Проверка на прочность - Михаил Николаев

Уже сидя за столом, Георгий узнал, что Кир Схронов получил сегодня не только «Невидимую войну», но и генеральские лампасы, адмирал из контры превратился в вице-адмирала, а Дима Смирнов стал капитан-лейтенантом.

Много и с удовольствием пели. «Усталую подлодку» сменял кренящийся и стонущий «Стальной гигант», вслед за ним, с не меньшим энтузиазмом выводили «Варяга». Слитный рев двух десятков луженых глоток имел очень мало общего с хоровым пением, но даже с улицы воспринимался достаточно органично.

Расходились уже после одиннадцати. Часть офицеров во главе с Самойленко отправилась на вокзал, москвичи направились по домам, а Георгий поехал ночевать к Степану.

Завтра ему предстоял достаточно сложный день, поэтому, немножко пообщавшись и выпив кружку горячего сладкого кофе, он завалился на диван и почти сразу уснул.

Восемнадцатая глава. Две бездны

Открылась бездна звезд полна;Звездам числа нет, бездне дна.

Михаил Васильевич Ломоносов. Вечернее размышление о божием величии при случае великого северного сияния

Если долго вглядываться в бездну, бездна начинает вглядываться в тебя.

Фридрих Ницше

На очередное заседание Ноократического совета в качестве эксперта-консультанта пригласили не только Георгия. Кроме него в зале присутствовали: Кир Схронов, уже в генеральской форме, впервые приглашенный на этот совет в качестве начальника управления Глубоководных исследований, и Алексей Архипович Леонов, который уже распрощался с должностью советника командующего Космическими войсками, перейдя на работу в Ноократический совет в качестве эксперта по Космосу.

Заседание Совета открыл Юрий Сергеевич Очиев.

— Уважаемые эксперты, — обратился он к приглашенным, устроившимся в креслах по другую сторону подковообразного стола, — у нас, в связи с последними событиями, возникли две чрезвычайно затратные проблемы. В решение каждой из них можно вбухать весь немаленький бюджет нашего государства, а нам этого очень не хотелось бы. Поэтому мы, прежде чем принимать решения, хотели бы выслушать ваши мнения. А теперь по порядку.

— Мы тут умудрились перетопить уйму американского железа. Если бы оно было просто железом — Аллах с ним, пусть бы ржавело спокойно на дне морском. Только вот там еще ядерные реакторы и баллистические ракеты с термоядерными боеголовками присутствуют. А это хозяйство на морском дне никак оставлять нельзя. Не поймут нас потомки. Что присоветуете?

Вторая проблема не менее затратная. Вывезти оружейный уран и плутоний на Луну — идея хорошая. На Земле такие вещи опасно хранить. Только ведь просто сбросить это все на поверхность Луны нельзя. Мы договор, соответствующий, уже давно подписали[24]. Надо хранилища строить. А там перепады температур, сейсмика, метеориты. Да и сама доставка может в копеечку влететь. Объемы то — очень большие. Давайте сначала с первой из проблем определимся, потом перекусим и ко второй перейдем.

Первым слово взял Кир Схронов.

— Всего на дно мы отправили 37 АПЛ и 5 атомных авианосцев. Никто не возражает, если я доложу подробнее? Хорошо, тогда по порядку. Начнем с многоцелевых атомных подводных лодок типа «Лос-Анджелес». Всего их потоплено 33. Из них в Северном Ледовитом океане — 22, в Баренцевом море — 5, в Анадырском заливе — 5 и одна в Тихом океане. В Баренцевом море уже нашли и проверили все 5. Реакторы на них целы, видимо, заглушены штатно. Радиоактивного загрязнения акватории не обнаружено. Глубины там большие. Километр и глубже. Оборудования для их подъема у нас пока нет.

— В Северном Ледовитом океане будет посложнее. Пока мы обнаружили только три лодки из 22. С ними все штатно, но глубины большие. По остальным имеем только примерные координаты. Обстановка осложнена тем, что как правило, они лежат не только на больших глубинах, но и провалились в ил. А его там в некоторых местах более километра. Как до них можно добраться я даже не представляю.

— В Анадырском заливе обнаружены все 5. Глубины там небольшие, радиоактивного загрязнения нет, так что поднять можно будет.

— А вот на Тихом океане — очень тяжелый случай. Там всего одна лодка — «Джимми Картер», но она лежит на глубине аж в 7 километров. Мы проверили, корпус реактора выдержал, но поднять ее не реально. Нет такого оборудования в мире, и в ближайшее время врядли появится.

— Теперь о крупных атомоходах типа «Огайо». Их мы потопили 4. «Флорида» и «Джорджия», обе с крылатыми ракетами, затонули в Баренцевом море. Глубина около километра. Реакторы целы, радиоактивного загрязнения не выявлено. «Мичиган» (он тоже с крылатыми ракетами) — в Охотском море. Там мелко. Наши уже посмотрели. Лодка покорежена чудовищно — три гиперзвуковых «чемодана» по 300 килограммов весом словила. Но реактор цел. Поднимать, скорее всего, по кускам придется. Иначе развалиться может.

— Ну и напоследок «Теннесси». Это стратег с 24 баллистическими ракетами Трайдент 2. Боеголовки там W76, по 100 килотонн. В каждой ракете 8 штук. Плюс реактор. Тут все цело. Самсоненко аккуратно сработал. Прямо в отсек управления глубоководную засадил. Лодка лежит у самой вершины пика Ленинского Комсомола. Глубина — 420 метров. Ила нет. Вот с нее, наверное, и начинать надо. Такие ракеты — куда поопаснее реакторов будут. Сейчас наша лодка там дежурит поблизости, но вечно ведь ее охранять не будешь? А без охраны оставлять нельзя. Я предлагаю начинать именно с этой лодки.

— Теперь авианосцы. Их потоплено 5. Три в Баренцевом море и два в Тихом океане, вблизи Камчатского полуострова. Еще два, которые «оверкиль» сыграли в Анадырском заливе, уже отбуксировали на мелководье, и скоро будут разделывать. Там проблем нет. А вот с пятью утопшими сложностей не оберешься. Реакторов там по четыре штуки в каждом. А глубина большая. В Баренцевом море — километр с хвостиком, а на Тихом океане вообще два с половиной. Еще бы немного и в Курильский желоб могли съехать. Тут я пока ничего не готов предложить. Больно уж здоровые лоси. Каждый — почти под сотню тысяч тонн. А у нас самый большой плавучий кран — стотонник.

— Резюме: сейчас в срочном порядке заниматься только одной лодкой — «Теннесси». Под остальные не торопясь разрабатывать оборудование, а потом по одной поднимать и утилизировать. С реакторами за несколько лет ничего не случится. Они заглушены. Там аварийная защита так устроена, что глушит намертво. Ну и думать, что с авианосцами делать. При имеющемся уровне развития техники их подъем не реален.

На некоторое время все задумались. А потом слово взял Георгий.

— По большому счету я согласен с Схроновым. Начинать, действительно надо с «Теннесси», это не обсуждается. Только это далеко не все, что мы можем сделать в этом году. Есть у меня кое-какие соображения по технологиям судоподъема с больших глубин.

— Но об этом чуть позже. Есть один пункт, по которому я с генералом не согласен. Это «Джимми Картер». Лежит он глубоко, но это не повод слету отказываться от его подъема, а наоборот, основание заняться им как можно быстрее. Семь километров это очень много для реактора. Давление воды там составляет 700 атмосфер. Сейчас он держится, но вовсе не факт, что он выдержит при таких условиях даже год. Тем более, что оба контура наверняка раздавлены. И, радиация помаленьку, в окружающую среду поступает. А кто там на таких глубинах водится и не заинтересуется ли он большой теплой железякой — мы не знаем. Предлагаю немножко перестраховаться. Кракены-мутанты нам у берегов Камчатки точно не нужны.

— С этим я согласен, — вклинился Схронов, — но как ты предлагаешь его поднимать? Для таких глубин нет водолазных скафандров.

— Потерпи, к этому я перейду немного позже. Ваш Лошарик туда опуститься может — и достаточно. Вначале о другом. Надо возрождать ЭПРОН[25]. Но, делать это нужно с нуля, не привлекая старые кадры. Очень уж они замшелые. Привыкли по старинке работать, а всего нового чураются. Мне приходилось с такими сталкиваться четверть века назад. У меня еще в те годы было изобретение сделано, специально для подъема «Комсомольца». Идея элементарная и работа устройства от глубины почти не зависит. Можно хоть из Марианской впадины поднимать. Только, в этом случае воздух на гелий заменить придется. А до 8 километров можно на воздухе работать. Вот на такого бывшего ЭПРОНовца я тогда в Мурманске в бюро по изобретательству и напоролся. Он даже вникать не стал: «Молодежь, что ты в этом понимаешь?». А у меня на тот момент уже 6 авторских свидетельств на изобретения было. Плюнул я тогда и ушел. А сейчас очень к месту эта разработка будет.

— И в чем суть, — заинтересовался Очиев.

— В законе Архимеда. Ну и в нестандартном использовании опыта воздухоплавания. Можете себе представить подводный дирижабль?