Русский литературный анекдот XVIII - начала XIX веков - неизвестен Автор

Стр. 189

Лев Пушкин пьет одно вино,- хорошее или дурное, все равно,- пьет много, и никогда вино на него не действует. Он не знает вкуса чая, кофея, супа, потому что там есть вода... Рассказывают, что однажды ему сделалось дурно в какой-то гостиной и дамы, тут бывшие, засуетившись возле него, стали кричать: "Воды, воды!" - и будто бы Пушкин от одного этого ненавистного слова пришел в чувство и вскочил как ни в чем не бывало. [66, с. 201.]

О нем (Ф. Ф. Гагарине) рассказывали следующий анекдот: приехав однажды на станцию и заказав рябчика, он вышел на двор; вслед за ним вошел в станционную комнату известный московский сорванец, который посягнул на жаркое, хотя ему говорили, что оно заказано другим проезжающим. Возвратясь в комнату и застигнув этого господина с поличным, князь преспокойно пожелал ему хорошего аппетита, но, выставив дуло пистолета, заставил проглотить без отдыха еще 11 рябчиков, за которые заплатил. Года через два по взятии Варшавы он был уволен без прошения за то будто бы, что его видели на варшавских гуляньях в обществе женщин низшего разбора. Вскоре он вновь был принят на службу и назначен бригадным генералом. Как начальника его любили, так как он с офицерами обходился запанибрата. Однажды офицеры поздно вечером метали банк в палатке на ковре. Вдруг поднимается пола палатки и из-под нее вылезает, к общему изумлению, рука с картой, при словах: "Господа, аттанде, пятерка пик идет ва-банк", и вслед за ней выглянула оскалившаяся, черепообразная, полулысая голова князя. [112, с. 435.]

Кажется, М. Ф. Орлов, в ранней молодости, где-то на бале танцевал не в такт. Вскоре затем явилось в газете, что в такой-то вечер был потерян такт и что приглашают отыскавшего его доставить, за приличное награждение, в такую-то улицу и в такой-то дом. Последствием этой шутки был поединок, и, как помнится, именно с князем Сергеем Сергеевичем Голицыным. [29, с. 505.]

Стр. 190

Двоюродные братья, князья Гагарины, оба красавцы в свое время, встретились после двадцатилетней разлуки в постороннем доме. Они, разумеется, постарели и друг друга не узнали. Хозяин должен был назвать их по имени. Тут бросились они во взаимные объятия. "Грустно, князь Григорий,сказал один из них,- но судя по впечатлению, которое ты на меня производишь, должен я казаться тебе очень гадок". [29, с. 364.]

Федор Федорович Рейс, никогда не читавший химии далее второй химической ипостаси, то есть водорода! Рейс, который действительно попал в профессора химии, потому что не он, а его дядя занимался когда-то ею. В конце царствования Екатерины старика пригласили в Россию; ему ехать не хотелось,он отправил вместо себя племянника... [33, с. 123.]

Чаадаев часто бывал в Английском клубе. Раз как-то морской министр Меншиков подошел к нему со словами:

- Что это, Петр Яковлевич, старых знакомых не узнаете?

- Ах, это вы! - отвечает Чаадаев.- Действительно не узнал. Да и что это у вас черный воротник? Прежде, кажется, был красный?

- Да разве вы не знаете, что я - морской министр?

- Вы? Да я думаю, вы никогда шлюпкой не управляли.

- Не черти горшки обжигают,- отвечал несколько недовольный Меншиков.

- Да разве на этом основании,- заключил Чаадаев. [ЗЗа, с. 143.]

Какой-то сенатор сильно жаловался на то, что очень занят.

- Чем же? - спросил Чаадаев.

- Помилуйте, одно чтение записок, дел,- и сенатор показал аршин от полу.

- Да ведь вы их не читаете.

- Нет, иной раз и очень, да потом все же иногда надобно подать свое мнение.

Стр. 191

- Вот в этом я уж никакой надобности не вижу,- заметил Чаадаев. [ЗЗа, с. 143.]

Платон очень недолюбливал графа Шереметева, однако посещал иногда его великолепные обеды и праздники. Раз, когда Платон обедал у Шереметева, подали огромную рыбу.

- Какая это рыба? - спросил граф дворецкого.

- Лосось, Ваше Сиятельство.

- Надобно говорить лососина,- заметил Шереметев и, обращаясь к митрополиту, сказал: Ваше Высокопреосвященство, вы человек ученый, объясните нам, какая разница между лосось и лососина?

- Такая же точно, Ваше Сиятельство,- отвечал Платон,- как между дурак и дурачина. [26, с. 537.]

Когда (В. А.) Перовскому сообщили о замужестве Софи Бобринской, его спросили: "А кто ее выдал замуж?" - "Мужики,- ответил Перовский,- 8000 душ". [119, с. 471.]

(И. П.) Новосильцев имел привычку петь, когда играл в карты. Граф Александр Иванович Соллогуб говорил, что он пел: "Ты не поверишь, ты не поверишь, как ты мила", а когда спускалась Мария Федоровна, он пел: "Ты не поверишь, ты не поверишь божеской милости императрицы". [119, с. 181.]

Известная благотворительница Татьяна Борисовна Потемкина была слишком доступна всем искательствам меньшей братии, да и средней, особенно из духовного звания. Она никому не отказывала в своем посредничестве и ходатайстве; неутомимо, без оглядки и смело обращалась она ко всем предержащим властям и щедро передавала им памятные и докладные записки. Несколько подобных записок вручила она и митрополиту Московскому Филарету. Однажды была она у него в гостях. В разговоре, между прочим, он сказал ей:

- А вы, матушка, Татьяна Борисовна, не извольте беспокоиться о просьбах, что мне дали: они все порешены.

Стр. 192

- Не знаю, как и благодарить Ваше Высокопреосвященство за милостивое внимание ваше ко мне.

- Благодарить нечего,- продолжал он,- всем отказано. [29, с. 339].

Старуха (Н. К.) Загряжская говорила великому князю Михаилу Павловичу: "Не хочу умереть скоропостижно. Придешь на небо угорелая и впопыхах, а мне нужно сделать Господу Богу три вопроса: кто был Лжедмитрий, кто Железная маска и шевалье д'Еон - мужчина или женщина? Говорят также, что Людовик XVII увезен из Тампля и его спасли; мне и об этом надо спросить".

- Так вы уверены, что попадете на небо? - ответил великий князь.

Старуха обиделась и с резкостью ответила: "А вы думаете, я родилась на то, чтобы торчать в прихожей чистилища?" [119, с. 566.]

Графа Кочубея похоронили в Невском монастыре. Графиня выпросила у государя позволение огородить решеткою часть пола, под которой он лежит. Старушка Новосильцова сказала: "Посмотрим, каково-то будет ему в день второго пришествия. Он еще будет карабкаться через свою решетку, а другие давно уж будут на небесах". [81, с. 164-165.]

Приятель князя Дашкова выражал ему удивление, что он ухаживает за госпожою, которая не хороша собою, да и не молода. "Все это так,- отвечал князь,- но если бы ты знал, как она благодарна!" [29, с. 117.]

"НетL круглых дураков,- говорил генерал Курута,- посмотрите, например, на В.: как умно играет он в вист!" [29, с. 130.]

Я играла с ним (В. Ф. Одоевским) на фортепиано по пять часов подряд; мой муж храпел полчаса после обеда, а потом спасался бегством от моей музыки, как от кошачьего концерта; княгиня была так ревнива, что

7-279 193

оставалась слушать нас; я ей говорила: "Княгиня, советую вам ехать домой, нас с Одоевским хоть в одну ванну посади, ничего не будет". [119, с. 504-505.]

Раз, кончивший курс казенный студент, очень хорошо занимавшийся и определенный потом в какую-то губернскую гимназию старшим учителем, услышав, что в одной из московских гимназий открылась по его части ваканция младшего учителя, пришел просить у графа {С. Г. Строганова) перемещения. Цель молодого человека состояла в том, чтобы продолжать заниматься своим делом, на что он не имел средств в губернском городе. По несчастию, Строганов вышел из кабинета желтый, как церковная свечка.

- Какое вы имеете право на это место? - спросил он, глядя по сторонам и подергивая усы.

- Я потому прошу, граф, этого места, что именно теперь открылась ваканция.

*- Да и еще одна открывается,- перебил граф,- ваканция нашего посла в Константинополе. Не хотите ли ее?

- Я не знал, что она зависит от Вашего Сиятельства,- ответил молодой человек,- я приму место посла с искренней благодарностью. [ЗЗа, с. 195.]

Сергей Григорьевич (Строганов) жил у брата своего, министра внутренних дел. Я входил в залу в то самое время, как Строганов выходил. Он был в белых штанах и во всех своих регалиях, лента через плечо; он ехал во дворец. Увидя меня, он остановился и, отведя меня в сторону, стал расспрашивать о моем деле. Он и его брат были возмущены безобразием моей ссылки.

Это было во время болезни моей жены, несколько ? дней после рождения малютки, который умер. Должно быть, в моих глазах, словах было видно большое негодование или раздражение, потому что Строганов вдруг; стал меня уговаривать, чтобы я переносил испытания с христианской кротостью.

- Поверьте,- говорил он,- каждому на свой пай и достается нести крест.

"Даже и очень много иногда",- подумал я, глядя на всевозможные кресты и крестики, застилавшие его грудь. [ЗЗа, с. 197.]

Стр. 194

Однажды вечером {одноногий А. С. Норов) хотел показать себя галантным по отношению к г-же Никитенко, жене цензора; шел дождь, он надел одну галошу и говорит слуге: "А где же другая?" - "Другая осталась под Бородином". [119, с. 482.]