Индеец: воин земли. Том 1 - Алим Тыналин

гладкий ствол не задерживает пули и картечь. Надо только чистить нагар, потому что здесь я решил использовать обычный черный порох.

Точность, конечно, сразу резко скакнула в минус, зато для пулемета это не вопрос. Я собирался использовать его только против скоплений врага, когда они подберутся поближе. В других случаях использовать бессмысленно.

Десять выстрелов, почти один за другим, грохот и черный дым должны производить впечатление, будто все дьяволы ада вырвались наружу. Я очень надеялся на такой эффект.

Кстати, в конструкции пулемета и патронов я обошелся без капсюлей. Для их изготовления, как я говорил, нужно более точное промышленное производство. У меня такого пока нет.

Так что, в казенной части у меня боек, который давал доступ к бумажной вставке в донце гильзы. Я собирался прокалывать ее раскаленным прутом каждый раз, чтобы поджечь порох.

— Что это? — спросил пораженный Хунак Кеель. — Это точно не порождение из самых черных уголков земли?

Пулемет пока тоже рабочий образец, но готов к испытаниям. Я как раз сегодня собирался проверить и ружья, и пулемет. Очень удачно, что к испытаниям подоспел токи.

Сейчас Лаутаро тоже осматривал пулемет. Из-за того, что он побывал в плену у испанцев, токи знал, что они горазды на всякие дьявольские штуки.

Поэтому не очень-то и испугался. Отважно подскочил к пулемету, потрогал стволы, заглянул внутрь. Покрутил ручку барабана. Посмотрел, как патроны с щелканьем прыгают в стволы. Удивленно поцокал языком.

— Если это сработает, я думаю, мачи Гуири, будет у нас самым ценным человеком в войске.

Хунак Кеель содрал деревянную маску с лица и подозрительно посмотрел на меня. Чтобы не злить начальство лишний раз, я поспешно сказал:

— Ничего подобного, моей заслуги тут нет, все это помощь духов и мудрые наставления нашего почтенного мачи Хунак Кееля.

Лаутаро обернулся, почтительно поклонился, тогда верховный шаман довольно улыбнулся. Остро поблескивая на меня глазками, милостиво кивнул.

— Мы должны принести жертвы духам, за то, что они не оставляют нас в такое трудное время.

Я тоже низко поклонился.

— Конечно, я не стараюсь делать это каждый день, по десять-двадцать молитв ежечасно. Кстати, почтенный мачи Хунак Кеель, одарите вашей священной молитвой эту гром-повозку, чтобы она поразила наших врагов.

Топ-служитель нашего культа тут же согласился. Снова поплясал вокруг пулемета, обкурил его вонючими травами, спел протяжную песню, от которой я чуть не задремал.

Наконец, когда с формальностями покончено, я указал на пулемет.

— Начинай, Тэхмелэпэчм.

Если Уокхэн у нас оказался искусным стрелком из ружей и будущим снайпером, любителем лошадей и кавалеристом, то Тэхмелэпэчм не менее классно работал молотом и готовил патроны. А еще его восхитил пулемет. Редкое сочетание мощи и точной грации.

Сейчас гигант кивнул и взялся за рукоятку. Помощник принес раскаленный прут.

Другие воины побежали и снова установили мишени. Только уже перенесли их поближе. Воткнули в землю.

Встали рядом, балбесы. Я замахал на них руками.

— Быстро уйдите оттуда! Или вы хотите, чтобы вас поразил гнев духов!

Воины быстро убежали. А я зажал уши пальцами.

— Советую вам всем тоже закрыть уши, — сказал я остальным.

Иналонко и помощники презрительно усмехнулись. Типа, не надо нас пугать, мачи. Мы, воины, не боимся ни злых духов, ни самых страшных людей. И не стали затыкать уши.

Ох, глупо и самонадеянно. Я кивнул Тэхмелэпэчму. Тогда мой помощник мощно и равномерно закрутил рукоять барабана.

Глава 16

Обустройство

Тишину реки разорвали выстрелы.

Бабах, бабах, бах! Бах! Та-та-та!

Наши лошади, пасшиеся у воды, заржали от испуга, взвились на дыбы. Индейцы тоже вздрогнули от неожиданности. Подались назад. Один из иналонко споткнулся. Упал на спину. Встал, горя от смущения.

Всем плевать. Зачарованно смотрели, как пулемет размеренно и мощно выплевывает пули. Прямо по мишеням.

Пули мгновенно изрешетили цели. Перерезали пополам. Верхняя часть мишеней попадала на землю. За ними упали и сами мишени. Обломки палок, щепки, ошметки тканей…

Все кончено за минуту. Если бы на месте мишеней стоял отряд воинов, мы бы снесли их всех.

Тэхмелэпэчм остановился. Перестал крутить рукоятку. Пулемет умолк. Воздух перед дулом заволокло дымом.

Я отнял пальцы от ушей. Посмотрел на вождей. Те тоже стояли с зажатыми ладонями ушами.

— Ну как вам? Не слишком громко?

Лаутаро улыбнулся.

— Как будто дух грома Нгенуэну сам спустился с небес. Чтобы напугать врагов своим рыком. Отлично! Просто великолепно. Я хочу, чтобы ты сделал как можно больше таких орудий.

Ну да. Десять таких пулеметов решили бы исход любой битвы. А может, и войны.

— Это очень сложно, токи, — ответил я. — На изготовление только этого оружия у меня ушло больше всего времени. Он очень сложный. Мне нужно…

Лаутаро поднял руку.

— Не хочу ничего слышать. Мне нужно пять таких чудищ. К середине лета. На двенадцатом лунном месяце. Тогда я наберу новое войско. Если совет ульменов разрешит устроить пэфкитун — бег стрелы. Для оповещения всех кланов. И сбора их воинов. Я дам тебе все. Воинов, сколько нужно. Только сделай мне эти палицы грома.

Он умолк. И уставился на меня. Я вздохнул.

Вот всегда так. Начальство требует. Вынь да положь. И обещает ресурсы. А то, что эти ресурсы надо обучать, забывает. Эх, все точно также. Как в моей прошлой жизни.

— Мне надо две с половиной тысячи воинов, — сказал я. Если уж рубить, так с плеча. — По пятьсот на каждый пулемет. Патака кэчу.

Лаутаро кивнул.

— Я отправлю тебе их. Не сразу. По очереди. Но отправлю. Только сделай орудия грома.

Он чуть поклонился моим воинам. Потом вскочил на коня. Хотя и скривился от боли. И поскакал дальше. К рудникам.

Мне пришлось поехать с ним. Показать, что там да как. По дороге нам то и дело встречались повозки с рудой.

И патрули по тридцать воинов. На конях. И ламах. Они сопровождали повозки. На случай нападения испанцев. Вооружены копьями.

— У вас готов сигнальный костер? — я остановил одну повозку. — Наш токи хочет посмотреть. Что будет, если мы зажжем его? Проверить нашу готовность.

Начальник патруля отвечал за сохранность повозки. Человек Охэнзи, зовут Сеуоти. Высокий, тощий, костлявый. Мужчина средних лет.

Он бесстрастно кивнул. Взял доморепу — палочку для розжига огня трением. Быстро потер.

Трут вспыхнул. Сеуоти ловко перекинул огонь в корзинку с мхом, травой и ветками. Вскоре заклубился дым. Сейчас не очень ветрено.

Дым поднялся столбом к небу. Я посмотрел по сторонам.

— А теперь увидим, что случится.

Сначала ничего не происходило. Мы находились посреди равнины. Трава выжжена солнцем. Последние дни стояла жаркая погода. Вдали на