Бандиты - Элмор Леонард

Джек наклонился вперед, к Рою. Дождался, чтобы звонок телефона оборвался – значит, Люси сняла трубку.

– Послушай, Рой! Когда я вернулся к столику позвать Люси… Ты тоже слушай, Калли. Я сказал только: «Надо уходить». Больше ни слова – она тоже ничего не сказала. Все таращились в сторону туалета, гадали, что там происходит. Она поднялась, ни слова не спросив, и мы вышли. Мы успели дойти до улицы Шартрез, и тогда я рассказал ей. Она спросила: «Кто это сделал?» – и снова замолчала и молчала, пока мы не сели в машину. Ты все проверяешь, выдержит ли она. Рой, она видела столько убитых людей, сколько ты в жизни не видел. Ее пациентов порезали мачете на куски – тех самых людей, которых она лечила, старалась спасти.

Рой быстро поднял глаза. Люси вернулась, на этот раз обойдя диван спереди, и села.

– Это мама звонила. Спрашивала, что лучше: Клод Монтана или де ла Рента. Я ей ответила:

«Так сразу не выберешь, мама. Я подумаю и перезвоню».

Джек упорно смотрел на Роя. Он хотел убедиться, что этот тупица понял, какая девушка перед ним. Он видел, что у Роя так и чешется язык что-нибудь сказать, что он должен овладеть ситуацией и не допустить, чтобы его переплюнула какая-то девица, бывшая монахиня. Рой отпил большой глоток и покатал кубики льда в стакане, выгадывая время.

– У каждого свои проблемы, – сказал Джек, обращаясь к Люси. И, переходя в наступление: – А у тебя, Рой?

– Ты имеешь в виду – какие у меня проблемы, кроме той, над которой я ломаю голову? Как обтяпать это дельце? Как быть с тем, что они нас знают, а мы понятия не имеем, кто они такие и чего ради мы ввязались в эту историю?

Наклонившись над кофейным столиком, Люси принялась разбирать письма и газетные вырезки.

– Ради денег, Рой, – вмешался Каллен. – Хочешь знать, сколько успел собрать полковник?

– Я просто так, для интереса, хотел бы знать, кто тут хорошие парни, а кто плохие, – настаивал Рой.

Люси резким движением придвинула к нему пачку вырезок.

– Вот высказывание военного министра «контрас» Энрике Бермундеса: «Мы на собственной шкуре поняли, что хорошие парни войн не выигрывают». Другой их вождь, Альфонсо Робело, признает: да, на гражданской войне часто совершаются злодеяния. А вот фотография: человек лежит в открытой могиле, живой, а люди из «контрас» пилят ему горло. Вот еще, – она вскрыла очередное письмо. – Это от монахини, с которой я работала в Никарагуа. Послушай, что она пишет. – Люси скользнула взглядом по странице, нашла нужное место: «Контрас» подкараулили грузовик с тридцатью сборщиками кофе. Те, кто не погиб при взрыве мины, были расстреляны и сожжены заживо прямо в грузовике. Среди них было четверо женщин и пятилетний ребенок… А нас призывают молиться за этих «борцов за демократию, борцов против безбожного коммунизма»… Они убивают сборщиков кофе, людей, прокладывающих телефонные линии, крестьян, вступивших в кооператив. Кто содержит этих убийц? Наше правительство. Теперь ходят слухи, что их финансируют и частные американские компании. Столько смертей вокруг. Никогда прежде не видела столько смертей». – Люси продолжала читать и все, замерев, слушали ее. Закончив эту страницу, она спросила Роя: – Хочешь еще? Консепсьон Санчес была на четвертом месяце беременности. Они засунули дуло ружья ей в рот и выстрелили, а потом штыком вскрыли ей живот. Пако Севилья пытали на глазах у жены и семерых детей, отрезали ему уши и язык и заставили съесть их. Отрезали ему пенис и, наконец, убили. Хочешь еще?

– Эти ребята воюют против коммунистов, – задумчиво проговорил Рой. – Стало быть, хороших парней в этой истории нет. Кругом полно грязи.

– Надеюсь, тебя это устраивает, – съехидничала Люси. – Стало быть, ты с нами?

Она закурила, и тут снова зазвонил телефон. Рой подождал, пока Люси отойдет к телефону.

– Полагаю, без меня вы не справитесь, – заметил он. – Тоже мне, взломщик-любитель и отсидевший тридцать лет грабитель банков. – Он поднялся, оттолкнув кресло, и направился к бару. – И налить мне никто не догадается.

– Ты у нас босс, – в спину ему сказал Джек. – Делай сам, что хочешь.

– Если не я, то кто же? – обернулся к нему Рой. – Ты, что ли? – И он пошел к бару.

– Боже! – спохватился Каллен. – Они отрезали парню его колокольчик. – Воровато глянув в сторону Люси, все еще занятой телефонным разговором, он протянул Джеку раскрытый журнал. – Вот, смотри.

На развороте журнала пять моделей в открытых купальниках выходили на берег из воды – улыбающиеся, довольные жизнью.

– Которую выбираешь?

– Для чего?

– Как для чего? Чтобы переспать.

– Калли, ты уже не в тюрьме, можешь обойтись без этого.

– Мне бы вот эту черненькую. Господи Иисусе!

– Дай сюда! – потребовал Рой. Каллен пододвинул к нему журнал, и Рой тут же заявил: – Все никуда не годятся. Из их пяти пар титек и одного приличного комплекта не составишь. – Отхлебнул глоток и добавил: – Но Калли готов даже курицу трахнуть, если она к нам в окно залетит.

Джек через плечо оглянулся на Люси. Повернув голову, он встретился взглядом с Роем.

– Что, разволновался, Джек? Не бойся, она нас не слышит. Ты еще не поднимался с ней в спальню, не показал ей, чего она лишила себя, заделавшись монахиней? Молчишь, а? Если ты ее хочешь, мое дело сторона. Она все равно не в моем вкусе.

– Ну, спасибо, Рой, – пробормотал Джек, вставая и направляясь к бару. В двадцати футах от него Люси, прислонившись к стене, докуривала сигарету, изредка и нехотя говоря что-то в трубку. Люси в обтягивающих джинсах и черном свитере – прекрасный силуэт на фоне зеленых банановых листьев. Вот она провела рукой по темным, коротко остриженным волосам.

Рой терпеливо дожидался, пока он вернется.

– Я говорил с ребятами из убойного отдела, сказал, что случайно слышал про убийство. В ресторане обедало тридцать семь человек, когда этому придурку прострелили позвоночник и голову, и ни один ничего не слышал. Я кое-что разузнал. – Вынув из внутреннего кармана вельветового пиджака блокнот, Рой принялся листать его, бормоча: – Элвин Кромвель, Элвин Кромвель.

Джек взял сигарету из пачки Люси, первую за весь вечер. Это имя, Элвин Кромвель, он списал из блокнота, валявшегося в комнате полковника. Там еще был телефон с кодом штата Миссисипи.

– Ага, вот: «Магазин спорттоваров и мужской одежды Кромвеля», Галфпорт. С какой это стати никарагуанец ездит в Галфпорт за одеждой?

– С какой стати он вообще туда ездит? – откликнулся Джек.

– Вот именно. Я разузнал адрес, а ты поезжай туда сам и все выясни.

– Думаю, Элвин торгует оружием.

– Вполне возможно.

– Или у него куча денег и он ненавидит красных. Джек повернулся к Люси. Она взяла свой стакан с шерри и наконец-то отпила из него.

– Звонил папа. Вчера он ужинал с полковником. – Люси отхлебнула еще один глоток и уселась на самый краешек дивана, отставив в сторону стакан.

Джек наблюдал за ней. Сосредоточенная, ушла в себя, не желает ни на что откликаться.

– И что дальше? – спросил он.

– Пока ничего, но кое-что может произойти. Отец говорит, если он сможет отменить платежи по своему чеку, он это сделает. Он сказал, похоже, полковник собирается сбежать со всеми деньгами. А потом он сказал: – послушайте только! – «Что ж, в любом случае эту сумму мне спишут с налогов». Он посоветует друзьям, которые еще не платили полковнику, воздержаться, хотя это только «шестое чувство», никаких доказательств. Он говорит, это всего-навсего «интуиция», однако интуиция помогла ему разбогатеть.

– За этим он и звонил? – спросил Джек.

– Он хотел сказать, что я была права насчет этого человека, что он не должен был давать ему ни цента. И тут же нашел себе оправдание: полковник-де предъявил рекомендательные письма, послание президента, его благотворительный фонд законно зарегистрирован, у них счет в банке «Хиберния».

– В «Хиберния и Уитни», – подтвердил Каллен. – В четырех филиалах.

– Лапонька, – ласково обратился Рой к Люси, – сколько твой папочка ему дал?

– Шестьдесят пять тысяч.

– Господи Иисусе! Мне пришлось бы два года вкалывать за эти деньги.

А мне три, подумал Джек.

– Полковник всякий раз начинал со ста тысяч, – пояснила Люси, – а если приходилось снижать ставку, он рассказывал про одну женщину из Остина, штат Техас, которая внесла шестьдесят пять тысяч, и в ее честь назвали вертолет: «Леди Эллен». Не может же нефтяной магнат из Луизианы уступить какой-то бабе.

– Ага, – подхватил Джек, – это все равно что играть в очко против женщины. Надо, кстати, обдумать этот прием. Но раз так, нам же лучше. Понимаете? Если бы Берти вел честную игру, он попросил бы ЦРУ переправить деньги, а то и военные помогли бы, но если он собирается сбежать, он должен все устраивать сам. Берти и его двое подручных. – Подумал и добавил: – Вот почему он привез из Майами этого, как его, Криспина Антонио Рейна. Понимаете? Этот парень занимался наркотиками, он… Как называется то, что он делал? – обратился он к Рою.