Разведка особого назначения. История оперативного разведывательного центра английского адмиралтейства 1939-1945 - Патрик Бизли

Другим неоценимым преимуществом для нас от столь длительного чтения шифра ГИДРА являлось знакомство с методами ведения немцами подводной войны и, пожалуй, даже с замыслами Деница. Мы знали методы действий подводных лодок, их среднюю скорость, с какой они могли следовать в районы патрулирования и обратно, знали длительность их пребывания в море, характеристики многих командиров, излюбленные ими районы патрулирования, а также точное значение коротких радиосигналов, применявшихся для передачи сведений об обнаруженных целях, местонахождении и погодных условиях. Для того чтобы установить все это, не обладая преимуществами особой разведки, потребовалось бы гораздо больше времени, да и тогда, возможно, мы так бы и не узнали многого.

Немцы изменили шифр, предназначенный только для действующих подводных лодок в Атлантике, — возможно, это наиболее важный момент. Находясь в прямом оперативном подчинении у Деница, лодки были, безусловно, нашим самым опасным противником. Но мы добывали о них информацию еще и из другого источника — при помощи шифра ТЕТИС для подводных лодок, проходивших боевую подготовку в Балтийском море. Кроме того, лодки, находившиеся в подчинении адмирала, который командовал военно-морскими силами немцев в Норвегии, а также все тральщики и патрульные суда продолжали пользоваться шифром ГИДРА, который вместе с шифром ТЕТИС не менялся. Мы с прежним постоянством раскрывали их, хотя иногда, как и до этого, бывали задержки.

ТЕТИС помогал нам установить «биографию» каждой подводной лодки с момента вступления ее в строй. Он последовательно проводил нас через завершающие этапы строительства и учебные выходы в море, занимавшие несколько месяцев, до окончательного отбытия подводной лодки из Балтики в первый боевой рейд, в норвежский или французский порт. Поэтому мы могли скалькулировать не только производительность судоверфей, но и знать точное количество подводных лодок, которые через несколько месяцев должны были пополнить оперативный флот противника.

Программа интенсивного минирования вод англичанами с надводных кораблей и с воздуха, а в некоторых районах боязнь подвергнуться риску возможного нападения английских самолетов и подводных лодок вынуждали немецкое командование прибегать к сопровождению каждой лодки тральщиками и сторожевыми кораблями на всем пути следования при перебазировании лодок из одного порта в другой по соответствующему протраленному фарватеру. Дениц отмечал, что в 1942 г. только из портов Бискайского залива было осуществлено свыше тысячи операций по сопровождению подводных лодок. Когда сторожевой корабль покидал и встречал лодки, которые шли в противоположном направлении, он сообщал об этом по радио шифром ГИДРА своему находившемуся на берегу командованию. Эти сообщения тоже попадали, конечно, в секцию поиска подводных лодок, и мы могли проследить за первым боевым выходом каждой подводной лодки на участке от Бельтов до Северного моря. Позже достаточно точно опознавать лодки не удавалось до тех пор, пока они, завершая рейд, не приходили в норвежский или французский порт, о чем сообщали сопровождавшие их уже другие эскортные суда. Благодаря этому мы все время знали, когда та или иная подводная лодка уходила в рейд и когда она возвращалась, если не задерживалась в море. Немцы подозревали совсем другое, но ни один агент не мог бы снабжать нас день за днем в течение четырех лет войны с такой аккуратностью столь подробной и точной информацией.

Помимо знания момента ухода и возвращения каждой подводной лодки, совершавшей боевые походы, мы располагали точными сведениями о мощи всего подводного флота немцев и о местах базирования каждой подводной лодки. У нас были возможности произвести задним числом проверку показаний наших собственных сил о случаях потопления немецких подводных лодок, когда нельзя было определенно подтвердить их доказательствами в виде обломков кораблей или уцелевших людей. Иногда проходило, разумеется, несколько недель, прежде чем нам удавалось установить, что возвращение той или иной подводной лодки задерживалось. Поэтому наши оценки общего количества подводных лодок, находившихся в море, оставались все время удивительно точными. Преимущество было большое, но до той полноты картины, которая была представлена на карте секции поиска на начало февраля, было еще далеко.

Уинну пришлось задаться вопросом, стоило ли вообще прогнозировать движение каждой подводной лодки, если она удалялась на сотни миль от берега, уходя в рейд на два с лишним месяца в Северную Атлантику, или, пересекая океан, направлялась в воды Америки или Западной Африки. Он решил, что такие попытки по прежнему опыту все же следовало предпринимать. Ведь стоило хотя бы чуть-чуть отойти от действия закона средних чисел, как даже малый успех в прогнозировании будет иметь большую ценность. Ему предстояло убедить в этом свое начальство: заместителя начальника Главного морского штаба (по подводным лодкам и торговому судоходству), начальников оперативного управления и управления по торговому судоходству, командующего Западным военно-морским округом, Береговое командование. Привыкнув видеть перед собой полные и достоверные данные особой разведки, они вполне могли прийти к выводу, что при новых или, точнее говоря, при старых условиях слежение за передвижением подводных лодок — это область фантазии, вызывающей пустую и рискованную потерю его и их времени. Но авторитет Уинна был велик, и они охотно поддержали то, что он называл «рабочей гипотезой», а именно: анализ, произведенный в секции поиска, ее наилучшие и тщательно взвешенные предположения будут приниматься за факты, и в соответствии с ними будут отдаваться необходимые распоряжения до тех пор, пока эти оценки не окажутся ложными.

Каким же путем мы решали впоследствии эту задачу? Принимаясь за нее в феврале, мы располагали, конечно, точными сведениями о том, какие конкретно подводные лодки находились в открытом море, и достаточно хорошо знали их позиции и намерения. Для нас не составляло труда строить прогнозы в отношении отправлявшихся в рейды подводных лодок, район действия которых был известен, а также в отношении тех лодок, которые из-за нехватки горючего были вынуждены возвращаться в свои базы. Мы знали, какие лодки и как долго находились в портах и когда они должны были уйти в очередной поход. Но от этой черты начиналась работа воображения. Например, к какой лодке отнести перехваченное РПС в Бискайском заливе на стосаженной изобате [58] краткое сообщение о местонахождении? К той ли, которая недавно вышла из Сен-Назера, или к другой, которая примерно в то же время вышла из Лориента? Объект, мельком обнаруженный патрулем Берегового командования ВВС несколько дней спустя, если это обнаружение ассоциировалось с одним судном, мог двигаться по дуге большого круга в сторону Карибского моря. В то же время предпринятая атака судна, следовавшего самостоятельно в районе юго-западнее Исландии, могла дать основание считать, что движение того же самого объекта происходило в направлении к северо-западным подступам Англии. На флажке, который выставлялся на карте, каждая подводная лодка обозначалась сдвоенными буквами: «АА», «ВВ» и т. д. Это был ее отличительный знак. Когда лодка уходила в рейд, ее флажок переставлялся из порта отбытия в конец протраленного фарватера. В дальнейшем он передвигался по карте-планшету каждые 24 часа с учетом погодных условий и сильного воздушного патрулирования, которые могли влиять на скорость хода, делая ее меньше средней. Все донесения о каждом боевом инциденте, случайно обнаруженном корабле, выходе в атаку или переданном пеленге, взятом с РПС, увязывались с действиями определенной лодки. Боевые столкновения специально отмечались карандашом на карте, с тем чтобы если происходило нечто не укладывавшееся в предыдущие прогнозы, можно было бы восстановить всю картину происходившего сначала. Тогда инциденты, до этого увязывавшиеся с действиями одной лодки, ассоциировались с действиями другой или других. Много было, конечно, ошибочных догадок, и приходилось непрерывно вносить поправки, но Уинн настаивал на полной и добросовестной регистрации событий. Поэтому каким бы сложным и кропотливым ни был повторный процесс, ни один новый флажок не появлялся и ни один не убирался только ради того, чтобы объяснить невыясненное происшествие, или потому, что не поступило дополнительных подтверждений о том, что данная подводная лодка находилась именно в том месте, которое было ранее нанесено на карте. Карта-планшет отражала весьма близкое к реальности положение и, несмотря на все ошибки и несовершенства, показывала приблизительно правильное число подводных лодок в районах патрулирования, на подходе к ним и на обратном пути к базам.

Дениц, разумеется, не прекращал прощупывание уязвимых мест, и нам не всегда удавалось предугадать, в каком из них он нанесет удар. Уинн придерживался, однако, твердого мнения, что, пока американцы полностью не перейдут на систему конвоев и не усилят в значительной мере противолодочную оборону, немцы не покинут район Карибского моря и американские прибрежные воды. Суммируя в своем еженедельном обзоре итоги за первое полугодие, он по-прежнему заострял внимание на отсутствии эффективных контрмер, на устрашающих потерях (свыше 600 000 тонн в июне) и на сравнительно скромном числе подводных лодок, которые причиняли такие потери. Одновременно Уинн продолжал бдительно следить за всеми признаками действительного возобновления морской войны на путях конвоев в Северной Атлантике и за распространением боевых действий подводных лодок на южную часть Атлантического океана и даже на Индий-кий океан.