Двое пополам (СИ) - Вечер Ляна

— Эй, красавица, — захлёбываясь предвкушением, Мэд сжал в кулаке немаленькое достоинство и припечатал горячую упругую головку к сомкнутым девичьим губам.

Шайле пришлось послушно открыть рот. Застонав, солдат сделал первый толчок — грубый, наполненный желанием удовлетворить свою похоть, совершенно не заботясь о любовнице. С обидой шлёпнув ладошками по голым мужским бёдрам, Шайла подчинилась. Горячая мужская ладонь на затылке, требовательные движения, насаживающие её рот и глотку на здоровенный член, и мерзкий привкус дешёвого пойла смешался со вкусом Мэда. Хотелось сдохнуть. Шайла пожалела, что пошла на такое унижение, но лишь на мгновение. Мечты о жизни рядом с Ансгаром помогли забыться. Вместо чавкающих слюнявых звуков она слышала треск дров в камине их с Гаром гостиной, а похотливые гортанные стоны Мэда казались Шайле тявканьем Дозора во дворе. На месте солдата она представила Ансгара — стало гораздо легче и душе, и телу. О, как Шайла старалась, сжимая губами отвердевшую мужскую плоть, двигаясь навстречу мечте с каждой секундой всё ближе и ближе… Язык ущипнул слабый привкус семени. А вот этого Шайла допустить не могла. Не сейчас.

— Хорошо тебе? — оторвавшись от ласк, подняла полные слёз глаза на солдата.

Его затуманенный взгляд ответил — «хорошо», а руки старательно пытались вернуть Шайлу к делу. Мэд вздрагивал, едва она касалась чувствительной плоти губами, но не настаивал, не заставлял, принимая всё за игру.

— Давай, ну же… Я уже… почти…

— После, — холодно заявила, тряхнув головой, и поднялась на ноги.

— Обалдела? — Мэд выпучил глаза, сжимая в кулаке недотраханый орган. — Я ведь могу и силой взять.

— Элман скоро вернётся. Ты же не хочешь, чтобы он узнал, что ты открыл дверь, хотя он запретил тебе? О, он будет в ярости!

— Ну ты и дрянь! — поджав губы, воин принялся натягивать штаны.

— Сделай для меня кое-что… — утирая со щёк слюну, шептала Шайла. — Уговори командира меня отпустить, и я закончу.

— Я знаю, что ты натворила. Он тебя не отпустит.

— Обязательно отпустит, — закивала, отгоняя прочь мысли о провале. — Эл тебя послушает. Просто постарайся убедить его, что я смогу оживить Богиню.

— Просто, — пробурчал Мэд и дёрнул дверную ручку. — Не так это просто, красотка. Готовься отрабатывать.

* * *

Едва Шайла выскочила на улицу, силы её покинули. Хотелось бежать быстро, без оглядки, подальше от этого чудовищного места, от ублюдков, но ноги шевелились еле-еле. Всё получилось. Едва Мэд вышел из комнаты, хлопнула входная дверь трактира. Безупречный побывал в доме Ансгара, лично убедился, что дочь Аи превратилась в облако, а вернувшись, долго говорил с Мэдом. Она не знала как, но солдату удалось убедить командира отпустить её. Элман дал Шайле последний шанс, и его стоило использовать до следующего заката, иначе… Безупречный не уточнил, что иначе, но ясно дал понять, что пытаться бежать из деревни бесполезно. Шайле обеспечен пригляд в лице того же Мэда.

Солдат не упустил возможности получить обещанное вознаграждение. Все случилось прямо в подсобке трактира. Там пахло сыростью и крысиным помётом. Это сейчас щёки Шайлы обжигал мороз, а минуту назад густой стыд и отвращение к самой себе. На этот раз фантазия не помогла отвлечься — Мэд вообще себя не сдерживал. С упоением трахал рот Шайлы, мстил за прерванное удовольствие. Давясь и задыхаясь, она отрабатывала свободу, понимая, что цена мечты — раздавленное тяжёлым унижением самолюбие шинарки и почти вывихнутая челюсть.

Не в силах терпеть гадостный привкус семени, Шайла сплёвывала на снег и брела по улице, сама не зная куда и зачем. Домой идти нельзя — Дуфф её поколотит. Ансгар на охоте, вернётся не раньше, чем через неделю. Кроме него, Шайле никто не поможет. Оживлять Богиню она не собиралась. Нет-нет! Нужно придумать, как убедить Гара забыть эту белобрысую шлюху, смириться с тем, что дочь Аи навсегда останется туманом. Шайла всерьёз рассчитывала занять её место, войти с Гаром в круг предков и получить законное право на деньги своего мужчины. Письмо от генерала с надписью «Ансгар» на конверте грело карман. Но, предки раздери, срок её свободы — до следующего заката, и это слишком мало, чтобы…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Гар! — полный радостью крик Шайлы, разрезал гул собачьих голосов.

Чуть с ума не сошла от счастья, увидев, что по улице шагает её бывший. Слава Богам и предкам — вернулся! Она расскажет ему обо всём и получит защиту. Это же Ансгар — благородный, честный, способный на сострадание воин. Сострадание Шайле нужно больше остального, она ведь попала в беду. Ошалев от потока не самых правильных мыслей, бегом бросилась навстречу Гару.

— Что ты с ней сделала?! — ледяные пальцы сомкнулись на горле девушки. Не так чтобы сломать хрупкую шею, но достаточно, чтобы ощутить серьёзность вопроса.

В изумрудных глазах разъярённого мужчины плескалась ненависть — чистая, густая, настоящая. Эта ночь принесла Шайле много переживаний, перевернула её мир с ног на голову, и лишиться последних крох надежды означало — конец. Разум отказывался верить, что Гар откажет в помощи. Он теперь одинок, и неважно, кто в этом виноват.

— Она всё равно не осталась бы с тобой, — шептала, сомкнув веки, сжимая пальчиками крупные мужские запястья. — Дочь Аи — Богиня, зачем ей деревенщина?..

— Мне повторить вопрос? — воин сжал пятерню сильнее.

— Я всё расскажу… объясню, — хрипела, боясь открыть глаза.

Хватка ослабла. Жадно глотая морозный воздух, Шайла кутала шею в ворот шубки. Ансгар не ведал, что творил. Он просто не знал, как ему повезло — эти мысли гладили надежду в сердце девушки.

— Говори! — терпение воина заканчивалось.

— Не здесь, — осмелилась поднять глаза.

Похоже, сработало. Ансгар подхватил её под локоть и потащил по улице. Они прошли пекарню, дом вдовы… Да, предки! Да, Боги! Гар вёл её к себе. Сердце колотилось, как ненормальное, но не от страха — от радости. Теперь её ни одной чудесной трубкой из дома Гара не выкурить. Дай только порог переступить… Сам ведь привёл, а для чего — дело второе.

Воин распахнул дверь дома, и Шайла шмыгнула в гостиную, не дожидаясь приглашения или тычка в спину. У разожженного камина прямо на полу сидел Коди. Сын вдовушки — идиот. Говорили, что Коди появился на свет с маской безумия на лице. Ребёнок — недоносок, больной и немощный. Боги дали знак: сын Ли — её наказание, бремя, которое она будет нести всю жизнь. Шайла не знала, за какие прегрешения расплачивалась соседка, но была уверена, что таким кошмаром за малое не наказывают.

Пацан рылся в каких-то бумагах, кажется, это были карты. Рядом стояла чернильница, были разбросаны перья. Будто этот недоумок способен что-то нарисовать или написать. Да он вчерашнего утра не помнит, куда ему грамоту выучить?! Шайла едва слышно фыркнула и наткнулась на требовательный взгляд Ансгара. Воин хотел ответов, а Шайла не успела их придумать.

— Что ты сделала с дочерью Аи? — острая нота угрозы в голосе её бывшего пугала, но сдаваться Шайла не собиралась.

— Я…

Гар бесцеремонно потащил её наверх, крепко сжимая девичье предплечье. Туда, в комнату, где всё случилось. Липкий пот на ладонях Шайлы, бешеный бой сердца в груди, всего мгновение — и они уже стояли посреди тёмной спальни. На полу туманной дымкой спала дочь Аи. Надежда, что сон шлюшки будет вечным, грела душу, но радость показывать нельзя — Шайла нахмурилась.

— Ты будешь говорить?! — Ансгар с рыком тряхнул её.

В глазах девушки на секунду потемнело. Едва придя в себя, она шлёпнулась на колени. Где-то здесь осталась курительная трубка. Елозила ладошками по пыльным доскам в поисках чудесной вещицы. Нашла!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Вот, — поднявшись на ноги, опустила голову и протянула воину трубку. — Всё из-за этой штуки. Я не причём, Гар. Всё Элман придумал, — лепила небылицы из ничего. — Он где-то раздобыл эту вещицу и отдал мне, чтобы я шантажировала Богиню. Эл хотел вернуть здоровье, грозил меня убить, если не помогу. Он мерзавец! Ублюдок! — вошла в кураж. — У меня не было выбора. Пришлось забраться в дом. Я ведь даже не знаю, что это за штука такая. Клянусь тебе, не знаю! Хотела подслушать или подсмотреть. Гар, я не собиралась делать ничего плохого. Дочь Аи меня заметила, мы повздорили, а… а… а потом её дар смешался со светом из трубки, всё заволокло дымом и… Вот…