Не его пара (СИ) - Эйлер Майя

— Домой, — улыбнулась я.

Казалось, что все дальше будет только хорошо. Но это была лишь видимость.

Глава 18

Я проснулась и перевернулась на бок, надеясь, что сейчас обниму Костю, но моя рука нащупала лишь пустоту. Разочарованно застонала и открыла глаза. В кровати не было никого кроме меня, и это огорчило, потому что я надеялась увидеть своего любимого и, быть может, повторить ночной марафон.

Мы с костей вернулись в наш дом поздно, все спали, и он, посмеиваясь, просто затащил меня в свою комнату, где мы продолжили начатое. Я была бы не против продолжать так до утра, но в какое-то мгновение силы попросту покинули нас, и мы уснули. И вот теперь Костя ушел, не разбудив меня. Даже обидно стало, но я поборола неприятное чувство, ведь он не может все время заниматься лишь мной. У него есть работа, есть обязанности, которым я точно не должна мешать.

Выползла из кровати и направилась в душ. Все тело ныло, но я не собиралась ему потакать и оставаться нежиться в постельке. Нет, мне нужно спуститься вниз, поговорить с Дашей, объяснить ей, что я теперь буду жить с ее папой.

Странная ситуация, ведь девочка боялась именно этого, что кто-то заберет его. Но все иначе! Наоборот, теперь она будет жить с ним, никуда не уедет, и Светлана не будет больше шантажировать бывшего мужа и настраивать против него дочь!

Я хочу быть счастливой, а ещё хочу, чтобы Даша тоже была счастлива. Она ни в чем не виновата, не держит ответ за действия своей матери. Да нам было трудно, но мы смогли найти решение, которое делало, пусть и не всех, но большинство счастливыми.

Я заглянула в шкаф и поняла, что единственное, что могу надеть, это футболка Кости. Естественно, в мужском гардеробе не было платьев, но у меня после свадебного наряда появилось стойкое отвращение к юбкам. Я не стала умничать, схватила футболку, которая показалась мне подлиннее и побольше, натянула её на себя и посмотрела в зеркало. Она была на мне как балахонистое короткое платье. Конечно, спуститься вниз можно было и так, но я всё-таки решила, что пояс будет уместен, поэтому нашла этот предмет гардероба в Костином шкафу, выбрала самый узкий и затянула его на талии.

Утро было не раннее, но я была уверена, что меня уже будут ждать. Просто, чтобы поговорить, выяснить, что здесь происходит. Костя должен был рассказать семье, но женское любопытство — оно такое, хочется выяснить, сложить картину самой.

Я зашла в столовую. Даши и её бабушки там не было, но вот Костины сёстры меня ждали. И пусть они не кинулись с расспросами сразу, позволили зайти, занять место и даже потянуться к столовым приборам. Я чувствовала царящее здесь напряжение, но говорить первой боялась.

— И как оно?

— Карина! — воскликнула вторая.

И пусть в ее голосе было слышно осуждение, в глазах сверкало нескрываемое любопытство.

— Как оно что? — уточнила я.

— Ты ведь хотела влезть в постель к Косте? Поздравляю, ты смогла!

Мне не хотелось злиться на нее, потому что я могла представить ситуацию с ее стороны, всю ту обиду, и мне не хотелось еще больше накалять ситуацию.

— Я не хотела того, в чем ты меня подозреваешь. Просто… бывает так, что жизнь складывается совершенно не так. Иначе. И я уж точно не ожидала, что Костя окажется моим истинным.

— Я в это не верю. Истинная пара для оборотня — это больше, чем возлюбленная для человека! А ты человек!

Карина задрала подбородок, послав мне холодный взгляд. Да уж, заслужить ее расположение будет трудно, но я постараюсь это сделать. Даже не ради нее или Кости, а для того, чтобы в этом доме все было мирно. Не хочу споров, ссор и скандалов, хочу мира и любви, чтобы все были счастливы. Я и так натворила слишком много дел, не хочу портить все еще больше.

— Но ведь и такое случается? — спросила у нее.

Карина промолчала, но высказалась ее сестра.

— Мы рады, что Костя нашел свою истинную. Для оборотня это на самом деле очень важно. Просто. всегда ждешь, что это будет кто-то, — Марина замялась, ища слова, чтобы выразиться поделикатнее.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Не человек? — поняла я ее.

Да, было немного грустно, но я верила, что в моем случае все будет замечательно. Иначе ведь просто быть не может!

— Ты только не обижайся, мы не хотим, чтобы ты думала, будто мы против ваших отношений.

— Но мы против! — перебила ее Карина.

Она выкрикнула это с такой категоричной горячностью, что я невольно улыбнулась. Надо же, мы с ними ровесницы, а мне кажется, что я намного старше. Глупое чувство.

Наверное, этот разговор начался бы заново, если бы дверь не распахнулось, с силой ударившись о стену. Мы вздрогнули от неожиданности и повернулись, чтобы увидеть, кто ворвался.

— Дрянь! Где моя дочь?

Светлана была в ярости. На ней было не вчерашнее платье, уже новое, из чего следовало, что женщина уже успела где-то привести себя в порядок. Правда, волосы из прически выбились, словно на них у нее не хватило времени.

Я не знала, что ей ответить, да и не хотела ничего говорить. Зачем? Это не имело смысла.

— Даша больше не твоя дочь, — поднялась Карина. — Нам надоело, что ты прикрываешься ею. Девочке нужна нормальная мать, которая будет уделять ей внимание, а не шляться ночами по клубам и вечеринкам, чтобы потом весь день отсыпаться.

— Не твое дело, сучка, — бросила она Костиной сестре и обернулась ко мне. — Довольна, дрянь? Заполучила его? Не надейся, что я так просто сдамся! Мне нужен мой ребенок, я его не отдам. Пусть это плешивый волк хоть весь город на уши поднимет, но и я так умею. У меня мно-ого друзей, которые мне с радостью помогут…

— Не помогут, — в разговор вступила Марина. — Тебя все ненавидят. Презирают. С тобой общались лишь потому, что мой брат — уважаемый в городе оборотень. Наш клан один из самых сильных, никто бы не посмел косо смотреть на жену оборотня. Даже бывшую жену. Но теперь все узнают, что он выбросил тебя словно половую тряпку, пришедшую в негодность. Ты сама привела к этому. И теперь уходи, не устраивай сцен, прошу.

Я удивилась тому, как девушка спокойно с ней разговаривала. Наверное, у меня бы не хватило на такое сил, особенно, после того, что пришлось пережить.

— А ты тоже будешь прогонять меня из моего дома? — фыркнула Светлана, обращаясь ко мне.

— Он не твой, — просто ответила я. — Он Костин.

И так легко стало от этого, так спокойно, что я улыбнулась.

— Дрянь.

Светлана развернулась, чтобы выйти, и Карина улыбнулась с легкой ехидцей, подняла со стола кружку с чаем и отсалютовала сестре, словно праздную победу.

Но выйти Костина бывшая жена не успела. Она только открыла дверь, как ее оттолкнула Маргарита Михайловна, ворвавшись в столовую так, будто за ней гнался разъяренный волк.

— Даша пропала! Даши… нет…

На женщине лица не было, мне даже показалось, что ее кожа отливала синевой, и я перепугалась, что у нее сердечный приступ. А потом поняла, что именно она произнесла, и сама похолодела.

— Как нет? — Карина быстро подошла к матери. — Она же никуда не могла деться, играет, наверное, где-то, чего ты волнуешься?

— Кариночка, ее нигде нет, понимаешь, нигде! — Маргарита Михайловна обняла дочь. — Я уже везде посмотрела и. Я не чувствую ее запаха. Вообще не чувствую, словно ее нет в доме. Ее нет!

Карина обернулась к сестре, и Марина сорвалась с места, не обращая ни на кого внимания. Она вылетела из столовой, и я подумала, что уже в коридоре она обернулась волком, чтобы быстро проверить слова матери.

— Кончайте спектакль! Где моя дочь? — возмущенно произнесла Светлана. — Думаете, я не понимаю, что здесь происходит? Решили спрятать ее от меня. Так вот, знайте, у вас не получится! Я все равно найду Дашку и заберу ее. И Костя мне не указ.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Ее нет! — неожиданно Маргарита Михайловна успокоилась. — Ты женила на себе моего сына, но ради внучки я тебя терпела, радовалась, что у него хоть какая-то семья. И когда вы развелись, я вздохнула с облегчением. Дашенька — чудо, которое выросло из сорняка, чему я не перестаю удивляться. И если ты думаешь, что мы будем спекулировать этим чудесным ребенком, то тебе тем более нечего делать в моем доме! — она говорила холодно, строго, но я различала, как едва заметно дрожал ее голос.