Премьер. Проект 2017 – миф или реальность? - Николай Рыжков

Так, в 1948 году ЦРУ в Италии истратило миллионы долларов на проведение избирательной кампании. Поставленная цель — не допустить к власти коммунистов и помочь христианским демократам. А многочисленные государственные перевороты, устранение неугодных США режимов на американском континенте, в Азии, Африке, в «цивилизованной» Европе не являются тому убедительным доказательством? Это что, благотворительность ЦРУ или четкая позиция государства?

Как уже было сказано, за 10 лет было израсходовано на помощь по партийной линии 200 миллионов долларов. Чтобы сравнить наше и, к примеру, американское идеологическое влияние за рубежом, хочу напомнить, что только на содержание радиостанции «Свобода» США ежегодно (!) тратили около 350 миллионов долларов. Сколько они платят так называемым агентам влияния, можно лишь догадываться… А как вы оцените тот факт, что в 1989 году в разгар шахтерской забастовки у нас в стране американские профсоюзы открыто поставляли для них оргтехнику, приглашали лидеров забастовочного движения в США? Поили, кормили, учили… Или вот, публикация в одной из американских газет: здесь не только описана система передачи «помощи» ЦРУ нашей печально известной Межрегиональной группе народных депутатов СССР, во главе которой стояли Ельцин, Попов и прочие, но и приведена соответствующая схема.

Так было четыре-пять лет тому назад. Сейчас это не только не изменилось по существу, но и приобрело масштабы, о которых коммунисты и думать не могли. Их помощь своим «агентам влияния» смехотворна по сравнению с той, которая идет ныне из западных стран, и особенно из США. Там выделяют деньги щедро и открыто для определенных людей и под совершенно четкие задачи. И сейчас, когда Запад и его «агенты влияния» у нас ставят целью как можно быстрее, пока не опомнились люди, построить любой ценой «дикий» капитализм в бывшем СССР, передать народную собственность новому и чаще всего криминальному капиталу, — дают под Гайдара, Чубайса и прочих деятелей с, мягко говоря, сомнительной репутацией. Ну а вопрос о финансах партии, похоже, стал дежурным. Время от времени он будет подаваться, чтобы отвлечь внимание людей от куда более насущных и постоянно обостряющихся проблем.

В сентябре 1992 года из передач телевидения я узнал, что Конституционный суд принял решение привлечь в качестве свидетелей большую группу людей. В их числе были названы я, Горбачев, Лигачев, Долгих, Вольский, Бакатин и другие. Сразу же возник вопрос, все ли приглашенные придут в суд. Дело в том, что, когда в мае Конституционный суд вызывал бывшего Генсека ЦК КПСС в качестве представителя Компартии на слушания, тот не выдержал нравственного испытания и не стал, не решился защищать партию. Ту, которая выдвинула его на высший государственный пост и которой он был обязан всем.

Началась постыдная перепалка Горбачева и Конституционного суда. Каждая сторона ежедневно делала свои заявления. В конечном итоге бывший Генсек окончательно и навсегда потерял уважение членов партии, а Конституционный суд тоже не выглядел в этой ситуации как серьезная властная структура. Наручники для Горбачева не потребовались — сошлись полюбовно на штрафе в сто рублей.

Немедленно и положительно отреагировали на приглашение в суд Лигачев, Долгих, Полозков и другие. Моя позиция была высказана в небольшой газетной публикации под названием: «Наручники Рыжкову не потребуются». Я позволю себе привести ее здесь.

«Конституционный суд России в числе новых свидетелей пригласил Николая Ивановича Рыжкова. Как бывший член Политбюро ЦК КПСС, премьер-министр относится к этому?

— Это большой разговор, — ответил по телефону Николай Иванович. — Я не делаю из этого трагедии. В суд пойду обязательно (наручники не потребуются!) и выскажу свое мнение. Потом у судей и сторон будут вопросы, на которые отвечу прямо и объективно, в соответствии со своим мировоззрением, со своей позицией.

— Но время, события сказались на позиции многих партийных и государственных деятелей. И сами они изменились…

— Может быть, правильнее — приспособились? А меняться — для некоторых обычное дело. Мы все не те, что были десять лет назад. А приспособленцам я не верю. Я остался тем человеком, каким был всегда: честно высказывал свое мнение, независимо от того, нравилось оно кому-то или нет».

Для себя я сделал вывод, что на суде мне надо не только отвечать на вопросы, но и высказать свою принципиальную позицию в отношении КПСС. Я немедленно приступил к подготовке выступления. И это было не просто написание текста. Вся моя 35-летняя жизнь в партии прошла передо мной. Говоря словами одного тверского сельского поэта:

Как следы на снегу,

Ночь читает мой день.

Я дал себе слово отбросить личное, особенно — накопившееся в последние годы, когда я не получал никакой поддержки от ЦК, его средств массовой информации, когда меня нещадно избивали как главу коммунистического Правительства. Надо было подняться выше личного. Ведь речь шла не обо мне. О партии.

30 октября 1992 года в 10 утра началось слушание новых свидетелей. Не буду останавливаться на всех подробностях этих заседаний. Когда очередь дошла до меня, я попросил сначала дать слово для заявления. В общей сложности пришлось простоять на трибуне семь часов. У меня сложилось неплохое впечатление о председателе Валерии Дмитриевиче Зорькине и членах Конституционного суда. И совершенно противоположное — об обвинителях. Возможно, это объясняется моим отношением ко всякого рода ренегатам. Неужели у Президента России не нашлось менее одиозных личностей? Передо мной сидели и тучный господин, известный словоблуд и интриган, и не менее известный кандидат философских наук, и вездесущий юрист, и другие их коллеги по этому «историческому процессу». Одним словом, молодцы были прямо на подбор. А ведь вся эта команда обвинителей в первую очередь подводила самого Президента.

Учитывая, что в заявлении содержится ряд принципиальных, на мой взгляд, положений и высказана моя личная позиция по отношению к партии, приведу в книге его полностью. Оно было опубликовано во многих центральных газетах под различными названиями.

Итак, 1 ноября 1992 года, 10 часов 20 минут утра.

«Уважаемый Председатель!

Уважаемые члены Конституционного суда!

Моя трудовая деятельность.

В течение 25 лет работал на «Уралмаше». Последние 5 лет — генеральным директором.

С 1975 по 1979 год был первым заместителем министра тяжелого и транспортного машиностроения.

С 1979 по 1982 год работал первым заместителем председателя Госплана СССР. На ноябрьском (1982 г.) Пленуме был избран Секретарем ЦК КПСС по экономике.

В конце сентября 1985 г. назначен Председателем Совета Министров СССР. Работал в этой должности до конца декабря 1990 г.

Член КПСС с 1956 г., член Центрального Комитета партии с 1981 г., член Политбюро — с 1985 по 1990 год.

Вступил в партию после XX съезда, когда ее голос прозвучал громко, честно, с болью и откровением. Я поверил, что страшные времена беззакония лидеров государства и партии остались позади.

Моя биография дает мне моральное право высказать объективно свое мнение по рассматриваемым вопросам, так как я видел на протяжении многих лет деятельность КПСС на многих ее уровнях.

В последнее время о партии сказано очень много. Правда слилась с ложью и вымыслом, реальность — с мифами и легендами. И даже авторы «Ходатайства» не сочли возможным отойти от штампов, гуляющих на экранах и страницах средств массовой информации.

Суду и истории нужна истина, какая бы она ни была, устраивала или нет она отдельных лиц или отдельные слои общества. Я не буду в своем свидетельстве подстраиваться под чье-то мнение. Это будет моя личная позиция.

Сейчас очень много говорят о роли партии в жизни страны, о ее сращивании с государственными структурами. Да, действительно исторически сложилось так, что КПСС, являясь общественно-политической организацией, взяла на себя многие функции управления государством. Здесь и кроются корни несовершенства или даже декоративности некоторых государственных структур. Такое положение, на мой взгляд, является логическим результатом однопартийной системы.

В глобальном же плане интересы государства и партии совпадали. Тем более, как известно, Конституцией страны она была узаконена как правящая и руководящая сила в обществе. Так что все это было освящено высшим законом страны.

Вся моя сознательная жизнь была связана с производством и экономикой. Поэтому свое отношение к деятельности партии я буду в основном рассматривать через призму экономики.

Объективно партия участвовала в руководстве хозяйством страны. Для этого в ее структуре, начиная от ЦК КПСС, ЦК союзных республик, крайкомов и обкомов партии, были соответствующие отделы, во многом дублирующие подобные подразделения в государственных органах.