В плену теней - Мари Кирэйли

– И что же?

– Отчет исчез. Полагаю, Буччи, а может, Луи предпочли изъять его.

– А вы могли бы поговорить с детективами, которые вели расследование?

– Один из них уволился из полиции. А другой… С другим у меня не сложились отношения. К тому же он наверняка захочет узнать, почему я интересуюсь этим делом.

– Но вы же были другом Джо, разве это не достаточное основание?

– Прошло слишком много времени.

– Ладно. Я не хочу, чтобы вы из-за меня подставлялись. Давайте на время забудем о Линне.

Они попытались. Но и беседуя о музыке, кулинарных пристрастиях и любимых ресторанах, ни один из них не мог полностью отрешиться от того, что свело их вместе. Когда разговор в третий раз вернулся к Линне, Хейли признала поражение и спросила:

– Где она похоронена?

– На Сент-Винсентском кладбище, неподалеку отсюда. Мы можем проехать мимо, и вам, наверное, удастся подойти к могиле, поскольку церковный сторож живет рядом.

– Но нельзя же беспокоить его так поздно. Я могу пойти туда в другой раз. А теперь, если не возражаете, давайте наведаемся в «Сонину кухню», мне хочется угостить вас одним из кулинарных шедевров Фрэнка.

Как она и ожидала, за ужином Эд рассказывал о своем браке. Позднее, потягивая бенедиктин, который они прихватили с собой в ее комнату, он говорил о работе. Хейли внимательно слушала, стараясь не упустить ничего. Когда он описывал, на что полиция обращает внимание, делая осмотр места преступления, Хейли невольно задумалась: а все ли было сделано при осмотре места убийства Линны?

Она посмотрела через плечо Эда на рисунок. На короткий миг сконцентрировалась на Линне. Результатом явилось легкое покалывание во всем теле, так хорошо ей знакомое.

О’Брайен не знал, кого именно она видит перед собой, но заметил страсть, засветившуюся в ее взгляде, улыбку, разомкнувшую ее уста.

Незадолго до этого он собирался уходить, но теперь забыл о своем намерении. Он взял ее за плечи, заставил встать и поцеловал. Когда Хейли очутилась в объятиях Эда, Линна отпустила ее. Осталась лишь Хейли, удивленная тем, сколь естественным показался ей его поцелуй.

Когда она расстегивала длинный ряд крохотных, обтянутых шелком пуговиц на своей груди, ее руки дрожали. Еще больше задрожали они, когда она начала расстегивать пуговицы на его рубашке. Разве она ни о чем не должна его спросить? Намекнуть, что следует предохраниться? А если окажется, что он прихватил с собой то, что нужно, как она себя почувствует?

Засунув руку в задний карман брюк, Эд достал из бумажника пакетик с презервативом.

Все безопасно, подумала она, пока он вешал свою рубашку на спинку стула, где уже висела ее блузка. Потом он протянул руку к крючку на ее бюстгальтере.

На время Хейли забыла, что это не совсем ее комната, и думала не о Линне, а о своих руках и губах, о запахе тела незнакомого мужчины, оказавшегося рядом.

Позднее, после того как они воспользовались старинным диваном для целей, кои его давний владелец, живший на рубеже веков, не мог себе и представить, после того как они перебрались на кровать и О’Брайен задремал у нее под боком, она, лежа на спине и уставившись в потолок, задумалась над тем, что она сделала.

Смех, доносившийся снаружи, эхом отдавался в тишине комнаты.

Хейли проснулась от того, что кто-то стучал в дверь и О’Брайен тихо окликал ее по имени. Он уже сходил в кафе на углу и принес кофе с круассанами. Доставая салфетки из шкафчика, Хейли мельком взглянула на свое отражение в его стеклянной дверце. Волосы всклокочены, тушь под глазами размазана. Она почему-то вспомнила чистопородную колли своей матери, которая как-то во время течки сбежала. Вернувшись на следующее утро, псина выглядела примерно так, как выглядит сейчас Хейли.

– Насчет прошлой ночи… Я не… ну, я никогда не… – промямлила она.

– Ты впервые сделала для меня исключение?

– Да. – И даже более того, подумала Хейли, но не захотела признаться в этом.

– Я рад.

Ей пришлось ответить на его широкую улыбку.

Было уже больше десяти, когда они вышли из дома. Завтракали они в ресторане, располагавшемся в недавно реконструированном доме. О’Брайен выбрал это место потому, что там подавали лангустов под настоящим беарнским соусом.

– Почему Моргана не арестовали сразу? Разве детективам не казалось очевидным, что он тот, кто им нужен? – спросила Хейли, пока они ели.

– Его бы арестовали, но Джо был без сознания, когда приехала полиция, и, судя по позе, в которой он лежал, он накачался – или его накачали – наркотиками за несколько часов до трагедии, в то время как Линна умерла не более чем за полчаса до приезда копов.

– Значит, Джо не мог этого сделать?

– Мог, но это маловероятно. В то время основным подозреваемым был Буч.

– А что, если бы полиция приехала позже, скажем, на следующее утро, когда Морган уже очнулся бы и нашел труп?

– Джо мог бы доказать, что был накачан наркотиками, но определить время, в течение которого он лежал без сознания, было бы невозможно. Да, утром его вина представлялась бы куда более правдоподобной.

– Где они побывали в последний вечер?

– В нескольких клубах. Под конец выпили здесь, внизу, потом поднялись наверх. И примерно через час кто-то заколол ее. Кстати, со своим бывшим мужем она в тот день не встречалась. Он заявил об этом в полиции, когда давал показания, и нашлись свидетели, подтвердившие, что видели его в другом месте.

– Но он в любом случае не стал бы этого делать сам.

– Именно. – Выражение лица Эда изменилось – он стал более сосредоточен. – К тому же налицо были все признаки убийства в приступе страсти, а мужчина под наркотиком редко испытывает такие приступы. Послушайте, что касается полиции, то Джо закрыл проблему, оставив посмертную записку. Пусть так и будет. Пишите свою книгу как вымысел. Измените имена. Трактуйте убийство как хотите. Придумайте какого-нибудь безумного бывшего любовника или негодяя, одержимого предрассудками, который убил ее, отправляя вудуистский ритуал. Но не трогайте Карло Буччи, потому что у него есть люди, которые закопают вас так глубоко, что никто никогда не найдет.

Это предупреждение вдруг всплыло в ее памяти по дороге на Сент-Винсентское кладбище, и, идя по аллее между склепами и мраморными надгробиями тех, кто предпочитал традиционное погребение, Хейли припомнила рассказы о том, как во время сильных ливней потоки воды выносили на поверхность тела умерших, не желавших мирно покоиться в своих могилах. Закопай кого-нибудь поглубже – и он непременно всплывет в Новом Орлеане. Стоит ли удивляться, что живые тут задаются вопросом, действительно ли умерли те, кого они любили.

И неудивительно, что здешние жители так ублажают своих предков. Нигде и никогда Хейли не видела столько свежих цветов на старых могилах.