Граф Лазарев. Том III - Вик Флавий

на девок и пьянки с какой-то шпаной, которую ты называешь своими друзьями! Княжичу не подобает так себя вести. Да не то что княжичу, самому задрипанному баронскому сынку и то не подобает! Чем, ну чем я прогневал небеса, что мне приходится терпеть этот позор на старости лет⁈ Видит бог, на мне нет такого греха, за который стоило карать меня таким оболтусом! — застонал князь, предпочтя в этот момент не вспоминать трехкилометровый список своих прегрешений.

— Но папа, — растерялся сыночек, вдруг оставшийся без родительской поддержки. — Он на меня напал! Он покалечил меня!

— Что-то серьезных ран я на тебе не вижу, — отрезал князь Михаил. — И за что же он на тебя напал, просто так? Шел мимо и набросился?

— Ну, мы с друзьями развлекались, — неуверенно пробормотал сын.

— Ах вы развлекались! Знаю я, как вы развлекаетесь. Если ты пытался зажать в углу какую-то несчастную девицу, а этот твой граф за нее вступился, я ему только аплодирую. И в кого ты такой уродился?

— Но этот граф Лазарев…

Князь резко вскинул голову.

— Как ты сказал, Лазарев? Лазарев — это интересно. А ну, иди-ка сюда…

* * *

К обеду мы с Игорем прибыли в Кусково. Накануне, дабы не быть невежливым, я послал Шереметьевым письмо, извещая, что хочу прийти с кузеном, и получил согласие. Так что нас встретили у ворот поместья, и теперь некромант с любопытством разглядывал усадьбу.

— Ну что, интереснее, чем сидеть в четырех стенах со своими книжками? — подначил я его. — Погоди, ты еще не видел самого главного. Поверь, этот день запомнится тебе надолго.

— Вик, при всем уважении я все-таки не грохнусь в обморок от счастья при виде князя, хотя знакомство с ним, безусловно, почетно.

— А я не про князя. — Я заговорщицки подмигнул. — Я хочу познакомить тебя с одной прекрасной дамой.

— О нет! — Игорь театрально возвел очи горе. — Так и знал, что этим закончится. Ты сделал неправильный выбор, связавшись с женским племенем, и теперь моя свобода не дает тебе покоя.

— Именно, мой дорогой друг, именно. Ты тоже должен страдать!

Обед по случаю хорошей погоды устроили на улице, в большой беседке. Возможно, с точки зрения князя обед действительно был скромным. Но, если бы подобную «скромность» увидел кто-нибудь из аристократов помельче, от зависти он бы удавился.

За столом, больше напоминающим картину «Мечта чревоугодника», сидели князь с женами, княгиня и еще человек восемь мне незнакомых. На левом его конце я безошибочно опознал нужных мне племянников. Они были похожи, собственно, как братья, а еще у них было одинаковое выражение лица. Оно наводило на мысли, что даже чтение книжки с картинками голых женщин для этих товарищей — уже интеллектуальный подвиг.

Справа от них сидела Настасья, явившаяся, как приличная незамужняя дама, вместе с отцом. Взгляд графа Сокольского по привычке сканировал местность на предмет кого-нибудь неженатого и мужского пола. Я мысленно выругался: он же мне так все дело испортит. Ничто так не убивает интерес к даме, как настойчивое желание самой дамы или кого-нибудь еще ее на тебе женить.

Разумеется, в первую очередь мы поздоровались с хозяином дома. Затем пришел черед его жен, матери, детей и всех остальных родственников. Наконец, я подошел к Настасье и галантно поцеловал ей ручку.

— Это мой кузен Игорь Лазарев, — представил я. — Непревзойденный управленец и замечательный человек. Помните, я вам о нем рассказывал?

Девушка на мгновение нахмурилась, а потом ее лицо осветилось явным интересом. Похоже, поняла, что это и есть мой тот самый друг-некромант.

Игорь в ответ разглядывал Настасью. Поддавшись уговорам, кузен сменил свой обычный черный наряд на парадный черный и даже пригладил волосы, так что выглядел довольно симпатично. Да и Настасья сегодня блистала в нежно-голубом платье с вырезом, в тон которому были подобраны изящные украшения.

Целуя девушке руку, некромант задержал на ней взгляд чуть дольше, чем было необходимо. Настасья в ответ зарделась. Я мысленно поздравил себя с первым успехом на почве сводничества.

Граф Сокольский окинул Игоря своим фирменным взглядом «жених-детектед». Я уже приготовился принять удар на себя, отвлекая папашу каким-нибудь разговором, но, к моему огромному удивлению, Сокольский Игорем не заинтересовался. Более того, смотрел на некроманта с тщательно скрываемой неприязнью.

Покончив с приветствиями, мы принялись за еду. На столе пока что стояли только легкие закуски, но уже одними ими можно было наесться на два дня вперед. Удивительно, как большинство Шереметьевых умудряются оставаться относительно стройными с таким-то рационом.

— Мы позвали вас, что принести свои извинения за случившееся, — проговорил князь, когда слуги в ливреях вынесли суп. — То, что кто-то посмел похить вас, граф Лазарев, и вас, сударыня, прямо на нашем приеме, возмутительно, и мы приложим все усилия, чтобы найти виновника. Хочется верить, что это не кто-то из нашей семьи. Но, даже если это окажется член Рода, поверьте, спросят с него со всей строгостью. С вашей стороны было бы очень любезно пока что сохранить это досадное происшествие в тайне. Сами понимаете: пятно, увы, ляжет на весь Род, лишние слухи нам ни к чему.

Мы дружно кивнули, хотя по лицу графа Сокольского было видно, что он как раз собирался растрындеть о похищении на всю Москву и область.

— Само собой, мы никому не скажем, — заверил я князя. — Мы ни в коем случае не хотим очернять вашу репутацию.

Обед шел своим чередом. Я искоса посматривал на племянников князя, ради которых, собственно, сюда и явился. Нервничать при виде меня вопреки ожиданиями никто из них не стал, да и вообще особого интереса ко мне они не проявляли. Впрочем, они не проявляли его ни к чему, кроме меняющих тарелки хорошеньких служанок. Интересно, та героиня местной секс-индустрии, которая, похоже, тут за всех отдувается, тоже здесь?

— А вы, граф, оказывается, долгие годы скрывали в себе художественный талант, — обратилась ко мне во время десерта одна из жен князя, стареющая блондинка. — Столько лет писать картину и сохранять это в тайне, никому не сказать, подумать только!

О нет, и тут про этот кубик. Я нацепил на лицо дежурную улыбку, которая в моей личной картотеке была помечена как «Улыбка для выслушивания полной чуши».

— Анна мне все рассказала, — поделилась княгиня. — Вы буквально бредили этой картиной. Задумали ее очень давно, много раз переделывали, не спали ночами. И не зря: ваш «Черный куб», без сомнения, войдет в историю. Когда граф Гончаров похвастался мне, что ему удалось купить шедевр какого-то никому не известного мастера, я сначала не отнеслась к нему серьезно, но потом, когда я увидела ваше творение… Это поистине грандиозно! Нарисовать, казалось бы, самый обычный куб и вложить в него столько смыслов! Анна говорит, вы считаете эту картину своим величайшим достижением в жизни.

Я мысленно пожелал Блэйд самых больших и кусачих блох и очаровательно улыбнулся княгине.

— Ну, Анна все же слегка преувеличивает. Но, безусловно, я очень горожусь этой работой. В нее ведь вложено столько труда, столько сил…

Княгиня восхищенно покачала головой. Я подивился, как у меня до сих пор не отсох язык от столь возмутительной ереси.

Игорь исподволь поглядывал на Настасью, та в ответ нет-нет, да и бросала на него смущенные взгляды. Румянец и застенчивое выражение лица удивительно ей шли. Похоже, мой план свести двух некромантов таки работает. Они будут прекрасной парой. Поклеят себе в спальне черные обои, заведут пару зомбаков в качестве домашних питомцев. Игорь будет абсолютно счастлив, пока не случится страшное: молодая жена не потащит его выбирать ковер.

Граф Сокольский, заметив их взаимный интерес, нахмурился. Игорь точно ему чем-то не понравился. Но чем? Я думал, повернутый на свадьбе дочери папаша будет счастлив потенциальному жениху.

Обед меж тем подходил к концу. Он вышел не таким обильным, как я боялся, наверное, чтобы гости после еды все-таки имели возможность передвигаться. Настало время светской болтовни и прогулок по саду, во время которых я как раз и собирался отловить Афанасия, Дмитрия и Кирилла. В принципе в этом деле мне бы не помешал Игорь, но некромант вдруг нашел какое-то неотложное дело к Настасье, и парочка увлеченно обсуждала что-то на лавочке. Граф Сокольский, стоя рядом, недовольно поджал губы, но молчал.

Мысленно пожелав им любви с первого взгляда, я взял курс на лавочку у ближайших кустов, где в гордом одиночестве сидел младший из достославных племянников князя Афанасий. Кажется, парень