Британская империя - Наталья Беспалова

Спутники Кука ни о чем таком не знали. Они лишь дивились малочисленности населения и диковинным каменным сооружениям на поверхности острова. Впрочем, Форстер уже тогда высказал предположение, что туземцы могут жить в естественных вулканических пещерах. И конечно же он подробно описал свои впечатления от вылазки на остров и увиденных там диковинок:

«Пробыв некоторое время на берегу с туземцами, мы начали подниматься в глубь острова. Вся земля была покрыта скалами и камнями разной величины, черными, обгорелыми, ноздреватыми, явно подвергшимися воздействию сильного огня. Между этими камнями пробивались жалкие травы двух-трех видов. Хотя они и были полузасохшие, но все же в какой-то мере смягчали унылость голого пейзажа.

Шагах в пятидесяти от места высадки мы увидели стену из четырехугольных тесаных камней; каждый имел от 1,5 до 2 футов в длину и фут в ширину. В середине высота стены достигала примерно 7–8 футов, однако с обоих концов она была ниже, длиной же шагов в двадцать. Самое примечательное – это соединение камней. Они были так искусно сложены и так точно подогнаны друг к другу, что получалось на редкость долговечное архитектурное сооружение. Порода, из которой их вытесали, не особенно твердая – черно-коричневая, ноздреватая, ломкая лава. Земля от берега поднималась все время в гору, так что второй стене, параллельной этой и отстоявшей от нее на двенадцать шагов выше, достаточно было иметь всего 2–3 фута в высоту, чтобы в пространстве между ними образовалась своего рода плоская, поросшая травой земляная терраса.

В пятидесяти шагах дальше к югу мы обнаружили приподнятую плоскую площадку, вымощенную такими же четырехугольными камнями, как те, из которых сложена стена. В середине этой площадки стояла каменная колонна из цельного куска, изображавшая человеческую фигуру до бедер. Фигура была сделана плохо и доказывала, что скульптура здесь еще в младенческом состоянии. Глаза, нос и рот были едва обозначены на грубой, неоформленной голове. Уши в соответствии со здешним обычаем – невероятной длины и отделаны лучше, чем все остальное, хотя европейский скульптор и устыдился бы такой работы. Шея показалась нам бесформенной и короткой, плечи же и руки были слегка намечены. На голове водружен высокий круглый цилиндрический камень более 5 футов в высоту и в поперечнике. Эта насадка, похожая на головной убор египетских божеств, сделана из другой породы камня красноватого цвета; кроме того, на обоих основаниях цилиндра мы заметили отверстия, как будто круглую форму ему придавали с помощью токарного или шлифовального устройства. Голова вместе с верхней насадкой составляла половину всей высоты колонны от земли. Мы, впрочем, не видели, чтобы островитяне оказывали какие-либо почести этим столбам, колоннам или статуям, но все же они, видимо, уважали их; так, похоже, что им было неприятно, когда мы ходили по мощеным площадкам, постаменту или исследовали породу камня, из которого они были сделаны».

Но как ни интересны были все эти постройки, моряки были глубоко огорчены, что остров Пасхи столь мал и бесплоден. После исключительно трудного плавания в антарктических водах, подорвавшего здоровье всем, не исключая капитана, они рассчитывали на длительный отдых, обилие свежего мяса и фруктов. Было очевидно, что остров Пасхи не может им всего этого предоставить. Пробыв здесь совсем недолго, «Резолюшн» отправился на Маркизские острова. Он прибыл туда 7 апреля, команда получила в изобилии овощи и фрукты, но свежего мяса здесь было не слишком много.

Жители Маркизских островов показались путешественникам самой красивой расой Океании. Форстер оставил следующее описание их внешности: «Все они ходили нагие, лишь с небольшим куском материи вокруг бедер, все высокого роста, хорошо сложены. Не было ни одного беспомощного или толстого, как знатные таитяне, не было и таких худых или изможденных, как жители острова Пасхи. Татуировка, у людей средних лет покрывавшая почти все тело, скрадывала их красоту. Но среди молодых людей, у которых не было татуировки, мы встречали на редкость красивых, правильно сложенных; они вызывали у нас восхищение. Иных можно было бы поставить рядом с лучшими творениями древних, и они не проиграли бы от такого сравнения.

Естественный цвет кожи у этих молодых людей был не такой темный, как у простонародья на островах Общества, но взрослые из-за татуировки, покрывавшей их с ног до головы, казались гораздо чернее. Эта татуировка наносилась столь правильно, что фигуры на ногах, руках и щеках полностью соответствовали друг другу. Они, однако, изображали не животных или растения. Это были всевозможные пятна, кривые линии, квадраты и углы; все это вместе имело очень пестрый и странный вид. Лица у всех были приятные, открытые и живые, чему немало способствовали их большие черные глаза. Волосы тоже черные, курчавые и густые, лишь у отдельных людей более светлые. Борода обычно редкая из-за множества шрамов и татуировок, которых больше всего на подбородке. Эта татуировка и другие украшения как будто в известной мере заменяли одежду.

У некоторых на голове было нечто вроде диадемы. Она имела вид плоской повязки, сплетенной из кокосовых волокон. С наружной стороны этой головной повязки были прикреплены два круглых довольно больших куска перламутра, инкрустированных в середине пластинкой из резного панциря черепахи. Из-за этих украшений, имевших форму щита, поднимались два пучка черных блестящих петушиных перьев, которые придавали всему головному убору действительно красивый и благородный вид. Некоторые носили круглые короны из маленьких перьев фрегата, другие – обруч, на котором укреплялось вокруг головы несколько плетеных волокон кокоса высотой около 2 дюймов и частью окрашенных в черный цвет. В уши они иногда вставляли по два плоских овальных куска легкого дерева длиной 3 дюйма; эти украшения покрывали все ухо и чаще всего были окрашены в белый цвет известью. Предводители носили нагрудное украшение, сделанное из маленьких кусков легкого пробкообразного дерева; они были склеены смолой и образовывали полукруг. Смолой же на них было укреплено в несколько рядов длиной от 2 до 13 дюймов множество красных горошин (Abrus precatorius Linn.). Те, у кого не было таких роскошных украшений, носили вокруг шеи хотя бы шнур с куском раковины на нем, вырезанным в форме зуба и отполированным. Они также высоко ценили пучки человеческих волос, которые привязывали шнурами вокруг тела, рук, колен и бедер. Все прочие украшения они меняли на мелочи, только не те, что из волос; их ценили необычайно высоко, хотя они и кишели насекомыми».

Поскольку здоровье команды и самого капитана все еще было очень расшатано долгим плаванием, он принял решение снова отправиться туда, где всегда встречал теплый прием и обильную здоровую пищу – на Таити. По дороге он обнаружил обширный архипелаг, состоящий из множества небольших низменных островов – Туамоту. Попытка высадиться на одном из этих островов, однако, натолкнулась на не слишком дружелюбную реакцию его обитателей. 22 апреля экспедиция достигла Таити.

Время для посещения Таити оказалось исключительно удачным. Пока путешественники отсутствовали, островитянам удалось развести большое количество свиней, и теперь Кук смог купить столько свежего мяса для своей команды, сколько пожелал. Он также приобрел изрядное количество живых свиней и даже выстроил на берегу хлев, в котором животные жили во время стоянки. И, наконец, англичане стали свидетелями удивительного зрелища – полного боевого сбора таитянского флота. В описании этого события Форстер как всегда оказался на высоте. Его текст столь хорош как в художественном, так и в научном отношении, что не стоит портить его пересказом.

«Добравшись до берега О-Парре, мы были поражены зрелищем, какого никто из нас не ждал увидеть в Южном море. Вдоль берега на якоре стояла многочисленная флотилия больших боевых каноэ с гребцами и воинами в полном вооружении, со щитами и в высоких головных уборах. Весь берег кишел людьми, однако в толпе царило торжественное молчание. Едва мы достигли берега, как навстречу нам вышел дядя короля по имени Ти, чтобы помочь капитану выйти на берег. В тот же самый миг на берег вышел главнокомандующий флотом и тоже самым вежливым образом приветствовал нас. При его приближении весь народ воскликнул «Тоха!» и с почтением, удивившим нас, расступился перед ним. Он подошел прямо к капитану Куку, протянул ему руку, назвал своим другом и пригласил в свое каноэ. Ти, казалось, был не очень доволен таким поворотом дела, ему явно не хотелось, чтобы капитан Кук покинул его и шел с Тохой. Мы подошли к адмиральскому каноэ, и капитан уже собирался было сесть в него, как вдруг передумал и отклонил приглашение. Тоха, видимо, почувствовал себя оскорбленным, он покинул нас с явной холодностью и вошел в лодку один, мы же, более не заботясь о нем, рассмотрели поближе корабли, выстроившиеся в прямую линию, носами к берегу.