Моя крайность (СИ) - Чепурнова Тата

Вхожу в воду, плавно, без резких движений, давая Маргарите привыкнуть к окутывающим ощущениям, когда вода сначала покрывает ей щиколотки и Марго плотнее вдавливается пятками мне в поясницу. Увлекаю глубже, погружаю в теплое море, смотря как ей начинает нравиться, как она расслабляет пальцы, которыми всего минуту назад выцарапывала у моей спины спокойствие.

— Не вертись, — прошу Марго перестать озираться по сторонам в поисках возможного укола совести. — Нас с Лесей ничего не связывает.

— Я..

— Я знаю о чем ты думаешь. Не надо прятаться, позволь нам один шанс построить что-то настоящее, не фальшивое, — с удовольствием замечаю, как чутко на меня реагирует ее тело. — Я устал быть без тебя. Плевать на то, что скажет Леха, если нам обоим это надо. Надо?!

— Да.

Рваный выдох тонет в жадном поцелуе, с соленым морским привкусом и сладостным триумфом на кончике языка, которым я уже в открытую пробую влажный рот Маргариты.

Глава 44 "Секрет для маленькой компании"

Марго

— Это так по-детски, — хрипло шепчет он, как только находит в себе силы оторваться от моих губ, которые безумно саднит от беспрерывных поцелуев и легких покусываний. Ведь Максим целует так, словно дорвался до бесплатного, или просто наверстывает упущенное за долгие недели хождения вокруг да около. Но я его прекрасно понимаю и более того, сама не хочу чтобы он останавливался. Единственное желание — остаться наедине, подальше ото всех.

— Макс, ну, пожалуйста. Меньше знают, крепче спят, — заставляю взять себя в руки и не терять голову от прикосновений, которыми Макеев умело дразнит, провокационно скользя ладонями под полотенце. — Вернемся домой и расскажем.

Между тем он продолжает исследовать моё тело, мягко ведёт по изгибу бедра к талии, пощипывает кожу, тревожа меня и волнуя. Каким-то чертовым магнетизмом обладает его энергетика, пронизывающая до кончиков пальцев, которыми я старательно притягиваю Максима плотнее к себе, чувствуя сквозь несколько слоев ткани его острое возбуждения. Страсть и какое-то слепое болезненное обожание, ставшее почти мучительным, толкает меня на необдуманные, совершенно, не свойственные мне действия.

Срываю внутренние замки вместе с мешающим нам обоим полотенцем, позволяя вырваться наружу запертому вожделению, нерастраченному и достойному быть отданному Макееву. Нежным рукам, которые сжимают грудь, томительно очерчивая ее округлости, закругляясь на упругих сосках, реагирующих на теплые подушечки его пальцев. Нежность пряного дыханья на пульсирующей венке моей шеи, невесомая ласка поцелуев и твёрдость, упирающегося в меня доказательства Максимкиной страсти, сносит окончательно ограничители.

Мне до дрожи во всем теле хочется скинуть все что нам мешает, стать наконец-то одним целым, но образовавшаяся очередь за дверью активно негодует, поторапливает нас, заставляя с трудом прекратить так ласково упиваться друг другом.

— Крайнова, я тебя сейчас ненавижу даже сильнее, чем люблю.

Последнее слово, как контрольный в голову убивает наповал, сквозь вату ванильных мечтаний я ничего не слышу. Невнятная ругань толпы, перемежающаяся с извинениями Макса, сейчас для меня, как назойливый фон, незначащий ничего. Впрочем, зрение тоже подводит, лишь красноватая спина Макса, слегка обгоревшая за целый день на солнце, служит мне ориентиром, за которым я следую не разбирая дороги.

Сланцы загребают горячий песок, мешая поспевать за скоростью взвинченного парня, я спотыкаясь, сбиваюсь с ритма, параллельно неуклюже придерживая то и дело сползающее полотенце. И если под ним на мне одеты трусики, то верх от купальника, снятый в страстном порыве, небрежно засунут в карман шорт Максима.

От резкого торможения я врезаюсь подбородком в широкое плечо, а спустя какие-то жалкие секунды, Макеев подхватывает меня на руки, не желая больше плестись с черепашьей скоростью по раскаленному песку, тем более босыми ногами.

Отпускает на деревянные половицы, ведущие к арендованному домику, срываясь в сторону моря, оставляя меня на пороге в полном смятении. С разбегу ныряет в накатывающие волны, проплывает несколько метров и возвращается обратно.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Пошли, — поравнявшись со мной, вручает мокрую деталь моего бикини и пропустив вперед, распахивает дверь.

— Где вы пропадали? Оба, — подозрительно прищуривается Лёша, выискивая на моем растерянном лице ответ, потому что сканировать Макеева не имеет смысла. Такой "покерфейс" нужно уметь делать и его абсолютно невозможно повторить.

— Мы ходили в душ, — оправдываясь, демонстративно верчу в руках бутылочку шампуня. — А там очередь.

— Вы мутите? — то ли вопрос, то ли утверждение дрожит в его голосе.

— Нет, — качаю головой и, несмотря на то, что трушу отчаянно, стараюсь держаться уверенно. Раскрывать карты не время, такие откровения испортят на корню весь отдых: прилетит ревностная обида от Леси и не менее фееричное непонимание Лешки, неприятие нашего намерения перевести дружеское общение в иное русло. От одних лишь мыслей нервы скручивает в тугой узел, а синева глаз напротив выражает ярое недовольство их обладателя, непримиримое несогласие с моим решением не торопиться пока и не афишировать отношения, хотя бы некоторое время.

— А выглядит так, будто ты мне врешь.

— А хоть бы, итак? Выключай своего воскресного проповедника, не порть отдых, — говорю я и тянусь за своим стаканом, мне определённо надо выпить, хоть так расслабиться, но совсем немного, чтобы из стадии "мне хорошо" не перейти в "а гори оно всё синим пламенем". Язык под действием алкоголя практически у всех живёт своей жизнью, в какой-то момент он отключает связь с мозгом. Делаю неуверенный глоток, понимая что крепость виски прекрасно растворилась в прохладной "пепси-коле" и приготовленным коктейлем лучше не злоупотреблять.

Каким-то чудом мне удается продержаться до конца вечера и не свихнуться от постоянного присмотра за мной, за каждым моим шагом, но это не самое страшное. Тяжелым испытанием становится вовсе не игра Леши в Шерлока, а то что несогласный хранить секрет Макс, злится и нервничает побольше моего. Сверлит взглядом, но нарочно отсаживается от меня подальше всякий раз, как я хочу приблизиться к нему.

— Вискарь на нуле, — Лёша бросает в мусорное ведро пустую бутылку. — Давай в нарды?! Проигравший идет в магаз.

— Я так схожу, мне девчонки из соседнего домика сказали, где тут магазин с демократичными ценами.

Уходя, Макс демонстративно обходит меня стороной, вызывая на лице Леси довольную ухмылку. Она в отличие от Лёши более проницательна и, волну флюидов между мной и Макеевым ловит очень ловко.

— Я хочу сыграть. Гош, ты как? — дурашливо перекатывает кости в пальчиках, предлагая принять вызов. — Проигравшая плывёт до буйков.

Партия заканчивается очень быстро, вернее сломленная грубостью и откровенным стебом Леси, я признаю своё поражения раньше, чем она выводит все свои фишки за пределы игрового поля.

Соскользнув с барного стула, залпом выпиваю остатки виски в надежде обрести смелость и преодолеть страх. Помогает слабо, лишь алкоголь немного притупляет брезгливое чувство, разрастающейся свирепости на поступок Леси.

— Не дури, ты же боишься глубины, — не унимается Лёша.

— Отстань.

— Пусть плывёт, раз проиграла. Крутить задницей перед чужими парнями она не боится.

Игнорируя просьбы брата остановиться, бегу к берегу, слыша как звенит в ушах удовлетворенный местью Лесин смех. Ей нужна реабилитация, а лучше, конечно, моя смерть, чтобы постараться спокойно вернуть Макеева.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

У самой кромки воды я останавливаюсь уже не от страха, а от восторженного удивления. Море словно горит, плещущиеся волны отливают голубоватым свечением, вспыхивая слабыми огоньками, такими нежными, что я замираю на доли секунды прежде, чем шагнуть навстречу волшебному блеску.

Лишь благодаря непонятной красоте мне удаётся доплыть до буйков и не струсить. Ухватившись за него, я стараюсь перевести дыхание, но главное не поддаться панике и не начать разглядывать тёмную бездну. За спиной слышится всплеск воды и ритмично зашумевшие брызги начинают долетать до меня.