Моя крайность (СИ) - Чепурнова Тата

Сон мне естественно, как и Максу не идёт. И дело не в том, что сидя не очень то и удобно, а в том, что беспрерывная возня, меня жутко отвлекает.

— Даже не спросишь, что меня радует? — умудряется поменять позу, согнув ноги в коленях, он разворачивается на бок, с виртуозной легкостью умещаясь на сидении. Но размеры салона не позволяют лечь скромнее и Максим практически утыкается носом в мой живот, щекоча дыханием даже сквозь ткань шифоновой блузки.

— Отстань. Я сплю.

— Ага. И разговариваешь во сне?!

Снова ерзает, слегка отклоняется головой в сторону и, теперь я чувствую, как он смотрит на меня, но не решаюсь открыть глаза, пусть помучается. Заслуживает на все сто, томится без ответов на свой неуместный расспрос.

— Что-то не нравится? Пошел вон с меня, — безрезультатно подталкиваю Макса под плечи, чтобы он перестал вылеживаться и наконец-то сел нормально.

— Мне все нравится. Особенно ты! — поворочавшись, он возвращается в исходное положение и совершенно неожиданно начинает кусаться, впиваясь зубами куда придется: живот, бока и руки, которыми я безуспешно стараюсь прикрыться.

Вполне предсказуемо, на его выходку вскрикиваю, не успевая удержаться от проявленной невольности.

— Что у вас там происходит? — полностью выключив магнитолу, в нетерпении интересуется Лёшка.

— Ни-че-го, мы спим, — в единодушном порыве, не сговариваясь отзываемся одинаковой фразой. Вот только мне совсем не до смеха, а Макс истерично заходится беззвучным смехом, закрывая ладонями свое бесстыжее лицо.

Глава 43 "Устал быть без тебя"

Максим

— Подъем. Приехали, — припарковавшись, оборачиваюсь к притихшим Крайновым, замечая краем глаза Леськино удивление, вызванное скорее неожиданно неоправданными надеждами и чаяниями, чем восторженностью от увиденного. — Сейчас вытаскиваем вещи и идём оформлять…

— Вы серьёзно, собираетесь жить в кемпинге? — с визгом перебивает Леся, разворачиваясь ко мне и капризно морща нос, выказывая крайнюю степень недовольства к предложенным нами условиям проживания. — Макеев, у тебя столько бабла, а ты жмёшь его на нормальный номер в отеле?

— Ты моё бабло не считай, я тебе никто. Если что-то не нравиться, автовокзал недалеко. Я тебе даже на обратную дорогу денег дам и перышко в з…

— Остынь.

Леша похлопывает меня по плечу в успокаивающем порыве, а мне не терпится сказать коронное: “Я же говорил”. Только едва ли от моей правоты всем нам будет легче. Я изначально был не против ехать вдвоем, но когда Леха предложил дернуть с собой и Марго, то вероятнее всего, я бездарно спалил свой восторг и для разбавления между нами притяжения, прицепом было решено взять Лесю.

Наши так и не вылезшие дальше постели отношения, осложнились провальной Лесиной миссией связать меня по рукам, и ногам, долгосрочной связью, завязанной на физике в перспективе с плавным переходом в химию, которая по умолчанию была установлена на другую девушку. Выпячивать секс на передний план мне надоело задолго до нашего незапланированного отдыха, а идея порвать "постельный экстрим" пришла и осуществилась очень вовремя, перед самым Маргошиным признанием.

— Козёл, придурь мажористый, — выскочив из машины, надрывно орёт Леська, тычась средними пальцами в лобовое стекло.

— Забери её от греха подальше, — сквозь зубы стараюсь уговорить друга, заткнуть разбушевавшуюся девушку. — Это была твоя идея взять сюда эту истеричку.

Откинувшись затылком на подголовник, прислушиваюсь к ощущениям свободы от душных никому не нужных оков быть рядом с нелюбимым человеком.

Сколько я ещё готов бегать от правды? Жалеть, что не могу впустить в сердце самый опасный дурман — любовь?

— Пошли хоть на море посмотрим, — говорю устало, не в силах посмотреть на молча сидящую Марго.

— Не хочу, — бурчит невнятно, раззадорив интерес.

— Это ещё почему? — протиснувшись между передними сидениями, я любопытно гляжу, как она пожимает плечами и утыкается взглядом в телефон.

— Ты это слышишь? — вдруг шепчет Марго. — Оно так шумит… но его же совсем не видно, только на горизонте темной полосой, словно там поднимается огромная волна. Оно меня пугает.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Сдерживаю глупый смешок, у каждого свои причуды и неоправданный страх Маргариты не должен помешать нам окунуться в зовущую пучину. Выхожу, мимоходом подмечая, что Леськины крики давно стихли.

— Пойдем, — открываю дверь, тихонечко зову Маргариту, которая и не собирается выходить из машины, деловито листая текст электронной книги с такой скоростью, что вероятнее всего, делает это для отвода глаз.

— Неа. Рассветет и пойду, — ее голос едва слышен. В нем нет напускной бравады, что присутствует в прямой выправке спины. В нем легко читается страх, тот самый о котором она сейчас говорила, нервно закусывая губы. — Я никуда не спешу, а ты иди.

— Прекращай. Я без тебя не пойду.

Обхватываю пальцами ее запястье и тяну на себя, заметно удивляясь тому, что Марго не вырывается, а вполне спокойно доверяется мне. Острая потребность ощутить теплоту её ладони, окончательно сбивает ориентир, толкая на необдуманность — переплести наши пальцы, чувствуя отзывающуюся на ласку пульсацию.

До чего же она сейчас хорошенькая, растерянная и напуганная, всерьез думающая, что море настолько пугающе.

— Искупаемся? — останавливаюсь у самой кромки воды, утопая ступнями в мокром песке чувствуя, как теплые волны накатывают, влажно огибают ноги, устремляясь дальше. Туда, где Маргоша стоит неуверенно на носочках, удерживает равновесие, чтобы не касаться пятками белой пенной шапки, остающейся от убегающих обратно в море волн.

— Прямо так? — похлопывает себя по аппетитным бедрам, обтянутым джинсовыми шортиками, слишком коротеньким, чтобы они стали препятствующим фактором для купания. Слишком заманчивой длины, чтобы моя фантазия наперекор здравому смыслу, начала накидывать варианты, что скрывается под ней. Какого цвета белье и как оно сидит на ней, очерчивая каждый изгиб молодого тела, пробуждая ответную реакцию собственного организма на типичную шалость — представить Марго полуобнаженной.

— Ну допустим, — тянусь к краю блузки, которая с одной стороны игриво выправлена из-под пояса, держу двумя пальцами легкую ткань. И жду…жду хоть какой-то реакции, но Марго молчит. Нет, в ее замерших движениях нет сопротивления и я готов поклясться, что молчаливый ступор, просто возможность вверить мне в руки право самому принимать решения. Вскидываю на нее ищущий взгляд и уверенно добавляю: — Это можно снять.

Покорно поднимает руки, давая себя раздеть и я залипаю на этом процессе, забывая кто передо мной, что я обещал себе до этого, с чем боролся все это время вдали от Крайновой. Святая вера в собственную выдержку тает при виде плоского животика, который она втягивает каждый раз, как я нарочно касаюсь кожи, скользя вверх приоткрывая еще более заманчивое зрелище: кружевное белье, трепетно вздымающуюся грудь, острые ключицы. Слышу, как она задыхается от проявленной мной инициативы, но прекращать не спешит, хотя сейчас меня вряд ли что-то может остановить. Спасаться слишком поздно, Марго априори мое табу, которое я неимоверно сильно хочу нарушить.

Но подразнить ее хочется еще больше. Неспешно сократить дистанцию и прижаться всем телом. Повысить градус и не разрывая зрительного контакта, рискнуть подмять и Маргошино тело, и волю. Задохнуться в запрещенной близости с ее губами и медленно-медленно выпить чувства, которыми искрится воздух между нами.

Облизываюсь, видя как Маргошу несет, яркой зеленью глаз она умоляет дать ей опору.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Прыгай, — шепчу в призывно открытые губы, подхватывая под упругие ягодицы, позволяя ее длинным ногам обвиться вокруг торса.

Держу Маргариту максимально высоко, чтобы не напугать раньше времени, разыгравшимся в штанах восстанием моего организма против благоразумия, которое будто проваливается в темную прорву.

Черт… как же страшно держать ее в своих руках. Такую хрупкую, родную и невероятно красивую. Ещё страшнее будет её отпустить, оторвав от себя с глубоким чувством опустошенности.