Вспомнить Все (СИ) - "Maiyonaka"

— Танцы? — меня не покидало чувство, что эта особа смотрит на меня с высокомерием.

Собеседница кивнула.

— Я не могу. Тетя вряд ли меня отпустит, и тем более я ужасно танцую!

— Твою тетку я уговорю, можешь не сомневаться. А по поводу танцев… Ну, это не проблема, научишься, и не такие неумехи бывают. Я поговорю с Анатолем, он в этом специалист.

Я замахала руками, показывая свое несогласие.

— Что-то ты больно бурно реагируешь на мое предложение. Может, он тебе нравится? Многим он симпатичен, — как само собой разумеющееся высказала она.

— Еще чего не хватало, — заулыбалась, как бы говоря всем своим видом, что только предположила. Я обратила внимание, что Энджил над чем-то задумался, похоже, не только мне не нравилась данная тема.

— А есть что-нибудь из еды? — обратилась я к оставшемуся хозяину дома.

На днях жених лично доставил свадебное платье, при примерке которого тете не понравилось, как оно сидит на мне. Даже учитывая то, что во время болезни я немого похудела.

— Кажется, что-то осталось на кухне, — он махнул куда-то в сторону двери. Я поднялась и замялась на месте. — Ну хорошо, провожу.

Проследовав за ним в кухню, положила на тарелку несколько кусочков мяса и хлеба, не удержавшись, съела один, довольно заурчав. И опять этот задумчивый взгляд голубоглазого чуда.

Доедала уже в обществе двоих наблюдателей, понимая, что игнорирую напрочь этикет, беря небольшие кусочки мяса руками, но следовать правилам не было сил, голод диктовал свое. Желудок просто сходил с ума.

— Наверно я поторопилась звать тебя в общество, — рассмеялась Глория, закатывая глаза. — Мне жаль твоего мужа.

— Тебе его жалко, этого старика? — не поверила я, чуть не подавившись.

— Есть жених? — еще больше меня удивилась она.

— А для чего еще меня посадили на диету, чтобы я стала более стройной? Фигура им моя не нравится!

Ну вот и коснулись больной для меня темы. Из глубин начало поднимать свою противную голову отчаяние, мерзко посмеиваясь.

— Мои поздравления. Родители в свое время тоже нашли мне жениха намного старше меня, и это были худшие три года моей жизни, — и, недобро усмехнувшись, подытожила. — А потом были похороны, и часть состояния отошла мне.

Комната погрузилась в задумчивое молчание. В камине, моргая красными глазками, тлели угли, и свободно разгуливали по стенам тени. Заявление Глории повергло меня в еще большее уныние. Да с этим тираном я даже три года не проживу!

— Красавица-невеста, а в роли жениха — сморщенный чернослив, — не удержалась упомянуть я еще вчера веселившую меня фразу.

Глория засмеялась беззаботным заразительным смехом, даже Энджил не смог удержаться от смешка. Не могла представить, что я могу быть настолько забавной.

— Ты прекрасно влияешь на него. Он редко смеется. Жених, наверно, очень богатый…

— Раз позволил себе купить меня? — закончила я фразу.

— Нет! Я не то хотела сказать. Поведаешь, кто он? — Глория в нетерпении подалась вперед, чуть не уронив свой бокал вина.

— Генри Барретт.

Моя собеседница дернулась, как от пощечины, скривившись и сдвинув брови, погрузилась в свои мысли. Я, удивленная реакцией, перевела взгляд на Энджила, но и тот не порадовал, хмурясь, остановил взгляд на столешнице. В этот раз молчание затянулось на несколько минут.

— Сочувствую, — наконец выдала Глория, не глядя на меня.

— Неужели?

— «Этот мужчина, приближающийся к завершающемуся аккорду своей жизни, готов положить на алтарь своего самолюбия юную деву», — словно процитировала она строку из недавно прочитанной книги. Надо же, в ее взгляде промелькнула жалость? Я всматривалась в лицо с грустной улыбкой. − Кстати, если ты правильно описала цвет и запах снотворного, то оно скоро перестанет действовать и сон станет уже не таким глубоким, − сообщила Глория, напоминая о том, что времени находиться в гостях осталось не так уж и много.

— Что намерена делать? Пойдешь против родителей? — подал голос Энджил.

Я обняла себя за плечи и тяжело вздохнула:

— Я и так против всего мира, это ничего не изменит, — задумавшись, я как бы нехотя произнесла: — Как мне можно избежать свадьбы?

Повисла очередная пауза.

— Я поговорю с Алексом, мы что-нибудь придумаем.

— Энджил, ты с ума сошел? — возмутилась Глория, вскочив с места. — Ты не имеешь права лезть в чужую жизнь, разберись сначала со своей.

С этими словами она разъяренной фурией вылетела из комнаты, не проронив больше ни слова.

— Глория просто злится, что ей в свое время не удалось избежать свадьбы. Я обещаю попытаться, — он снова улыбнулся, заставив забыть на мгновение о навалившихся проблемах.

Кивнув в ответ, я вышла вслед за ней, боясь верить его словам, но и не в силах усомниться. Время уходило, и оттягивать возвращение становилось все опаснее.

Уже из коридора услышала знакомый голос Алекса:

— Не ожидал от тебя такого. Что это ты, мой друг, так испереживался о человеке? Смотри, не пожалей.

Резко затормозив и стараясь не шуметь, вновь вернулась, заглянув в покинутое помещение. В нем так же одиноко спиной ко входу сидел Энджил, и только колышущаяся на ветру штора выбивалась из общей картины.

***

И вот новый вечер, тьма, давящая со всех сторон, сжимает дом в страстных объятиях еще сильнее, чем в предыдущие. Отчего-то показалось, что за окном она движется и перетекает, словно живая. Я устало потерла глаза, всего несколько часов сна давали о себе знать, распаляя воображение далеко не успокаивающими видениями. Пришлось спуститься в полной тишине вниз. Не понимая причины своего беспокойства, достала из мешочка немного мяты, добавив в чайник. Успокоиться, необходимо успокоиться как можно скорее.

Скучные дни тянулись медленно, однообразное и бессмысленное прозябание в этом доме еще больше повергало в уныние. Несколько романов, не без труда найденных в самой пыльной части скудной библиотеки, перечитаны по два раза, иные книги о Боге, церквях, этикете, образовании, целая стопка старых пожелтевших газет показались ужасно неинтересными.

Задумавшись, чуть не обожгла себе пальцы, налив до краев воды, и поежилась от скользнувшего по коже сквозняка. Признаюсь честно, ощущала себя в этом пустевшим по вечерам доме неуютно и одиноко.

Направилась в обратный путь, и вновь этот прохладный ветерок. Остановилась и развернулась в сторону гостиной. И от увиденного чуть не облилась. Люсия в пестром халатике сидела за столом и пила точно не чай.

Поднятый на меня замутненный градусом взгляд слегка блуждал.

— И тебе не спится, составишь компанию? — и, икнув, поманила к себе рукой. Взяв бутылку, она плеснула в свой бокал добавки, пролив часть на стол.

— С вами все в порядке? — я даже забыла о своих переживаниях, настолько открывшаяся картина противоречила сложившемуся образу идеальной леди.

— Муж сказал, что не в восторге от готовящейся свадьбы.

Поперхнувшись застрявшими словами, вытаращила глаза. Муж? Он ведь давно мертв. И поставила неожиданно сделавшийся слишком тяжелым чайник на край стола.

— Он пропадает на какое-то время, но потом вновь является, когда меньше всего ждешь, — она мерзко хихикнула. — У этого изверга всегда было повышенное чувство справедливости, только слепой не увидит твое нежелание выходить замуж. Но так принято, думаешь, у меня спрашивали? — Люсия резко встала, тяжелый стул, застонав, рухнул на пол. Опершись о стол и прожигая пустое место пьяным взглядом, продолжила: — Каждый раз этот остекленевший взгляд и кровь на рубашке и на траве, много крови. Это не я его убила. Я лишь хотела справедливости и стать наконец счастливой, — она безумно оскалилась желтоватыми зубами и, словно на секунду избавившись от дурмана спиртного и поразившись своей минутной слабости, пошатываясь, подошла ко мне и прошипела в самое лицо. — Скажешь кому-нибудь, и я за себя не ручаюсь.

Пройдя мимо, со второго раза вписалась в дверной проем. Стойкий запах спиртного с вдохом обжег горло. Я стояла, пытаясь прийти в себя от неожиданных излияний тетушки, стараясь осмыслить услышанное. А старушка-то, оказывается, с сюрпризом.