Контракт на Фараоне - Рэй Олдридж

— Может, и есть, — ответил он. — Но женщины Ада грубы и уродливы по сравнению с тобой, милая Хашипут.

— Я согласна, — прошептала девушка.

Руиз завороженно следил за развитием событий в пьесе. Богиня выбрала Тетри. Боги сняли маски, а Хашипут снова лишилась чувств. В вихре голубого сияния сцена превратилась во дворец Канещу. Действие становилось все динамичнее. Хашипут провела Бхаса и его сыновей в золотые палаты, где сладкие плоды свисали с ветвей, растущих из прохладного белого камня, а из каждого фонтана струилось молодое вино. Маги демонстрировали чудеса иллюзии, декорации менялись быстрее, чем в пангалактической голодраме. Феникс выглядела все более измученной, девушку терзали боль и ужас. Лицо ее все больше бледнело, волосы слиплись от пота.

Бог засухи и его сыновья крались по коридорам дворца, и там, где они проходили, высыхали фонтаны и погибали цветы.

Руиз почувствовал леденящий ужас. Он долго учился равнодушию, однако девушка, исполнявшая роль Хашипут, пробуждала в нем гораздо большее сострадание, чем просто безымянная жертва с забытой планетки — поставщицы рабов. Несчастная пыталась бороться, но действие неумолимо двигалось вперед, к ее смерти. Она все еще была нежной, глупенькой богиней, но глаза ее уже приобрели отрешенность умирающей, губы сжались в тонкую ниточку. Руизу все труднее становилось смотреть. Приближалась развязка. Он спустился со своего места. Жители Биддерума были так захвачены представлением, что не замечали толчков, когда Руиз пробирался сквозь толпу. Он пробился к самой сцене, чтобы держать ситуацию под контролем.

Во дворце Канешу воцарилось засушливое запустение. Настоящим повелителем стал Бхас. Он забирал себе даже жертвы, предназначенные отцу Хашипут, поэтому величайший из богов тяжело заболел. У Канешу едва оставались силы, чтобы сметать в пасть гнилые остатки, и, когда он ослаб, вся планета оказалась на грани гибели. Менк и Тетри бродили по земле, насылая на людей кошмары и болезни.

Хашипут безвольно сидела на дальнем конце пиршественного стола и думала о предстоящей брачной церемонии. Она не верила, что долго проживет после того, как Бхас закрепит свою победу. В любом случае все живое на Фараоне ждет гибель.

Руиз стоял в первом ряду зрителей. Посох дрожал в руке. Но пьеса так его захватила, что сигнал превратился в болезненную вибрацию, прежде чем агент посмотрел на индикатор. Приближалось нечто, сделанное из металла. Судя по массе, это и была та лодка браконьеров, которую ожидал Руиз. Он вглядывался в темноту, хотя и понимал, что у подобного судна должна быть неплохая визуальная защита. Индикатор вновь застыл на нулевой отметке, и агент немного расслабился. Видимо, браконьеры готовы были подождать до конца пьесы.

В последний раз стоит Хашипут на краю мира, глядя в адскую бездну. Шелковые туфельки касаются осыпающегося края, человек потяжелее побоялся бы встать на это место. Горячий ветер играет ее волосами. На ней полупрозрачное платье, рука обернута шелком и перевита нитями черного жемчуга. Она снова выглядит как настоящая богиня.

С севера прибыл Бхас, чтобы совершить церемонию и окончательно закрепить победу. С востока явился Тетри, жених, придерживая раздувшееся брюхо, как будто боялся, что оно отвалится. С запада появился Менк, завистливый свидетель предстоящего торжества. Они медленно окружили богиню, которая подошла еще ближе к краю.

Бхас испуганно закричал:

— Осторожно, прекрасная Хашипут, бездна очень глубока. Тебе не понравится в Аду, а я не стану спускаться туда за тобой.

Тетри издал странный булькающий звук, протянув к ней иссохшие руки скелета.

— Видишь, — сказал Бхас, — как волнуется твой будущий муж. Пожалуйста, отойди от края.

Она вытянула вперед изуродованную руку:

— Я ведь уже не так прекрасна, правда?

— Неважно, — ответил бог засухи. — Тетри не очень разборчив.

— Я так и думала.

Бхас остановился поодаль и беспокойно посмотрел на край бездны, потом еще немного отступил.

— Менк, — приказал он, — оттащи ее от края. Первенец скрестил на груди массивные лапы.

— Нет, отец. У меня не хватит сил еще миллион лет карабкаться наверх. Сам оттаскивай ее. Или пусть это сделает Тетри. — Менк расхохотался издевательским смехом.

Конец наступил быстро.

Тетри с криком рванулся вперед, и богиня приняла его в свои объятия. Бхас попытался схватить их, но опоздал. Те двое уже падали с края мира: Тетри — визжа от ужаса, Хашипут — улыбаясь, как счастливая невеста.

Специальные приспособления унесли вверх, за пределы света, факелов, Бхаса и Менка, создавая иллюзию, что Тетри и Хашипут летят в бездну. Их тела, удерживаемые в воздухе каким-то непонятным способом, извивались и трепетали. Наконец они «достигли» уровня адских испарений, представленных цветными вуалями. Кисейные ткани становились все темнее по мере того, как двое опускались все ниже. Факелы почти погасли. Тетри, размахивая руками, провалился под сцену. Тело богини ударилось о специальный выступ, вновь поднялось в воздух и наконец рухнуло окончательно и застыло безвольной грудой.

Руиз страстно желал, чтобы падение убило или хотя бы оглушило ее. Он пришел в ужас, когда девушка слабо зашевелилась. Глаза ее расширились, а лицо исказилось от нечеловеческой муки. Несчастная закричала, но изо рта у нее выросли колючие стебли и заглушили крик. Тело ее затрепетало в агонии, лозы рвали нежную плоть, взметнулись вверх кровавые фонтанчики. Наконец девушка застыла, а ее тело скрылось под пышными белыми цветами.

Руиз был потрясен. Феникс погубила стилетная лоза, растение-эфемер. Только рабы-адоныряльщики могли добыть его на склонах адской бездны.

Зажегся свет. Верховный маг и два помощника встали над телом Феникс. Старший начал традиционную мораль, завершающую представление:

— Богиня Хашипут встретила в аду свою смерть. Но благодаря этой жертве мы избежали голода, а власть жуткой Троицы уменьшилась. Но нельзя забывать, что Тетри опять карабкается по склонам Ада и однажды вернется, если жрецы утратят бдительность.

Иллюзионисты поклонились, и Руиз заметил напряженное ожидание в их глазах. Он отчетливо понял, что эти люди не сомневаются в том, что заслужили вознесение в Землю Воздаяния. Спектакль явился кульминацией их искусства и веры. Только худощавый фокусник, игравший Тетри, пожалуй, не был уверен в том, что ему необходима подобная награда. Однако его диковатое лицо, покрытое сложными татуировками, оставалось непроницаемым.

Посох Руиза теперь непрерывно вибрировал. Агент стал торопливо проталкиваться к самой сцене.