Сон, ставший явью - Ирен Беллоу

— Готово, — сообщил Мел, последний раз проводя тряпкой по зеркалу. — Все чисто.

— Спасибо, — ответила ему Рита, снова принюхиваясь. Рыбного кошмара словно и не было — как будто все это приснилось ей в дурном сне.

— Почему бы тебе не принять душ? А я пока узнаю, что нового в полиции и повнимательнее осмотрюсь вокруг, — сказал Мел.

Едва ступив под струи горячей воды, Рита сразу же почувствовала себя лучше: она наконец могла снова стать собой. Затем она стала думать о Меле и о том, как было бы чудесно заняться любовью здесь, на ее территории.

Они ведь могут сделать перерыв в расследовании на пару часов, разве не так? Должна же она как-то оправдаться перед ним за дурацкое поведение при виде стрекозы. О, она превратит это в нечто особенное — так, чтобы Мел не захотел больше заниматься любовью нигде, кроме ее квартиры.

Мел направился в комнату Джейн, стараясь выбросить из головы Риту. Конечно, он хочет ее. Его влечет к ней гораздо сильнее, чем к любой другой женщине. Но маленькое происшествие сегодня утром — серьезное предупреждение, которое следует принять во внимание. Пока он не пропал безвозвратно, не ослеп, как это было в случае с Шейлой. Рита не Шейла, но не далеко ушла от нее. И он может влюбиться в Риту, но это не сгладит различий между ними. Все равно они представители разных миров.

Отныне и впредь он будет только помогать ей в расследовании. Никакой постели. То, что произошло в его хижине, было исключительным случаем, они оба согласились с этим.

Мел открыл комнату Джейн ключом, который дала ему Рита. И сразу устремился к столу, за которым сидела Джейн, когда он беседовал с ней. В маленьких ящиках хранились письменные принадлежности, поздравительная открытка от матери из Санта-Моники, несколько счетов, чистая бумага. Карандаш, который она вертела в руках два дня назад во время разговора, лежал поперек блокнота. На красном корпусе ручки золотыми буквами было написано название отеля — «Оушн». Судя по всему, Джейн писала письмо.

Мел уже собирался просмотреть содержимое корзины в поисках чего-нибудь интересного, когда заметил, что большое пресс-папье лежит неровно. Приподняв его, он обнаружил то, что искал. Папку, содержащую тонкие брошюрки, какие-то сводки и, судя по всему, финансовые отчеты трех компаний, производящих аксессуары, о которых упоминала Рита. «Ивонн», «Шелк и атлас» и «Элита».

Значит, Джейн изучает конкурентов. Само по себе это еще ни о чем не говорило. Но зачем прятать папку, если только не собираешься бежать с корабля?

Мел сунул папку под мышку, чтобы показать ее Рите, и покинул комнату. В коридоре он услышал музыку, уловил аромат роз и увидел, что пол холла усыпан лепестками.

Идя по следу, он добрался до спальни Риты. Она была затемнена и освещалась десятками свечей — красных, золотистых, черных. Звучала тихая джазовая мелодия, и в воздухе мешались ароматы роз, ванили и пряностей. Дорожка из лепестков привела его к кровати, на которой лежала Рита.

И как лежала! На боку, в манящей позе, прикрытая только белыми кружевами, сквозь которые просвечивала розовая кожа. Блестящие волосы рассыпались по плечам, лицо лишь слегка тронуто косметикой. Она была завораживающе красива. Она пыталась его соблазнить.

И это сработало.

Кровь отхлынула от мозга куда-то вниз, и Мел тут же забыл о том, что клялся себе не заниматься с ней любовью. Ему хотелось одного: сорвать белые кружева и ощутить ее всю. Немедленно.

Единственное, что ему удалось выдавить из себя, было хриплое:

— Что случилось? — Кроме того, что случилось с ним, конечно.

Рита отбросила волосы за плечо.

— Я подумала, что мы можем завершить то, что начали до вмешательства представителей из мира насекомых. — Она провела ладонью по розовому покрывалу рядом с собой. — Здесь гораздо больше места.

Мел, конечно, мог бы возразить. Но Рита всю себя вкладывала в то, что делала, и если уж она решила соблазнить его, то кто он такой, чтобы помешать ей? Только один раз. Разве это может причинить кому-либо вред? Ну, раза два-три, поправил себя Мел, глядя на молодую женщину.

— Прекрасная мысль. — Он положил папку на ночной столик, оставив до более удобного случая, запер дверь и направился к Рите, на ходу сбрасывая одежду.

— Я наполнила тебе ванну, если хочешь, — пробормотала она.

— Если полагаешь, что я позволю ванне встать между мною и тобою в таком виде, то забудь об этом.

Глядя, с какой хищной грацией приближается к ней Мел, Рита на секунду подумала, не пытается ли она прыгнуть выше головы? Что, если она разочарует его?

Но затем его губы коснулись ее, и это чувство было таким чудесным, таким знакомым, что она поняла: все будет прекрасно. Мел провел пальцами по вырезу пеньюара, скользнул под него и коснулся ее кожи.

— Ты такая горячая, — пробормотал он ей в ухо, дразня мочку языком. — Я чувствую, как ты готова принять меня.

Рита кивнула, коснувшись рукой весьма чувствительного места.

Мел застонал.

— Хочу тебя.

— Довольно приятно, да? — поддразнила Рита.

Она скользнула в сторону, встала на колени, развязала пеньюар и села на Мела. Медленно и очень осторожно она соединилась с ним. Она все-таки способна на это — быть сексуальной и соблазнительной.

Рита отбросила волосы на спину и посмотрела вниз, на Мела, чувствуя себя немного глупо. Но при виде его лица и горящих глаз поняла, что действует совершенно правильно. Подняв руки, он обхватил ее груди и еще больше подался к ней, внутрь нее, все глубже и глубже, до тех пор пока она не задохнулась и не откинулась назад. Сладостные судороги были такими сильными и длились, казалось, целую вечность. Наконец все кончилось, и Рита упала ему на плечо, тяжело дыша.

— Рита, — прошептал он ей в ухо.

— Не спрашивай больше, что тебе делать со мной. Если ты этого еще не понял, то тебе ничем уже не поможешь.

— Ха! Я отлично знаю, что с тобой делать.

Он сел, подхватил ее на руки и понес в ванную. Ароматная вода, которую налила Рита, была еще теплой.

Полчаса спустя, отдыхая после водных трудов, Мел лениво намыливал грудь Риты.

— Думаю, эту часть тела ты уже отмыл основательно.

— Если делаешь какую-то работу, то нужно делать ее хорошо.

— По-видимому.

— Как приятно, — вздохнул Мел, выпуская мыло из пальцев.

— У моего мира тоже есть свои преимущества, ты не находишь?

— И величайшее — это то, что в нем есть ты.

Глядя ему в лицо, Рита чувствовала, как глубоко внутри у нее разливается тепло. Никогда прежде она не испытывала ничего подобного, но сразу же поняла, что это. Она мечтала об этом всю свою жизнь. Это была любовь. Она любила Мела.