Закон контролера - Дмитрий Олегович Силлов

не успевшей распрямиться примятой травы многовато – по ходу, топтали ее серьезной толпой…

Сдается мне, борги нашли-таки способ отомстить кузнецам. Интересно тогда, а где трупы? Если б борги убили местных контролеров Распутья Миров, думаю, их мертвые тела висели бы сейчас распятыми на стене кузницы, и поверху какая-нибудь дурацкая надпись кровью, типа: «“Борг” очищает мир от заразы Зоны!»

За спиной у меня раздался стон.

Я обернулся – но никого не увидел. Впрочем, как никого… Если присмотреться, то неподалеку от меня в одном месте трава была примята основательно и распрямляться даже не планировала. Крутая маскировка, обычные ктулху так не умеют – их все равно видно, будто они из стекла отлиты. А вот болотные двуногие кровопийцы умеют в маскировку до полного исчезновения.

– Шахх, это я, Снайпер, – негромко произнес я.

Пустота над примятой травой помутнела, стала непрозрачной и постепенно приняла форму тела болотного ктулху, выглядящего, прямо скажем, неважно.

Видно, что Шахх бился до последнего – кровоточащих отверстий от пуль в нем было десятка два. И, судя по выходным отверстиям в конечностях, стреляли в ктулху исключительно «экспансивками», которые еще называют «цветами смерти», – пулями, разворачивающимися в теле наподобие лепестков. От такого даже хваленая регенерация ктулху не спасет.

Правда, много чего повидавший в жизни Шахх и тут нашел выход. На его груди, прикрытый мощной лапищей, лежал окровавленный предмет, напоминающий смятый пакет.

Я подошел, присмотрелся. Ага, он самый. Похоже, неприкосновенный запас консервированной крови Шахх прихватил с собой в битву – и благодаря ему остался жив. Получив фатальные ранения, мутант высосал свой кровавый НЗ, прикрыл лапой пакет, чтоб не демаскировать себя, выпал в режим невидимости – и отрубился. Не знал, что ктулху в отключке могут оставаться в режиме «стелс» – хотя, возможно, это особенность болотных кровопийц, до которых обычным ктулху еще расти и расти по линии эволюции.

Если человек выглядит так, будто вот-вот склеит ласты, – значит, он вот-вот склеит ласты. Если ктулху выглядит так, будто собрался дать дуба, – значит, ему надо хлебнуть крови, и тогда с высокой вероятностью он дуба не даст.

Шахх в прошлом помог мне несколько раз, хотя благодаря ему я пережил не самый приятный, но запоминающийся отрезок своей жизни. Так или иначе, но можно считать, что за мной был Долг Жизни. Но в то же время я понимал: если я сейчас вскрою себе вену и дам Шахху напиться моей крови, я тут однозначно вместо него лежать останусь, стопроцентно склеив ласты, ибо чувствовал я себя архихреново.

Потому я просто развернулся и пошел в жилой отсек кузницы, справедливо полагая, что если ктулху где-то взял пластиковый контейнер с кровью, то где-то поблизости должны присутствовать и другие аналогичные предметы.

Я не ошибся.

В жилом отсеке кузницы стоял большой холодильник, один отсек которого был забит кровяными пакетами.

А в остальных отсеках лежала жратва!

Кузнецы не отказывали себе в гастрономических удовольствиях. Колбасы разных сортов, сыры, рыба копченая и соленая, огурцы-помидоры, как свежие, так и закатанные в банки, судки с холодцом и кастрюльки с разнообразными мясными блюдами, приготовленными с выдумкой и любовью к этому делу.

От вида всего этого изобилия я чуть слюной не захлебнулся, осознав, насколько люто я хочу жрать! Но чувство ответственности звало в дорогу. Поэтому я, зажав в зубах серьезный кусок охотничьей колбасы, в руки набрал пакетов с кровью и отправился в путь, жуя на ходу, словно удав, медленно, но верно заглатывающий пойманную ящерицу.

Шахх уже глаза закатил, готовясь благополучно окочуриться, но я бесцеремонно раздвинул его ротовые щупальца и влил в открывшееся зубастое отверстие содержимое одного пакета. А когда увидел, что крохотные точки зрачков неуверенно появились из-под верхних век, влил в пасть мутанта содержимое остальных пакетов. После чего сел рядом и стал ждать. Без кузнецов артефакты, которые я добыл, не имели смысла, так как я был совершенно без понятия, что с ними делать. Потому оставалось лишь надеяться, что ктулху оклемается и прояснит ситуацию с исчезновением местных контролеров.

Через пару минут Шахх дернул несколько раз нижними конечностями, и я было решил, что это все, предсмертные судороги.

Но ошибся.

Ктулху дернулся еще разок, хрюкнул, булькнул горлом – и, приподнявшись на локте, уставился на меня, словно оголодавший сталкер на банку тушенки.

– Но-но, полегче, – сказал я, инстинктивно немного отодвигаясь назад. – Там в кузнице целая полка крови в холодильнике, хлебай не хочу. А от моей крови, отравленной зоновскими консервами, ты точно в ящик сыграешь.

– Тут ты не прав, – прохрипел Шахх. – Ваша сталкерская кровь по-любому лучше консервированной, так что извини, мне жаль, что так получилось, но желудку не прикажешь.

Тут я, понятное дело, затосковал, понимая, что шансов у меня просто нет. Стрелять из пистолета Макарова в самого страшного убийцу Зоны – это примерно как пытаться зубочисткой убить медведя. В такие моменты понимаешь, что делать добро кому-то, кроме себя, так же глупо, как топить костер деньгами. Никто не оценит, тепла никакого, потери очевидны, а иногда и фатальны. Как сейчас, например.

Я уже приготовился умереть страшно, больно, но с максимальным достоинством, как Шахх расхохотался – с таким звуком прокашливаются движки ржавых советских автомобилей времен Чернобыльской аварии, когда их кто-то зачем-то пытается завести.

– Ты б себя видел, – сказал Шахх, наконец прокашлявшись своим скрипучим смехом. – Не сокращайся, это я пошутил.

– Шутки у тебя такие же уродливые, как ты сам, – проворчал я, утирая тыльной стороной ладони холодный пот со лба.

– Про внешность не будем, – посерьезнел ктулху. – У нашего племени насчет внешности хомо тоже есть свое мнение, но мы его не озвучиваем из уважения к потенциальной пище. Тебя ж тоже в детстве наверняка учили не отзываться плохо о хлебе и макаронах.

– Замнем для ясности, – сказал я, поднимаясь на ноги и наблюдая, как стремительно затягиваются раны на теле Шахха. Эх, людям бы такую регенерацию… – Что тут произошло?

Ктулху сник.

– Плохо всё…

И замолчал.

– Поконкретнее никак? – поинтересовался я.

– Стыдно конкретнее, – вздохнул Шахх. – Расслабился я, когда портал в вашу Зону исчез, из которого ваши шибанутые хомо сюда лезли. Ну и вот…

Ктулху, прячущий глаза как нашкодивший школьник, в другое время мог показаться забавным. Но сейчас мне было не до веселья.

– Ты свои терзания на потом оставь, пожалуйста, – уже начиная слегка беситься, сказал я. – Хватит мять грудные мышцы, рассказывай уже.

– Короче, почти сразу как ты ушел, оно и началось, – мрачно пробормотал в щупальца Шахх. – Пространство в нескольких местах полопалось, и оттуда вывалились семь хомо в экзоскелетах, с