Нимфа - Мишель Яффе

— Вы хотите, чтобы я поверила в то, что вы освободили меня и всех этих женщин в одиночку? — спросила Софи, проигнорировав его предложение.

— Нет, со мной был Лоуренс.

— Лоуренс? — переспросила Софи со смешанным чувством недоверия и ненависти. — Значит, вы с Лоуренсом переоделись в подручных палача и…

— Нет, то были другие люди, — перебил ее Криспин. — Мы были одеты матросами.

— А кто тогда были те, другие?

— По правде говоря, мы не стали дожидаться, пока они придут в себя, чтобы выяснить их личность, — удивился такой настойчивости Криспин, — но могу сказать только, что один был лысым под колпаком, у другого была пышная темно-каштановая шевелюра.

— Это точно? Темно-каштановая?

— А почему вас так это интересует? Вы кого-то ждали? — Криспин несколько растерялся. — Обещаю в следующий раз обращать больше внимания на тех, с кем мне придется расправляться, освобождая вас из тюрьмы.

— Следующего раза не будет, — решительно заявила Софи.

— Почему вы так в этом уверены?

— Потому что я не повторю своей ошибки и не доверюсь больше ни вам, ни вашим друзьям, лорд Сандал. Вы находите это забавным? Завлечь женщину в свои сети, отправить ее в тюрьму, а затем устроить маскарад и освободить ее?

Криспину было неприятно это слышать, но он готов был понять причину ее гнева. Даже не зная, что ей пришлось пережить ночью в тюремной камере, он пришел в ярость, когда ему стало известно о ее аресте.

— У Лоуренса не было другого выхода, — объяснил он. — Королевские гвардейцы прибыли к нему за час до нашего прихода. Они догадались, что мы станем искать убежище у него. Переступив порог Пикеринг-Холла, мы оказались в ловушке. Они пригрозили убить вас, если Лоуренс попытается предупредить нас об опасности.

Софи засомневалась. Человек из ее кошмаров не был ни лысым, ни темноволосым. Возможно, голос одного из подручных палача показался ей знакомым, потому что она часто слышала его во сне. Хотя все же вряд ли. Поэтому она решила настаивать на своем недоверии.

— Вы с вашими сообщниками придумали очень интересную историю. Полагаю, вы считаете, что я должна быть вам благодарна. Как кстати вы оказались рядом, чтобы снова спасти меня! Но не рассчитывайте на то, что я попадусь на эту удочку во второй раз.

— Мисс Чампьон, даю вам слово, что никто ничего не придумывал.

— А почему я должна вам верить? — запальчиво спросила она.

— Потому что это правда, — просто ответил Криспин. «Потому что я вскипел от ярости, увидев вас в тюремной камере, — продолжал он мысленно. — Потому что я восхищался тем, как мужественно вы сопротивлялись стражникам. Потому что вы не хотели, чтобы я вас спасал, а мне хотелось быть вам нужным. Потому что я…» — Я понимаю, что вы огорчены, — сказал он, отгоняя докучливые мысли. — Но теперь вы в безопасности.

— Вы ничего не понимаете! — набросилась на него Софи. Как передать тот ужас, который ей пришлось пережить? Как он может ощутить то состояние, в которое ее повергает этот голос? Как передать чувство пустоты, охватывающее ее при мысли, что он ее предал? — Что вы можете понять? Вы, кто изматывает мне душу, кто играет со мной, сначала спасая, а потом выдав констеблям. Что вы понимаете? — кричала она, стуча кулаками по кровати. — Почему вы помогаете мне, а потом ввергаете в новые неприятности?

Черт побери, до чего она упряма.

И красива.

И опасна.

— В мои намерения входит только первое. А неприятности — это по вашей части, — ответил он холодно.

— Вот как? — Софи выпрямилась и прямо взглянула ему в лицо. — По-вашему, это я предложила поехать в дом Лоуренса? — К ее досаде, отвратительный червяк даже не дрогнул.

— Нет, — сказал Криспин, снова напоминая себе, что ей не следует доверять. Нельзя также ею восхищаться. И уж совсем недопустимым было возникшее вдруг у него желание бросить ее на кровать и овладеть ею. — Но если бы я не вмешался, вас арестовали бы гораздо раньше.

— Может быть, — насмешливо согласилась Софи. — А может быть, вообще не арестовали бы. В любом случае я не намерена больше попадать к ним в руки. Скажите, где моя одежда? Я хочу уйти отсюда.

— Нам пришлось выбросить вашу одежду. Во-первых, в ней успели завестись вши. А во-вторых, она ужасно выглядела.

— Интересно, как выглядели бы вы, проведя ночь в тюрьме? — Софи ткнула Криспина пальцем в грудь.

— Не знаю, — ответил он, поймав ее палец. — Я никогда не оказывался в тюрьме.

— А следовало бы. — Она придвинулась ближе. — Это трусость и подлость — отправлять меня туда, где вы сами никогда не были.

Криспин прилагал огромные усилия, чтобы сохранять спокойствие и отчужденность при такой близости их друг от друга.

— Ваша логика не устает поражать меня. Я не отправлял вас в тюрьму, мисс Чампьон, я освободил вас оттуда. Причем рискуя своей жизнью и репутацией.

Последнее его слово вызвало усмешку на ее лице, при этом Софи придвинулась к нему еще ближе, так что он ощущал ее дыхание на своей щеке.

— И что же послужило причиной такой жертвы? Вам захотелось еще раз увидеть меня обнаженной?

Ее голос возбуждал Криспина, и он резко отстранился от нее, отпустив ее палец.

— Заверяю вас, мисс Чампьон, мысль о вашем обнаженном теле никогда не приходила мне в голову.

Софи не заметила, каким напряженным был его тон, когда он отвечал ей. Она ощутила лишь острую боль в сердце от его слов, которая еще усилилась, когда он поспешно отстранился. Пока они сидели рядом, она не отдавала себе отчета в их близости, но теперь, когда он отодвинулся, почувствовала его отсутствие.

— Хорошо, — с усилием кивнула она и поднялась с кровати, прихватив с собой покрывало. — Я очень рада. А вы, я полагаю, будете рады, если мое обнаженное тело, мысль о котором не приходила вам в голову, покинет эту комнату. Обещаю вам, что вы никогда больше не увидите меня. Мне не нужна ваша помощь, я ее не хочу. И я больше не стану сидеть сложа руки и ждать, пока за мной снова придут констебли. — Закончив свою высокопарную речь, Софи прошла через библиотеку и скрылась за первой же обнаруженной ею дверью, захлопнув ее за собой.

Криспин даже не попытался догнать ее. И не потому, что скрыться от правосудия в голом виде, завернувшись в покрывало, достаточно трудно и в конце концов она поймет, что идти ей некуда. А просто потому, что ему вдруг стала безразлична ее судьба. Эта лживая женщина представляет угрозу для его рассудка, поэтому будет лучше, если она исчезнет из его жизни навсегда.

И еще потому, что она без разрешения ворвалась в его туалетную комнату.

Софи мысленно осыпала Криспина ругательствами, стремительно шагая из угла в угол по маленькой комнатке. Мерзавец, скотина, ублюдок, слизняк. Она была зла на Криспина за то, что по его вине оказалась в таком жалком положении, и на саму себя за то, что у нее не хватило ума этого избежать. Стоило разыгрывать такой драматический уход, чтобы в итоге оказаться запертой в туалетной комнате! Впрочем, комната была достаточно уютной — стульчак обит бархатом, серебряная ночная ваза в углу, душистые травы на полу, картины на стенах. И все же это была туалетная комната, и запах здесь стоял соответствующий. И единственный способ выбраться отсюда — это вернуться обратно и пройти через библиотеку, встретившись взглядом с ее злорадствующим хозяином.