть пока беременность будет тайной, а потом я уже расскажу. Когда всё наладится, и я буду уверена в завтрашнем дне.

– А чего время терять? Ты уже не девочка, Никусь. Ещё немного и всё, время упустишь. А Саша – он порядочный мужчина.

Радуюсь, что мама не видит моего лица. Стараюсь не смеяться громко, топлю свой смех в глотке чая. Мне кажется, Саида ещё никто так не оскорблял. Жаль, он не слышал.

Мама перечисляет достоинства мужчины, продолжает своё сватовство. Звучит довольно. «А я ведь говорила, Никусь, чтобы к нему присмотрелась. Говорила, что хороший».

Пусть так и будет, последнее слово за ней. Главное, чтобы мама не узнала, что я этого «Сашу» встретила раньше неё. И именно благодаря ему так много путешествовала.

– У тебя всё наладилось, солнышко? Раз приезжаешь, не бежишь. Вон, мужчину себе нашла. Ну как нашла, мама помогла, хотя кто…

– Да, всё уже закончилось, мам. Почти, но это сущие мелочи.

– И больше не пропадёшь?

– Нет, я постараюсь всегда быть на связи. И приезжать.