Жизнь женщины в Средние века. О чем молчат рыцарские романы? - Юлия Игоревна Андреева

роскошные покровы, а для своего замка, дворца или дома – знамена, шторы и тому подобное.

Хорошей жене пристало обладать здоровьем, естественной красотой и добрым нравом:

Крепость и красота – одежда ее, и весело смотрит она на будущее. (Притч. 31:25)

Женщина, облеченная властью или проживающая в доме знатного мужа, не должна пустословить. Находясь в центре всеобщего внимания, она привыкает взвешивать каждое слово. Одно неверное движение, неосторожная фраза, и может пойти дурная молва. Кроме того, она всегда умеет дать правильный совет: Уста свои открывает с мудростью, и кроткое наставление на языке ее. (Притч. 31:26)

Хорошая, любящая семья, воспитанные послушные дети, ласковый супруг – вот о какой семье мечтала для своего любимого сына мать:

Она наблюдает за хозяйством в доме своем и не ест хлеба праздности.

Встают дети и ублажают ее, и муж хвалит ее:

«Много было жен добродетельных, но ты превзошла всех их». (Притч. 31:27–29)

Красота пройдет, фигура с годами отяжелеет от частых родов, но душа, живущая по заветам Господа, со временем будет только совершенствоваться:

Миловидность обманчива и красота суетна; но жена, боящаяся Господа, достойна хвалы.

Дайте ей от плода рук ее, и да прославят ее у ворот дела ее! (Притч. 31:29–30)

Благонравная жена приобретает славу [мужу, а жена, ненавидящая правду, есть верх бесчестия. Ленивцы бывают скудны], а трудолюбивые приобретают богатство. (Притч. 11:16)

Известно, что у Соломона был целый гарем прекраснейших женщин, но, приближая к себе очередную жену, мог ли он сделать свой выбор, основываясь исключительно на том, хорошо ли та одета и сколько имеет знатных родственников? Одна из рабынь государя становилась его любимой супругой не за внешнюю красоту, которую сотрет безжалостное время, а за душевные качества, за то, что рядом с ней царь мог чувствовать себя любимым и любящим. Мог ли он прислушиваться к женщине, которая не была ему близким человеком, советчиком и другом?

В замках девочки, так же как и в монастырях, изучали лекарственные травы и постигали основы первой медицинской помощи. Во всяком случае, когда юные пажи и оруженосцы возвращались со своих тренировок или состязаний, девочки из свиты госпожи должны были первыми смыть с них грязь и кровь или помочь снять латы. Следовательно, они отлично знали, как устроены эти самые латы и как аккуратно распутать шнуры, дабы освободить раненого от брони, не навредив ему. Далее они промывали раны и, если необходимо, зашивали их. Подобный навык был необходим для дворянки, которую могли выдать замуж в дикий край, где не ступала нога приличного лекаря.

В замках девочки, так же как и в монастырях, изучали лекарственные травы и постигали основы первой медицинской помощи. Во всяком случае, когда юные пажи и оруженосцы возвращались со своих тренировок или состязаний, девочки из свиты госпожи должны были первыми смыть с них грязь и кровь или помочь снять латы. Следовательно, они отлично знали, как устроены эти самые латы и как аккуратно распутать шнуры, дабы освободить раненого от брони, не навредив ему.

Девочкам надлежало преодолевать страх перед кровью, потому что это был их долг. Кстати, все они прекрасно управлялись с иголкой и всегда держали наготове шелковые нитки. При этом мальчики должны были сносить все муки без стонов и истерик, как истинные воины. На них смотрели и за ними ухаживали девочки и девушки, ради которых они через несколько лет, возможно, будут ломать копья на турнирах, чьей благосклонности будут добиваться. Это тоже был важный урок: для девочки – не испугаться вида крови, сделать свою работу быстро и по возможности безболезненно, найти слова утешения, если необходимо, польстить раненому и даже перепуганному мальчишке, а для юноши – держать себя в руках, не плакать и учтиво благодарить за оказанную помощь.

Благонравная жена приобретает славу [мужу, а жена, ненавидящая правду, есть верх бесчестия. Ленивцы бывают скудны], а трудолюбивые приобретают богатство. (Притч. 11:16)

И девочки, и мальчики учились играть на музыкальных инструментах, петь и танцевать, так как, начиная с осени, когда дороги раскисают и хозяева замков вынуждены все время сидеть дома, приходилось развлекать себя и окружающих. А тут пригодилось бы все что угодно: кто-то пел, кто-то музицировал на арфе или лютне, кто-то рассказывал по памяти сказки и легенды. После того как девочка подрастала и осваивала все необходимые навыки, ее переводили в ранг фрейлины, а это уже была серьезная придворная должность.

Родители неслучайно посылали своих чад в отдаленные замки, ведь если их родовые владения находились где-нибудь посреди леса, куда не каждый охотник забредет, где брать женихов для всех своих дочерей, а семьи тогда были большие. Живя в замке благородного сеньора, девочка была на виду, и ее мог заприметить приехавший на праздник гость. Там она могла подружиться с юным пажом, который после становился оруженосцем и через какое-то время – рыцарем. С благословения опекунов и с согласия родителей счастливые молодые шли под венец, после чего из покоев хозяйки замка, получив от нее необходимые наставления и кое-какое приданое, девушка сразу же отправлялась в замок или в дом к своему мужу.

Если девушка не находила себе никого в замке или не желала выходить замуж и покидать добрую госпожу, со временем она становилась старшей фрейлиной и ей доверяли воспитание нового поколения девочек. Кроме того, молодая женщина могла выполнять функции экономки. Некоторые короли годами не могли изгнать из замка какую-нибудь старую фрейлину, живущую там с незапамятных времен и наводящую страх и ужас на всех его обитателей. Но эта самая старая фрейлина обычно имела такое влияние при дворе, что даже сам государь был вынужден с ней считаться.

Юная госпожа также могла быть отправлена в чужой замок, иногда за тридевять земель. Это происходило, когда семьи договаривались породниться, и сторона жениха желала как можно раньше получить к себе девушку, чтобы воспитать ее по своему вкусу.

Развлечения, принятые в обществе

Я в мае радуюсь цветам,

Красны, свежи они на вид.

Зимой, неведомые нам,

Они терпели тьму обид.

Май выслал холоду вослед

Иные, солнечные дни,

Стал радостью наполнен свет.

Король Конрад Юный (пер. Н. Гребельной)

Рыцарские турниры

О госпожа, сердиться не надо.

Верьте, учтив и приятен мой слог.

А для меня и честь и награда —

Если б я вам понравиться мог.

Я женщин красивее вас не видал,

Если же вы красоту с добротою

Соединили в себе – я не скрою:

Вы достойны высших похвал.

Вальтер фон дер Фогельвейде (пер. В. Левика)

Первые турниры возникли как веселые состязания на свежем воздухе, устраиваемые между молодыми людьми. Корнелий Тацит в очерке «Германия» приводит пример состязаний, которым был свидетелем:

Их (германцев) зрелища на всех собраниях одни и те же: обнаженные юноши прыгают с разбега меж врытых в землю мечей и смертоносных фрамей. Привычность этой игры сделала ее искусством, и искусство придало изящество этому зрелищу,