Практикум (СИ) - Билик Дмитрий Александрович

Меня все гложили сомнения относительно того, что происходит. И я явственно ощущал себя пешкой в чужой игре. Что уж говорить, в конкретной игре одного умного и расчетливого высокородного. Того самого, который в короткий срок стал сначала Охранителем, а теперь и правителем не самой маленькой страны.

Мы молчаливо топали к городу, огни которого виднелись вдалеке. Вопросов возникала масса. Как можно согласовать нападение магов без ведома немощных? Ведь у них существовали свои армии с танками, самолетами, ядерным оружием, в конце концов. Или везде накладывались заклинаний укрытия? Это сколько же силы придется потратить? И что подразумевается под капитуляцией Германской Федерации? Вхождение в состав России с последующим разделением Германии? Вроде как раз страны Федерации всеми правдами и неправдами добились несколько лет назад консолидации. Неужели Уваров решил провернуть фарш обратно таким незатейливым способом?

Но что оставалось обычному практиканту? Только мерить шагами чужую землю, выполняя приказ. Выбор, конечно был. Но становиться клиентом Министерства Кар и Штрафов как-то вообще не улыбалось. Что я могу сделать из-за решетки? Только если объедать магическое государство. Такой себе саботаж, если честно.

— Авиация, — указал на грифона с наездником в ночное небо Коршун. — Придут нам на помощь, если мы столкнемся с крупными очагами сопротивления. Но я надеюсь, что мы справимся самостоятельно.

Ему никто не ответил. Никто не задал вопроса и не захотел уточнить, что он имеет в виду про «крупные очаги сопротивления». Все мы были подавлены и напуганы. Хотя бы потому, что не знали, с чем придется иметь дело.

Всего через каких-то полчаса мы выбрались на шоссе. Теперь чаще встречались дома, с зияющими чернотой окнами. Без всякого намека на немощных. Будто все вымерли. Я попытался отогнать мрачные мысли. Как бы не накаркать.

— Господин блюститель, разрешите обратиться? — подал голос Куракин.

— Разрешаю.

— Почему бы не ударить по городу Трубой Иерехона?

— Чтобы сровнять с землей все? В том числе всех немощных? Их тут больше ста тысяч. Подобное нам не простят. Тогда нам сразу объявит войну Британский Альянс, Французская республика и Коалиция Итальянских городов. А в первую очередь и наши заокеанские друзья. Пока они думают и решают, как реагировать, мы отутюжим этих выродков. А за немощных можете не волноваться. На город наложено заклинание Сон в дому.

Заклятий на усыпления было множество. Сон в дому одна из разновидностей. Под его воздействием у немощных появлялось необъяснимое желание добраться поскорее до своей квартирки и завалиться спать. Заклинание простенькое, даже неопытный волшебник с ним бы справился. Просто я впервые видел такой масштаб.

И снова мы замолчали. Теперь уже до самого города. Первой нас встретила сирена. Такая громкая, что я заткнул уши. Еще в глаза бросились оставленные полицейские машины с переливающимися огнями «люстрами», без всякого намека на их владельцев. Но радовался я рано, уже совсем скоро мы встретили полицейских. Точнее то, что от них осталось.

Магия была способна на удивительные вещи. Оживлять стихийные творения, подчиняющиеся призывателю, лечить болезни, на которые немощные ставили крест, усмирять диких животных, создавать невероятные иллюзии. Да много чего. Но еще… магия была способна на чудовищные вещи. Все зависело от того, в чьих руках сосредоточена сила.

Те волшебники, что прошли здесь, а точнее, как выразился Коршун, «отутюжили» защитников, не церемонились. Останки тел усыпали всю улицу. В некоторых местах от людей остались лишь кровавые, темные, будто масляные, следы на мостовой. Хотя не знаю, что было лучше. Это или, к примеру, рука с обручальным кольцом, лежащая у моих ног.

— Они убили немощных, — остановилась, как громом пораженная Терлецкая. — Сон в дому, значит?

— Маги применили антизаклятие. Прикрывались немощными, как живым щитом, — не дрогнув, ответил Коршун. — На войне такое случается. Или они, или мы. Не забывай об этом.

— Но…

— Никаких но! — рассердился блюститель. — Есть приказ, солдаты его выполняют. Ваши «но» для слабаков и преступников. Реши здесь и сейчас, на чьей стороне ты хочешь быть.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Света опустила голову, но ничего не ответила. Ее душили слезы. Откровенно говоря, и все остальные практиканты были ошеломлены. Слово «война» короткое, всего пять букв. Его легко произносят в разговорах, не понимая, что оно несет.

— Идем дальше! — приказал Коршун.

Мы подчинились даже не потому, что считали его аргументы справедливыми. Каждый из нас сейчас был раздавлен, сломлен, обескуражен. Нам требовался тот, кто знает, что делать. Пастух для испуганного стада. И еще никто не хотел оставаться здесь.

Остался позади костел, странное здание с не менее странным названием «Inkubator Przedsiębiorczości», пару мостов через крохотную речку, какой-то монастырь, и наконец Коршун остановился.

— Я с никифоровскими двигаюсь по главной улице, — сказал он, — остальные идут дальше, Горленко первый поворот направо, Тинеев второй, мимо ратуши, Кузнецов третий. Встречаемся на площади, она после памятника. Зачищаем по пути все, что имеет магическую природу. Вопросы?

— А с какой стати Кузнецов… — начал было Куракин.

— Потому что я так решил, — отрезал Коршун. — Вопросы по существу?

Ответа не последовало.

Блюститель махнул рукой своей группе, и они двинулись дальше. Я им даже завидовал. Все-таки Коршун мог решить исход любого противостояния. Наверное, поэтому он выбрал самую слабую группу. С другой стороны, хотя бы Вика будет в относительной безопасности.

— Ну что, пойдем? — спросил я.

Ни Тинеев, ни Горленко не горели желанием бродить по темным улицам чужого города. Но тут сыграло их высокородство. Лопни, но держи фасон — это именно про них. Как бы бледен не был Витя, но даже он кивнул, зашагав вперед.

Тем неприятнее оказалось прощаться с ним и его группой, когда они повернули через квартал. Фонари хищно освещали их спины, следя за каждым взглядом. А тела практикантов были похожи на вытянутую до невозможности струну.

— Удачи, пацаны, — повернулся на ходу Тусупбаев, которого изрядно потряхивало. И явно не из-за холода. Здесь оказалось намного теплее, чем у нас дома. В Терново.

— Пойдем и мы, — обреченно вздохнул я.

Тинеев со своей командой не стал прощаться. Лишь повернул, когда настал его черед. Вот уж кому повезло оказаться на войне. Безэмоциональная машина, которая выполняет возложенную на него функцию. Мы проводили их взглядами, пока те не скрылись из виду и пошли вдоль ратуши, на свою улицу.

— Все просто, — пытался приободрить я своих, а, может быть, даже и себя, — доходим до конца, встречаемся с остальными. Вдруг тут никого и не окажется вовсе.

Ответом мне послужил оглушительный грохот вдалеке. Судя по всему, Коршун обнаружил тех, кого надо было зачистить. Но кроме того, подал голос и Куракин.

— Трое, через два здания. Маги.

Я скастовал Глаз и по телу пробежал легкий холодок. Саша был прав. Именно там и укрывались разумные существа, обладающие силой. И разминуться с ними мы не могли.

Глава 17

— Давайте быстрее, уйдут же, — подгонял нас Куракин.

— Максим прав, надо действовать осторожно, — неожиданно вступилась за меня Терлецкая, — вдруг там ловушка.

Справедливости ради, у моей медлительности было несколько аргументов. К примеру, Волна показала, что дома вокруг забиты немощными под завязку. Заклинание, примененное к городу, работало как часы. Поэтому нужно было действовать осторожно. Во-вторых, я не подозревал, какой силой обладают затаившиеся маги. С такого расстояния это сделать было нельзя. В-третьих, мне хотелось чего угодно, только как вступать в бой. Одно дело — бороться с нечистью, и совсем другое с обычными людьми. Ну, и в четвертых, именно то, о чем говорила Света — вдруг там ловушка.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Чем ближе мы подходили к трехэтажному дому, будто сошедшему с красочной открытки, тем сильнее я волновался. Маги не подавали признаков жизни, хотя Глаз не мог ошибаться. Мертвых он бы попросту не показал.