Приметы любви - Эмилия Остен

— Там что-то случится, с ним там что-то случится!

— Не паникуй раньше времени. Сейчас он наверняка спокойно едет в поезде.

— Но потом будет завтра и послезавтра… — застонала Кэрри.

— Послезавтра Роберт вернется и сделает тебе предложение.

— И я буду жить в постоянном страхе, что он получит очередную телеграмму?

Жанет вздохнула. Плач прекратился, но переговорить Кэрри не проще, чем просто ухаживать за ней.

— Выпей теплого молока. И тогда определись, зачем сейчас начала реветь. Либо ты боишься, что с ним что-то произойдет, либо боишься, что все будет хорошо, а ты все равно будешь бояться.

— Я всего боюсь, — четко и уже без всхлипов, сказала Кэролайн. — Сейчас я боюсь так, что у меня нет сил найти что-нибудь, чего можно ж бояться. Воры — это почти грабители, и если он встрянет…

— До утра он ни во что не встрянет. Воры либо находятся в том же городе, либо уносят ноги, если уносят — то наверняка в обратном направлении, а не в том, в котором едет твой Pоберт.

— А если воры еще там, и он завтра найдет их…

— Завтра уже будет светло и не так страшно, — неуверенно ответила тетушка, забрала у Кэролайн пустой стакан и повторила не раз вы сказанную идею: — Давай ложиться спать. Роберт сейчас либо в поезде, либо в гостинице. Лишь с утра он узнает подробности того, что приключилось с девочками, и отправит успокоительнуютелеграмму, что все в порядке.

— С чего бы? Никто за него не волнуется, кого ему успокаивать?

— Тебя.

— А он же не знает, что я волнуюсь… Я ему не успела рассказать…

— Но вы так много времени проводили вместе, я думала…

Кэролайн хлюпнула носом, села, обхватила тетю обеими руками и уткнулась ей в плечо:

— Я боялась, что Роберт сочтет меня истеричной особой и больше не будет приходить. А он мне так нравится, я… Кажется…

— Тише-тише, милая. Не бросайся громкими словами, они предназначены не мне. Ты стеснялась попросить его принять твою маленькую слабость, но в этом нет ничего дурного — у вас еще будет время.

— Если он вернется-а-а…

Кэрри вновь зарыдала, но уже гораздо тише. Жанет переложила ее безвольное тело на постель, спеленала огромным одеялом и не давала девушке барахтаться, пока та не погрузилась в глубокий сон.

Потушив свет, мадам Шардю покинула спальню племянницы и столкнулась с встревоженным Артуром, который поджидал ее, сидя на ступеньках лестницы.

— Что произошло, тетя? Он… Этот негодяй обесчестил ее?

— Что? — Жанет приподняла подсвечник, разглядывая розовое лицо, увенчанное сахарно белым ночным колпаком, и невольно хмыкнула: — Если бы… Оно бы было и лучше… Так, давай иди спать. Завтра все расскажу.

— Нет уж! — Артур требовательно топнул ногой и чуть не получил за это от тети по шее.

— Тише ты, африканский слон! Она только уснула. Все в порядке. Старые страхи. Волнуется.

— А он… Уехал?

— Угу. В Брайтон, к своим пигалицам. Они телеграфировали, что их обокрали. Наверное, потеряли при переезде фамильную запонку или шкатулку с письмами бабушки. А наша красавица навыдумывала не пойми что и, пока ее драгоценный Роберт не вернется, будет изводить и себя, и нас. Все, теперь быстро иди спать, завтра нам предстоит отвлекать Кэрри разговорами.

Тетя Жанет успокоительно похлопала Артура по плечу и отправилась к себе.

— Железный характер, — пробормотал племянник ей вслед и приподнял край ночной рубашки, почесывая коленку.

Возвращение Кэрри и начало ее истерики он тихо-мирно пропустил сопя в своей кровати, пробудившись уже к самой развязке, но теперь, после слов тетушки, понял что сон улетучился окончательно. Мысли о несчастной сестренке заставят его ворочаться до утра.

— А мне что делать?

Он вернулся в свою комнату, сел на край кровати, состроил рожу наглому фавну на фарфоре светильника и понял, что знает выход. Надо отправиться вслед за Робертом и высказать ему все-все-все… И за Кэрри, и от ее имени. Она так ждала Роберта на балу, а он уехал, она так хотела помирить его с братом и вся светилась в ожидании сегодняшнего вечера, а он… Что там за девочки? Возможно…

Артур нахмурился, и ему показалось, что фавн кивает с притворным сочувствием.

— …девочки — уже достаточно взрослые, чтобы Роберт испытывал к ним настоящий интерес.

Сам ужаснувшись своей мысли, Артур понял, что без разговора начистоту не обойтись, и дал себе слово, что завтра отправится в Брайтон первым же поездом.

Поезд мерно стучал колесами, сосед давно дремал, уронив газету на колени, Роберт продолжал смотреть в темноту за окном, нервно сжимая и разжимая кулаки. От телеграммы Патриции, короткой и не очень внятной, веяло таким отчаянием, что вопроса — ехать или нет — естественно, не возникло. Однако Роберт никак не мог понять, сколько ни строил предположений, что все-таки произошло. У девочек нет ничего такого — что же у них украли? Не случилось ли чего-то плохого с опекуншами?

Роберту начинало казаться, что над сестрами Беккет довлеет злой рок: сначала погиб отец, потом умерла нянька Дорис, а что теперь?

Правда, несмотря на дурные мысли, он чувствовал, что ему самому ничто не угрожает. Роберт не сомневался — он снова вытащит девочек из любой беды, в которую они могли угодить. «Что, мнишь себя всесильным?» — со злой насмешкой обратился он к себе и сам же себе ответил: «Я не бог, разумеется. Но постараюсь сделать все, что смогу».

Он прикрыл глаза. Перед его внутренним взором тут же возникла Кэролайн. Она укоризненно качала головой. «Опять бросил ее, помчался бог весть куда, даже не поблагодарил толком за примирение с семьей», — мелькнула мысль, но Роберт тут же отогнал ее. Кэрри вес поймет. Поняла же она, что нет у него особой вины перед Луизой…

Очнулся Роберт от толчка резко затормозившего состава. Вот и Брайтон, — понял Вуд и поспешил к выходу.

— И какого черта принесло меня сюда на ночь глядя, — сердито пробормотал Роберт. — Все равно поговорить с мисс Беккет до утра не…

— Мистер Вуд! Слава богу… — раздался воз глас, и наперерез Роберту метнулась маленькая фигурка, закутанная в темный плащ. — Слава богу, вы приехали! Я ждала вас только завтра…

— Тогда что вы делаете здесь сейчас? — удивился Роберт, предлагая Патриции руку и внимательно вглядываясь в ее тревожные карие глаза.

— Я не могла усидеть дома. Лиззи проплакала всю ночь и утро, днем я послала вам телеграмму и уложила сестру в постель. А сама так и не сумела уснуть. Подумала — вдруг вы приедете раньше утра.

Она благодарно улыбнулась.

— И вот я здесь, — Роберт с ответной улыбкой ободряюще сжал девушке руку. — Мисс Беккет, я, конечно, не могу пригласить вас в гостиничный номер, но чтобы не откладывать ваш рассказ до утра — поведайте мне о произошедшем, пока я провожу вас к дому.